Дин Кунц - Неведомые дороги (сборник)

Джой понимал, что на этот раз должен все сделать правильно. Не допускать никаких ошибок. Прикончить Пи-Джи.

С ружьем в руках Джой поднялся на перевернутые, сваленные друг на друга скамьи. Они потрескивали и стонали, шатаясь у него под ногами. Помня о торчащих гвоздях и острых, как нож, осколках стекла, он пробирался между оторванных спинок, разбитых оконных рам, сломанных брусков, панелей обшивки. Путь до автомобиля занял у него гораздо меньше времени в сравнении с первым разом, когда он вылезал из-под завала.

Прыгая с перевернутой скамьи на покореженный капот "Мустанга", он выстрелил в черное чрево кабины. Отдачей его едва не сбросило вниз, но он устоял на ногах, перезарядил "ремингтон", выстрелил снова, третий раз, переполненный радостью, в полной уверенности, что Пи-Джи не выжить в этом урагане дроби.

Все три выстрела прогремели один за другим, но, когда утихло эхо последнего, боковым зрением Джой уловил движение у себя за спиной, целенаправленное движение. Пи-Джи не мог вылезти из машины раньше, чем Джой добрался до нее на этот раз, не мог вылезти и обойти Джоя сзади. Шеннон начал поворачиваться... и невозможное стало явью. Пи-Джи был уже совсем рядом, стремительно сближался с ним, замахнувшись деревянным бруском.

Первый удар "дубинки" угодил Джою в правый висок. Шеннон упал на капот, выпустив из руки ружье, инстинктивно откатившись от нападавшего, подтянув ноги к груди, спрятав голову, свернувшись в позу зародыша. Второй удар пришелся по левому боку, вышибая из легких воздух. Судорожно пытаясь вдохнуть, Джой откатился вновь. Третий удар пришелся по спине, резкой болью отозвался в позвоночнике. Джой закатился в дыру, зияющую на месте выбитого лобового стекла, с приборного щитка соскользнул на переднее сиденье, в темноту кабины "Мустанга", потом упал еще ниже, где темнота сгущалась сильнее.

Когда пришел в себя, вылез из узкого пространства под приборным щитком в полной уверенности, что пролежал без сознания несколько секунд, наверняка меньше минуты. Каждый вдох давался с трудом. Боль пульсировала в ребрах. Во рту стоял привкус крови.

Селеста.

Джой придвинулся к водительской дверце, приоткрыл ее, насколько позволяла груда обломков. Зазора хватило, чтобы он смог выбраться под октябрьский ветер и мерцающий свет.

Ближе к нартексу и перевернутой купели с потолка летели искры.

У дальнего края церкви желтовато-красные сполохи пламени плясали на стене за алтарной платформой, но самого огня Джой не видел, мешали горы мусора.

После удара бруском по правому виску правый глаз практически ослеп. Все подернулось густым туманом, в котором перемещались бесформенные тени.

Джой учуял запах бензина.

Невероятным усилием воли заставил себя заползти на крышу "Мустанга". Встать на ноги не удалось. Церковь он, пошатываясь, обозревал с колен.

Левым глазом увидел Пи-Джи, поднимающегося по алтарным ступеням с потерявшей сознание Селестой на руках.

Свечи упали. Простыни горели.

Джой услышал, как кто-то выругался, потом понял, что слышит собственный голос. Он проклинал себя.

Молоток. Высоко поднятый.

Придя в себя от боли, вызванной огнем, Селеста закричала.

С алтарной платформы Пи-Джи смотрел в сторону "Мустанга", в сторону Джоя, и глаза его горели черным огнем.

Молоток опустился.

Мельтешение. За глазами. Как тень крыльев на залитой солнцем воде. Как полет ангелов, выхваченный периферийным зрением.

Одна картинка разом уступила место другой.

Ребра больше не болели.

Правый глаз видел, как прежде.

Джоя еще не избил брат.

Перемотка. Переигровка.

«О господи».

Снова переигровка.

Еще один шанс.

Конечно же, последний.

Джоя отбросило в прошлое не столь далеко, как раньше. Окно возможностей сузилось, времени на раздумья осталось меньше, шансы на то, что он сумеет изменить судьбу, понизились, он лишился права даже на малейшую из ошибок. "Мустанг" уже проломил стену церкви, простыни, застилавшие алтарную платформу, горели, Джой бежал по горам мусора, перепрыгивал с нее на капот автомобиля, готовясь нажать на спусковой крючок "ремингтона".

Вовремя сдержался, избежав предыдущей ошибки, развернулся и выстрелил поверх разломанных скамей, в направлении, откуда Пи-Джи атаковал его. Дробь пробила воздух: Пи-Джи за его спиной не было.

В замешательстве Джой вновь повернулся к кабине, выстрелил в лобовое стекло, но крика боли из темноты кабины не раздалось. Поэтому он развернулся, чтобы не дать Пи-Джи напасть на него сзади. Но Пи-Джи и не атаковал его с поднятой над головой дубинкой.

«Господи! Я опять все испортил, все испортил, опять допустил ошибку. Думай! Думай!»

Селеста. Она – главное.

«Забудь про Пи-Джи, доберись до Селесты раньше его».

С ружьем в руке, пусть оно и ограничивало подвижность, Джой вновь прыгнул на гору обломков, направляясь к той части центрального прохода, где лежала Селеста, потерявшая создание после удара доской по голове. Но там Джой ее не нашел.

– Селеста!

За ограждением алтаря, в дальнем конце церкви, фигура двигалась по галерее, подсвеченная горящими на алтарной платформе простынями. Пи-Джи нес на руках Селесту.

Центральный проход блокировали обломки. Джой пробежал между рядами скамей к боковому, идущему вдоль восточной стены церкви, по нему помчался к алтарной преграде.

На этот раз Пи-Джи не стал бросать Селесту на алтарную платформу, а скрылся с ней за дверью ризницы.

Джой перепрыгнул через ограждение, словно ему не терпелось принять святое причастие, быстро, но и осторожно двинулся вдоль стены ризницы. Остановился чуть сбоку от двери, опасаясь удара дубинкой, а то и выстрела, но потом сделал то, что должен, – поступил правильно, шагнул к порогу.

Дверь в ризницу закрыли и заперли.

Он отступил на шаг, поднял ружье, одним выстрелом разнес замок. Дверь распахнулась.

В ризнице лежало лишь тело Беверли Коршак, завернутое в пластиковый саван.

Джой подскочил к двери на улицу. Закрыта на засов изнутри, как и прежде.

Оставалась дверь в подвал. Джой ее открыл.

В желтоватом свете, идущем снизу, змееподобная тень свернулась в кольцо и исчезла из виду.

Ступени, видать, ни разу не красили и не меняли после постройки церкви. И, пусть Джой старался спускаться очень осторожно, каждое прикосновение подошвы к дереву отдавалось гулким стуком.

Поднимающаяся снизу жара волнами накатывала на него и, спустившись к двери подвала, Джой решил, что за ней его встретит огромный костер. Воздух так раскалился, что потолочные балки могли загореться каждую минуту, жар шел и от каменных стен, и от бетонного пола. Ощутимо чувствовался запах серы: просачивались газы из горящих подземных выработок.