Дин Кунц - Неведомые дороги (сборник)

Наконец, избиение прекратилось.

Пальцами одной руки стиснув Джою горло, второй ухватившись за ремень джинсов, Пи-Джи поднял его, как чемпион в тяжелом весе в рывке оторвал бы от пола штангу для легковесов. Вскинул над головой и отшвырнул от себя.

Джой ударился о стену рядом с аркой и кулем рухнул на пол. Рот заполняла кровь вперемешку с осколками зубов. Грудь сдавило. Легкие сжались, возможно, пробитые сломанными ребрами. Когда Джой попытался вдохнуть, внутри что-то хлюпало. Сердце то и дело сбивалось с ритма. С невероятным трудом Шеннону удавалось балансировать на струне сознания и не свалиться в пучину забытья. Сквозь жгучие слезы он видел, как Пи-Джи поворачивается к Селесте.

Он также видел и ружье. В пределах досягаемости.

Но он уже не мог контролировать свое тело. Пытался дотянуться до "ремингтона", но мышцы отказывались подчиниться. Плечо просто дергалось, кисть правой руки бессильно лежала на полу.

Снизу донесся угрожающий гул. Горячие камни затряслись.

Пи-Джи склонился над Селестой, повернувшись спиной к Джою, вычеркнув его из списков живых.

"Ремингтон".

Так близко. Так искушающе близко.

Джой сосредоточил все внимание на ружье, вложил все оставшиеся силы в попытку дотянуться до него, истово веря в мощь оружия, заставляя себя игнорировать боль, превратившую его в калеку, преодолеть шок, вызванный жестокими побоями. «Давай, давай, давай, гребаный алтарный служка, давай, сделай это, сделай, сделай хоть что-то в своей никчемной проклятой жизни».

Рука дала ответную реакцию. Пальцы сжались в кулак, разжались, потянулись вперед. Коснулись приклада "ремингтона".

Склонившись над Селестой, Пи-Джи сунул руку в карман куртки, достал нож. Нажал на кнопку, из рукоятки выскочило острое как бритва шестидюймовое лезвие, желтый свет любовно погладил его.

Гладкое дерево приклада. Горячая, гладкая сталь. Джой скрючил пальцы. Какие же они податливые, слабые. Так не годится. Он должен схватить ружье. Крепко. Еще крепче. Попытаться поднять. Осторожно, осторожно.

Пи-Джи говорил, не с ним, не с Селестой – с собой или с кем-то, кто, по его представлению, находился рядом. Голос стал низким, гнусавым, совершенно не похожим на голос Пи-Джи, и говорил он на незнакомом языке. Или просто что-то бормотал. В голосе то и дело проскакивало рычание зверя.

Подземный гул усиливался.

Хорошо. Гул – это счастье... он, конечно, пугает, но сейчас он так нужен. На пару подземный гул и бормотание Пи-Джи скрывали звуки, идущие от стены, где лежал Джой.

у него был один шанс, один-единственный шанс, чтобы реализовать свой план, нереальный, жалкий план, до того как Пи-Джи сообразит что к чему.

Джой колебался. Не хотел действовать поспешно, до того, как почувствует, что сил ему хватит. Жди. Жди. До полной уверенности. Ждать вечно? Последствия бездействия могут оказаться страшнее, чем последствия поступка. Теперь или никогда. Сделай или умри. Сделай или умри, но, по крайней мере, ради бога, сделай хоть что-нибудь!

Одним плавным движением, сжимая сломанные зубы, чтобы сдержать взрыв боли, без которого, он знал, не обойтись, Джой перекатился с бока в сидячее положение, подтянул к себе ружье, привалился спиной к стене.

Несмотря на бормотание и нарастающий гул, идущий из земли, Пи-Джи услышал его, вскочил, повернулся к нему лицом.

Джой обеими руками держал "ремингтон". Приклад упирался в плечо.

Злобно блестело не только лезвие ножа, но и глаза Пи-Джи.

Джой нажал на спусковой крючок. Стрелял в упор.

От грохота задрожали каменные стены, эхо заметалось от одного конца комнаты к другому, от пола к потолку, и грохот этот, казалось, нарастал, а не затихал.

Отдача "ремингтона" молниями боли пронзила тело Джоя, ружье вывалилось из рук, запрыгало по полу.

Мощный заряд дроби угодил Пи-Джи в живот и грудь, оторвал от пола, отбросил назад. Он упал на колени, лицом к Джою, обхватил руками живот, наклонился, словно пытался удержать вываливающиеся внутренности.

Гул под церковью все нарастал.

Струйки желтоватого пара уже вырывались сквозь залитые цементом щели между камнями.

Пи-Джи медленно поднял голову, открыв отвратительно перекошенное агонией лицо, глаза его широко раскрылись от изумления, рот раззявился в молчаливом крике, в горле захрипело. Хрипы повторялись один за другим, на губах появилась не алая кровь, а серебристая блевотина, которая побежала на пол потоком маленьких блестящих монеток, будто Пи-Джи превратился в живой игральный автомат.

В отвращении, изумлении, ужасе Джой смотрел на серебряный поток, пока Пи-Джи не выплюнул последнюю монетку, и его губы растянулись в злобной улыбке, которая пошла бы к лицу костлявой смерти. Он вскинул руки, совсем как фокусник, собравшийся воскликнуть: "Гопля!" Хотя дробь превратила его одежду на животе и груди в лохмотья, на теле ран не было.

Джой понимал, что сходит с ума от боли. Он попытался докричаться до Селесты в надежде, что его крики приведут девушку в чувство, но с губ сорвался шепот, который он сам не расслышал.

Трясущийся, дымящийся пол треснул во всю ширину подвальной секции. Вдоль зигзагообразной трещины из глубин вырвались пики оранжевого огня. Цемент крошился, падая вниз, увлекая за собой камни. Потолочные балки затрещали, задрожали стены. Щель в полу быстро расширялась. Дюйм превращался в два, шесть, в фут, в два фута, заполняя подвал ослепляющим отсветом бушующего внизу огня, отделяя Джоя от Пи-Джи и Селесты.

Перекрывая скрип и стоны деревянной церкви, сооруженной над подвалом, перекрывая рев подземного пожара и грохот проседания земли, раздался голос Пи-Джи: "Лучше попрощайся со своей сучкой, алтарный служка".

И он столкнул Селесту в огонь, пылающий под Коул-Вэлью, навстречу вулканической жаре, расплавленному антрациту, мгновенной смерти.

"О нет! Нет! Пожалуйста, господи, нет, нет, пожалуйста, только не ее, только не ее. Меня – не ее. Я – никчемный, ни на что не годный, слабый, не видящий истину, не способный понять, что такое второй шанс, я заслуживаю смерти, а не она, такая красивая, такая добрая, не она!"

Мельтешение. За глазами Джоя. Как тень крыльев на залитой солнцем воде. Как полет ангелов, выхваченный периферийным зрением.

Все переменилось.

Он целый и невредимый. У него ничего не болит. Он стоит на своих ногах.

Он в церкви.

Переигровка.

"Мустанг" проломил стену. Селеста у Пи-Джи.

Время провернулось назад, но на очень короткий промежуток, так что раздумывать некогда. Только пара минут осталась до того момента, как пол в подвале начнет проседать, нельзя терять ни секунды.

Джой точно знает, тут уж никаких сомнений быть не может, что это его последний шанс, что следующая спираль событий просто не успеет вернуть его назад, ошибись он в очередной раз. Если он и теперь погубит свою душу, спасения не будет. Ошибки недопустимы, его вера не должна знать колебаний.