Энн Райс - Кровь и золото

– Думаю, да, – сказал он, – ибо жертвами каждого страшного преступления, связанного с вампирами, становятся люди, виновные в нескольких убийствах. Как видите, мне несложно вам помогать.

– Так значит, она верна нашей клятве, – прошептал я. – Я-то думал, она изменилась под влиянием своего сурового спутника.

Я внимательно поглядел на Рэймонда, с каждой секундой все острее узнавая в нем того молодого человека, с которым познакомился в Венеции. Мне становилось грустно. Ужасная перемена! И чем глубже я переживал, тем сильнее старался скрыть эмоции.

Что мои страдания перед наглядным торжеством старости? Пустое.

– Где ее видели в последний раз? – спросил я.

– Что касается этого вопроса, я попытаюсь дать свою интерпретацию ее поведения, если позволите. В своих странствиях они придерживаются определенной системы. Они передвигаются приблизительно кругами, снова и снова возвращаясь в один и тот же город. Как только они побывают в том городе, они начинают кружить по спирали, пока не удаляются на предельное расстояние – в Россию. Говоря о центральном городе, я имею в виду Дрезден.

– Дрезден! – воскликнул я. – Что это за место? Никогда там не бывал.

– О, ему никогда не сравниться с вашими потрясающими городами. Не равняться ему ни с Парижем, ни с Лондоном. Но Дрезден – столица Саксонии, расположенная на реке Эльбе. Герцоги, правители Саксонии, всячески старались его украсить. И создания эти – Пандора и ее спутник – неизменно, постоянно возвращаются в Дрезден. Могут отсутствовать двадцать лет, но непременно вернутся.

Я не знал, что сказать от волнения. Должен ли я расшифровать систему передвижений Пандоры? Она продумала свой путь, чтобы я его распознал? Сплела гигантскую круговую паутину, чтобы я рано или поздно попался в нее?

Иначе зачем Пандоре со спутником придерживаться такого образа жизни? Я не видел другой причины. Но как я посмел решить, что она вообще меня помнит? Она ведь написала на церковной стене свое имя, не мое. Наконец я тяжело вздохнул.

– Как объяснить вам важность этого рассказа? – спросил я. – Вы принесли мне чудесные новости. Теперь я ее найду.

– А теперь, – доверительным тоном произнес он, – не перейти ли нам ко второй теме, затронутой в моем письме?

– Амадео, – прошептал я. – Что случилось с тем отступником? Я не чувствую здесь присутствия тех, кто пьет кровь. Я не ошибся? Он либо очень далеко, либо и вовсе покинул вас.

– Тот монстр ушел от нас вскоре после того, как я отправил письмо. Обнаружив, что может охотиться в сельской местности, он исчез. Мы не сумели его контролировать. Он не обращал внимания на призывы питаться только кровью преступников. Я даже не знаю, жив ли он.

– Вам следует принять меры предосторожности, – сказал я и осмотрел просторный каменный зал. – Пожалуй, ваш замок внушает уважение своими размерами и прочностью. Однако мы говорим о том, кто пьет кровь.

Он кивнул.

– Мы хорошо защищены, Мариус Поверьте на слово, мы не каждого принимаем так, как вас. Но вы не желаете выслушать, что он рассказал нам?

Я склонил голову. Я знал, о чем поведает Рэймонд.

– Приверженцы сатаны, – заговорил я более конкретными словами, – те самые, что сожгли мой дом в Венеции, теперь охотятся на жителей Парижа. А мой блестящий ученик с каштановыми волосами, Амадео, по сию пору руководит ими?

– Насколько нам известно, да, – ответил он. – Они очень хитры. Они убивают бедняков, больных, изгоев. Ренегат, рассказавший нам подробности, объяснил, что они опасаются так называемых «освещенных мест». У них принято считать, что Бог не велит им носить дорогую одежду или входить в церкви. Ваш Амадео теперь известен под другим именем – Арман. Ренегат говорил, что Арман пылает рвением новообращенного.

От отчаяния я не знал, что сказать.

Я закрыл глаза, а открыв, увидел перед собой разгоревшийся в глубоком камине огонь.

Я медленно перевел взгляд на внимательно взиравшего на меня Рэймонда Галланта.

– Теперь я рассказал вам все.

Я улыбнулся ему смутной, грустной улыбкой и кивнул.

– Вы поистине щедры ко мне. В прошлом, когда ко мне проявляли щедрость, я вынимал из туники кошель золота. Но разве вам нужны деньги?

– Не нужны, – подтвердил он, качая головой. – Нам не нужно золота Золото у нас всегда водилось в изобилии. Что за жизнь без золота? Но нам его хватает.

– Тогда чем я могу отплатить вам? – спросил я. – Я у вас в долгу. С той самой ночи, когда мы беседовали в Венеции.

– Поговорите с несколькими членами ордена, – ответил он. – Позвольте им войти в комнату. Позвольте увидеться с вами. Задать вопросы. Этим вы меня очень обяжете. Говорите им, что считаете нужным. Но создайте для них истину, которую они запишут для изучения остальными.

– С удовольствием, Рэймонд, но только не в этой библиотеке, невзирая на всю ее красоту. Мы должны находиться на открытом месте. У меня инстинктивный страх перед смертными, которым известна моя тайна. – Я замолчал. – Даже не припомню, чтобы мня окружали подобные люди.

Он поразмыслил и ответил:

– Во дворе слишком шумно, слишком близко к конюшням. Давайте встретимся на крыше одной из башен. Там холодно, но я скажу им одеться потеплее.

– Давайте выберем для нашей цели Южную башню, – предложил я. – Только приходите без факелов. Ночь ясная, полнолуние, все смогут меня рассмотреть.

Я выскользнул из комнаты, поспешно спустился по лестнице и без труда покинул замок через узкое каменное окно. Со сверхъестественной скоростью я поднялся на стены Южной башни и там, на умеренном ветру, поджидал, пока вокруг соберутся смертные.

Конечно, им показалось, что я перенесся туда благодаря магии, но я не собирался их разуверять.

Через четверть часа все поднялись на крышу – около двадцати хорошо одетых мужчин, молодых и старых, и две красивые женщины. Они встали в круг, я оказался в центре.

Никаких факелов. Явная опасность не угрожала.

Я позволил им рассмотреть меня и сформировать любой образ, какой пришелся бы им по душе, а потом заговорил:

– Непременно скажите, что вы хотите узнать. Со своей стороны, я открытым текстом сообщаю, что принадлежу к числу тех, кто пьет кровь. Я прожил не одну сотню лет, но прекрасно помню себя молодым. Тогда я жил в Риме эпохи империи. Можете это записать. Душой я остался в тех временах. Я не изменяю своему прошлому.

Повисла тишина, но тут Рэймонд засыпал меня вопросами.

Да, у нас есть свое «происхождение», объяснил я, но открыть его я не могу. Да, по прошествии времени мы становимся значительно сильнее. Да, мы по большей части живем в одиночку или тщательно выбираем себе спутников. Да, мы можем передавать свой дар другим Нет, мы не жестоки по природе и испытываем глубокую любовь к смертным, что часто вызывает духовный разлад.