Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы

И тем не менее картина в целом выглядела поистине ужасающе, ибо передо мной было не человеческое существо и не отражение в зеркале или нарисованный художником портрет. Это было нечто гораздо более удивительное и, несмотря на свое безмолвие, живое.

Карие глаза пылали ненавистью. Поймав на себе мой взгляд, мужчина гневно скривил губы, а через мгновение рот его исказила гримаса ярости.

Намеренно медленно я поднял руку и прижал ко рту носовой платок.

— Это ты убил моего друга, бесплотный дух? — прошептал я, испытывая необычайно сильное воодушевление и возбуждение перед лицом опасности. — Ну же, отвечай мне!

И тут я увидел, что он начал слабеть, становясь все более прозрачным, постепенно лишаясь способности двигаться. Его прекрасно вылепленное и выразительное лицо медленно превращалось в лишенную каких-либо эмоций маску…

— Ну уж нет, призрак, от меня ты так легко не отделаешься и не избавишься, — прошептал я. — На твоем счету уже двое, не так ли? Петир ван Абель и Стюарт Таунсенд. Или скажешь, что я не прав?

У него, насколько я мог судить, уже не было сил, чтобы ответить. И вдруг за моей спиной с шумом захлопнулась дверь, ведущая в холл, а старинное зеркало задрожало, потемнело и в конце концов приняло свой обычный вид.

Я отчетливо услышал позади чьи-то шаги, не заглушаемые китайским ковром, который закрывал лишь часть пола. Потом они зазвучали тише. В висевшем передо мной зеркале теперь отражались только полки с книгами и часть обстановки библиотеки.

Обернувшись, я увидел идущую по ковру женщину. Взгляд ее, исполненный гнева, был прикован к зеркалу. Чувствовалось, что она крайне смущена и расстроена. Это была Стелла. Она на несколько мгновений задержалась перед зеркалом, пристально вглядываясь в мутное стекло, потом обратилась ко мне.

— Что ж, вы можете рассказать об этом своим друзьям в Лондоне. Ведь вы намерены это сделать? — В ее голосе звучали истерические нотки. — Опишите им все, что видели!

Ее трясло как в ознобе, так сильно, что дрожала даже бахрома на платье. Рукой Стелла крепко сжимала у самой шеи огромный изумруд.

Я хотел было встать, но Стелла велела мне оставаться на месте. Она села слева от меня на диван и буквально вцепилась в мое колено. А потом склонилась ко мне так близко, что я чувствовал запах туши на ее длинных ресницах и пудры на щеках. В своем полупрозрачном маленьком платье она походила на большую куклу-голыша, на обнаженную богиню из фильма-сказки.

— Послушайте, — вновь заговорила она, — вы можете увезти меня отсюда, взять с собой в Лондон, к своим друзьям, в Таламаску? Стюарт уверял, что можете!

— Как только вы расскажете мне, что случилось со Стюартом, я увезу вас куда угодно.

— Но я не знаю, — ответила она, и глаза ее заблестели от непролитых слез. — Поймите, мне необходимо выбраться отсюда. Я не сделала ему ничего плохого. Не в моих привычках причинять людям зло. Ну почему вы не хотите мне верить?! Неужели это так трудно? Ведь я говорю правду!

— Ну хорошо. Что я должен для вас сделать?

— Помогите мне! Возьмите меня с собой в Лондон! Паспорт у меня есть. Денег более чем достаточно. — Она отстранилась от меня, выдвинула ящик стоящего рядом с диваном столика и достала оттуда внушительную пачку двадцатидолларовых банкнот. — Вот, возьмите. Вы купите билеты, и сегодня же вечером мы с вами встретимся снова… — Стелла резко вздрогнула и замолчала.

Прежде чем я успел ответить, дверь распахнулась и на пороге, раскрасневшийся от возбуждения, появился тот самый юноша, с которым она танцевала в зале.

— Стелла! Я повсюду тебя ищу! — с упреком произнес он.

— Уже иду, солнышко, — она вскочила с дивана и через плечо бросила на меня многозначительный взгляд. — А сейчас найди и принеси мне что-нибудь выпить. Договорились, дорогой? — Говоря это, она поправила на нем галстук, а потом развернула его лицом к двери и нежно, но решительно подтолкнула к выходу.

Взгляд юноши оставался недоверчивым. Его подозрения явно не рассеялись, однако воспитание не позволило ему воспротивиться просьбе. Едва за дверь ним закрылась, Стелла вернулась ко мне. Щеки ее пылали лихорадочным румянцем. Ее поведение казалось мне вполне убедительным. Должен признаться, она производила впечатление человека по-своему даже наивного, искренне верящего в пресловутые бунтарские идеалы, модные среди «золотой молодежи». Если можно так выразиться, Стелла выглядела вполне «настоящей».

— Поезжайте на вокзал, — умоляющим тоном сказала она. — Купите билеты. Я встречусь с вами прямо в поезде.

— Но на какой именно поезд я должен взять билеты? В котором часу он отправляется?

— Понятия не имею на какой! — сжав пальцы, воскликнула Стелла. — Понятия не имею, когда он отправляется! Знаю только, что я должна уехать отсюда! Ну вот что. Я иду с вами.

— Пожалуй, так будет лучше. Вы можете подождать в такси, а я быстро заберу свои вещи из отеля.

— Прекрасно! — почти шепотом ответила она — Мы уедем первым же поездом, куда бы он ни направлялся. А потом всегда можно будет изменить маршрут.

— А как быть с ним?

— С кем — с ним? — резко переспросила Стелла — Вы имеете в виду Пирса? Пирс не доставит нам хлопот. Он просто очаровашка. Я сумею с ним справиться.

— Вы прекрасно понимаете, что я говорю не о Пирсе, — сказал я. — Речь о мужчине, которого я всего несколько минут тому назад видел в зеркале и которого вы заставили исчезнуть.

Казалось, Стеллу охватило отчаяние. В тот момент она походила на загнанного в угол зверька. Вот только в угол ее загнал отнюдь не я. Ибо сам я никак не мог понять, что же все-таки происходит.

— Послушайте, это не я заставила его исчезнуть, — Стелла понизила голос до едва слышного шепота — Это сделали вы. — Прижав руку к вздымавшейся груди, она старалась успокоиться. — Он не сможет нас остановить, — наконец произнесла она. — Пожалуйста, доверьтесь мне. Я не ему позволю.

В это мгновение дверь, как и прежде, резко распахнулась и в библиотеку ворвался шум продолжавшегося за ее стенами веселья. Вернулся Пирс с бокалом шампанского, который Стелла с благодарностью взяла из его рук и одним глотком выпила половину.

— Мы продолжим разговор через несколько минут, — с наигранной сладостью в голосе обратилась она ко мне. — Совсем скоро. Вы ведь подождете меня здесь, не так ли? Или нет. Лучше пойдите и подышите воздухом. Лапушка, отправляйтесь на переднюю террасу, а я присоединюсь к вам чуть позже.

Пирс догадался, что она что-то задумала. Он переводил взгляд то на нее, то на меня, но чувствовал себя в этой ситуации совершенно беспомощным. Подхватив Пирса под руку, Стелла потащила его прочь. Я бросил взгляд на ковер, усыпанный двадцатидолларовыми банкнотами, и принялся торопливо их собирать, потом засунул их обратно в ящик и вышел из библиотеки.