Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы

За поцелуем последовали теплые рукопожатия, вспыхнувшая на прощание в полутьме белоснежная улыбка Пирса, обещание позвонить на следующий день, чтобы встретиться за ленчем и все обсудить, и так далее, и так далее…

Послышался шум спускающегося лифта. В некоторых фильмах люди спускались в лифте в самое пекло ада…

— У вас есть свой ключ, Эухения. Приходите завтра, послезавтра… В общем, когда захотите или когда вам что-то понадобится. Кстати, милая, как насчет денег? Вам нужны деньги?

— Я получила все, что мне положено, мистер Майк. Спасибо за все, мистер Майк.

— Мы вам очень благодарны, мистер Карри, — сказал один из парней, тот, что помоложе. Речь его была правильной, чувствовалось, что юноша получил неплохое образование.

В дом вернулся полицейский. Судя по всему, он остался стоять возле входной двери, потому что Роуан с трудом могла расслышать его слова.

— Да, Таунсенд… Паспорт, бумажник… Да, все на месте… В кармане рубашки…

Звук закрывающейся двери. Темнота. Тишина Шаги Майкла в холле.

— Ну вот, мы наконец остались с тобой вдвоем. Больше в доме никого нет, — сказал он, остановившись в проеме двери в столовую.

Роуан промолчала.

Майкл достал сигарету и запихнул пачку обратно в карман. Наверное, нелегко делать это в перчатках, но, похоже, Майклу они не мешали.

— Что скажешь? Не пора ли и нам убраться к чертовой матери из этого дома? Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь.

Он постучал сигаретой по стеклу наручных часов, чиркнул спичкой, и его голубые глаза, оглядывающие росписи на стенах столовой, сверкнули в ярком свете внезапно вспыхнувшего огонька.

Какими все же разными могут быть голубые глаза! И неужели его черные волосы могли так быстро отрасти? Или все дело в теплом и влажном воздухе юга, который заставлял их виться, и оттого они казались более густыми?

Тишина звенела в ушах. В доме действительно не осталось никого, кроме них двоих. Он был в полном распоряжении Роуан, и все, что в нем находилось, словно застыло в ожидании. Но ей претила даже мысль о том, чтобы прикоснуться хоть к чему-нибудь. Все эти шкафы, комоды, горки, баночки и коробочки принадлежали не ей — они были собственностью умершей женщины и казались Роуан липкими, вонючими, такими же ужасными, как их прежняя владелица. Роуан продолжала неподвижно сидеть в столовой, не находя в себе сил, чтобы встать, подняться по лестнице, открыть дверцу хоть одного из шкафов…

— Его звали Таунсенд? — наконец спросила она.

— Да, Стюарт Таунсенд.

Майкл с минуту раздумывал, потом смахнул с губы крошку табака и переступил с ноги на ногу.

«Боже, как он все-таки хорош! — подумалось Роуан. — Ну просто образец мужской красоты! И как безумно эротичен!»

— Я знаю, кем он был. — Майкл тяжело вздохнул.

— Эрон Лайтнер.

— Ты помнишь его? Так вот, Лайтнеру известно все об этом человеке.

— О чем ты? Я не понимаю.

— Ты предпочитаешь разговаривать здесь? — Майкл обвел взглядом комнату. — За воротами стоит машина Эрона. Мы можем вернуться в отель или поехать в центр, посидеть где-нибудь.

Он восторженно рассматривал лепнину на потолке, великолепные люстры, В его восхищении убранством особняка в столь трагический момент было нечто неприличное, и Майкл чувствовал себя виноватым, но не считал необходимым скрывать свои эмоции от Роуан.

— Это тот самый дом? — спросила она, — Тот, о котором ты мне рассказывал в Калифорнии?

— Да, он самый. — Майкл перевел взгляд на Роуан и с печальной улыбкой кивнул. — Тот самый дом, точно.

Он сбросил в ладонь пепел с кончика сигареты, потом медленным шагом прошел к камину. Его тяжелая походка, каждое движение были невероятно эротичными, и Роуан, словно завороженная, следила, как он стряхивает в пустое чрево камина мельчайшие сероватые частички.

— А что ты имел в виду, говоря, что мистеру Лайтнеру известно все об этом человеке?

Майкл выглядел смущенным. Безумно сексуальным и в то же время крайне смущенным. Он нервно затянулся и с тревогой, как будто в нерешительности, оглядел комнату.

— Лайтнер принадлежит к одной организации, — наконец сказал он, потом порылся в кармане рубашки, вытащил оттуда маленькую картонку и положил ее на стол перед Роуан. — Они называют эту организацию орденом. Но никакого отношения к религии их деятельность не имеет. Орден имеет собственное название — Таламаска.

— Что-то вроде общества любителей черной магии?

— Нет, ни в коем случае.

— Но старуха говорила мне…

— Это ложь. Они верят в существование черной магии. Но сами ею не занимаются.

— О, вранья в ее словах было немало. Справедливости ради надо признать, что многое из того, о чем она рассказывала, правда, но зерна истины буквально тонули в потоке злобы, ненависти и отвратительной лжи. — Роуан вздрогнула и поежилась. — Меня почему-то бросает то в жар, то в холод, — пожаловалась она. — Знаешь, а я ведь уже видела точно такую же визитку. Лайтнер сам дал ее мне, еще в Калифорнии. Он говорил тебе, что мы встречались с ним там?

— Да. У могилы Элли, — кивнул Майкл.

— Подожди, но как же это возможно? Я имею в виду, что он твой друг и что он знает, кем был человек, найденный в мансарде. Господи, Майкл, я так устала от всего, что, кажется, вот-вот закричу и никогда не смогу остановиться. И если ты сейчас же мне не расскажешь… — Она не закончила фразу. — Извини, я сама не знаю, что говорю…

— Этот человек… Таунсенд… — Майкл говорил медленно, осторожно подбирая слова. — Он был членом ордена. Он приехал сюда в 1929 году в надежде… установить контакт с семейством Мэйфейр.

— Зачем?

— Они вели наблюдения за этой семьей в течение трехсот лет и составляли досье… Тебе, наверное, трудно понять, но…

— И то, что этот человек стал твоим другом, лишь случайное совпадение?

— Нет, Роуан. Успокойся, пожалуйста. Никаких случайностей не было. Я столкнулся с ним возле этого дома в тот вечер, когда вернулся сюда. А еще раньше видел его в Сан-Франциско, вечером, когда ты приехала за мной. Помнишь? Ты тоже обратила на него внимание, но мы оба решили, что он всего лишь очередной репортер. До того момента я никогда не виделся с ним и тем более не разговаривал.

— Да, я помню…

— Так вот. Когда мы встретились здесь, у ограды дома, я был пьян. Напился еще в самолете, хотя и обещал тебе, что ни капли в рот не возьму. Признаюсь, не выдержал… Я приехал сюда и увидел того… ну, в общем, того человека, в саду… Только он не человек… Тот, кого я прежде принимал за мужчину, на самом деле им не был. Ведь я видел его еще в детстве… Каждый раз, когда проходил мимо особняка. Помнишь, я говорил тебе о нем? Наверное, я должен объяснить тебе…

— Не нужно объяснять, — прервала его потрясенная до глубины души Роуан. — Я это знаю. Потому что сама видела его. Ты продолжай. А когда закончишь, я расскажу тебе кое-что об этом.