Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы

Что касается Стеллы и Лайонела, Мэри-Бет попустительствовала им во всем, позволяя то и дело приводить в дом друзей, которые оставались там на несколько дней и даже недель. Мэри-Бет посылала детей в Европу с учителями и гувернантками, когда сама не могла поехать из-за дел; в честь их дней рождения она устраивала легендарные по своему размаху приемы, на которые приглашалось бессчетное количество родственников. Она была в равной степени щедра и к своей дочери Белл, и к приемной дочери Нэнси, и к племяннице Дорогуше Милли — все они продолжали жить на Первой улице после смерти Мэри-Бет, хотя на каждую были открыты огромные трастовые фонды, гарантировавшие им безусловную финансовую независимость.

Мэри-Бет поддерживала отношения с Мэйфейрами по всей стране и устраивала многочисленные праздники для родственников, проживавших в Луизиане. Даже после смерти Джулиена и вплоть до самого заката жизни Мэри-Бет на этих праздниках подавались вкуснейшие яства и напитки, причем Мэри-Бет сама составляла меню и пробовала вино, а развлекали гостей приглашенные музыканты.

Часто на Первой улице проводились большие семейные обеды. Мэри-Бет платила баснословные деньги, чтобы нанять лучших поваров для своей кухни. Судя по многим отчетам, родственники любили посещать особняк на Первой улице, любили длинные послеобеденные разговоры (описанные Ричардом Ллуэллином) и были особенно привязаны к Мэри-Бет, которая обладала удивительной способностью помнить все дни рождения, годовщины свадеб, даты получения дипломов и рассылать соответствующие денежные презенты, принимавшиеся с благодарностью.

Как уже указывалось, в молодости Мэри-Бет любила танцевать с Джулиеном на семейных праздниках, она поощряла в том же всех — и молодежь, и стариков, иногда даже нанимала учителей, чтобы двоюродные братья научились модным танцам. Часто на потеху ребятни они с Джулиеном откалывали коленца. А танцевальные оркестры, приглашаемые из Французского квартала, иногда шокировали степенных Мэйфейров. После смерти Джулиена Мэри-Бет уже столько не танцевала, но любила смотреть, как танцуют другие, и почти никогда не забывала пригласить на праздник музыкантов. В последние годы ее жизни все заботы по организации праздников взяли на себя ее дочь Стелла и сын Лайонел, и за дело они брались с неизменным энтузиазмом.

Мэйфейры обязаны были посещать эти вечеринки, иначе Мэри-Бет могла ополчиться против тех, кто пренебрег ее гостеприимством. И в двух случаях она сильно разгневалась на тех родственников, которые отказались от фамилии Мэйфейр в пользу отцовской.

Несколько историй, записанных нами со слов друзей семьи, свидетельствуют о том, что родственники любили и в то же время побаивались Мэри-Бет; если Джулиена, особенно в старости, считали милым и очаровательным человеком, то Мэри-Бет внушала всем легкий ужас.

Имеется несколько свидетельств о том, что Мэри-Бет была способна видеть будущее, но не любила использовать этот дар. Когда ее просили предсказать что-то или помочь принять решение, она часто заявляла родственникам, что «второе видение» это не такое простое дело. И что предсказание будущего может быть «очень ненадежным». Однако время от времени она предсказывала будущее самым недвусмысленным образом. Например, она сказала Мейтланду Мэйфейру — сыну Клэя, — что он погибнет, если займется авиаспортом. Так и произошло. Жена Мейтланда, Тереза, обвинила в его смерти Мэри-Бет. Та лишь пожала плечами, сказав: «Я ведь его предупредила. Если бы он не сел в этот чертов самолет, то не разбился бы».

Братья Мейтланда, убитые горем, умоляли Мэри-Бет предотвращать такие катаклизмы в будущем, если это в ее силах, и она ответила, что попробует, если в следующий раз что-либо подобное привлечет ее внимание. И вновь она предупредила их, что такие предсказания бывают ненадежными. В 1921 году сын Мейтланда, Мейтланд-младший, захотел отправиться в экспедицию в африканские джунгли; его мать, Тереза, была категорически против и обратилась к Мэри-Бет с просьбой либо остановить мальчика, либо предсказать его будущее.

Мэри-Бет долго раздумывала, а затем объяснила, как всегда просто и прямо, что будущее не предопределено, оно лишь предсказуемо. И ее предсказание в том, что мальчик погибнет, если отправится в Африку. Но если он останется здесь, с ним может случиться нечто более страшное. Мейтланд-младший передумал насчет экспедиции, остался дома и погиб в огне спустя полгода. (Молодой человек напился и закурил в постели.) На похоронах Тереза обратилась к Мэри-Бет и потребовала ответа: ей хотелось знать, почему та не предотвращает подобные ужасы. Мэри-Бет почти небрежно ответила, что она действительно все предвидела, но что-либо изменить было уже невозможно. Чтобы изменить судьбу, ей пришлось бы менять самого Мейтланда-младшего, но у нее совсем другое назначение в жизни, а кроме того, она множество раз пыталась, причем безрезультатно, поговорить с Мейтландом; конечно, она чувствует себя ужасно из-за всего происшедшего и очень надеется, что родственники перестанут к ней обращаться с просьбами заглянуть в будущее.

«Когда я смотрю в будущее, — не раз говорила она, — все, что я, вижу, это людскую слабость и почти полную беспомощность в борьбе с судьбой. Хотя одолеть судьбу можно, действительно можно, Но Мейтланд не собирался что-либо менять». Затем она пожала плечами, так, во всяком случае, гласит история, и, вышагивая своими большими шагами, удалилась с кладбища Лафайетт.

Тереза пришла в ужас от подобных заявлений. Она так и не простила Мэри-Бет за ее «причастность» (?) к смерти мужа и сына. И до своего смертного часа она не переставала утверждать, что особняк на Первой улице окутан аурой зла и что какова бы ни была сила Мэйфейров, она идет на пользу только избранным.

(Эту историю рассказала нам подруга сестры Терезы, Эмили Бланчард, умершая в 1935 году. Краткая версия этого рассказа была передана нам осведомителем, который подслушал весь разговор на кладбище и позже кое-кого расспросил насчет услышанного. Третью версию пересказала нам монашка, которая присутствовала на похоронах. И совпадение всех трех рассказов относительно утверждений Мэри-Бет делает данное свидетельство самым правдоподобным, хотя и кратким.)

У нас есть множество других рассказов о предсказаниях Мэри-Бет, ее советах и тому подобном. Все они очень похожи. Мэри-Бет не советовала заключать некоторые браки и в конечном итоге всякий раз оказывалась права. Или она советовала кому-то заняться определенным делом, которое приводило к чудесным результатам. Но все указывает на тот факт, что Мэри-Бет очень осторожно пользовалась своим даром и не любила делать прямых предсказаний. У нас есть одно ее высказывание по этому поводу, сделанное в присутствии приходского священника; тот, в свою очередь, позже передал все брату, полицейскому офицеру, который, видимо, запомнил сказанное потому, что оно показалось ему интересным.