Ирина Верехтина - Исчезнувшие

С водкой от Виталика отстали. Он взялся было рассказывать о своей дружбе с Григоровичем, и далее по нарастающей, с Гордеевым, Фадеечевым, Филиным и Вазиевым – и получил, что называется в лоб:

– С каким ещё филином?

– Сергей Филин, руководитель молодёжной балетной труппы Большого театра.

Виталик улыбнулся победительно. На лицах слушателей отразилось недоумение. При слове «труппы» брат и сестра Мунтяну переглянулись, как показалось Виталику, непонимающе. Ну да, ну да… Что с них взять, беженцы, в лесу живут, балет не смотрят, а он перед ними хвост распушил…

Принесла нелёгкая гостя, и мелет что-то непонятное про трупы в Большом театре. А нам работать надо, и ждать нельзя, синоптики оттепель обещают, думала Марита. Улучив момент, вопросительно посмотрела на брата, но тот покачал головой: «Нет».

До Виталика дошло наконец, что его не слушают, и он замолчал. Иван выскользнул за дверь, Марита встала, начала убирать со стола, и как-то так вышло, что гость попрощался с хозяевами и в три минуты оказался на крыльце.

И ему бы уйти, отпустили ведь. А Виталику приспичило отлить, у крыльца было неловко, и он пошёл за сарай, и увидел… Лерины лыжи. Точно её. Вот и картинка прилеплена, пудель. Лера вечно собак на лыжи лепила…

– Ну да, Леркины, – подтвердил Иван, и Виталика резануло это «Леркины». – Свои оставила, на моих уехала.

Виталик ему не поверил. Если Лерины лыжи здесь, то должна быть и сама Лера. Приехала к Ивану и не захотела видеть Виталика, за стол даже не села.

– Голубева! Я знаю, что ты здесь, я лыжи твои нашёл, – заорал Виталик на весь лес. Иван тронул его за плечо:

– Не ори, не услышит. Хочешь, покажу, где она? Пойдём. – Зачем-то снял с гвоздя висевшую на нём стальную тонкую цепь, сунул в карман телогрейки, зашагал по дороге к каменному корпусу. Виталик семенил за ним, соображая, как вести себя с Лерой и что говорить. Может, просто поздороваться и уехать?

Из рассказов словоохотливого Виталика Иван знал, что тот не общается с бывшей женой пятнадцать лет и живёт в Москве с матерью, которая его очень любит. Значит, будет искать. Чтобы «облегчить» поиски, Иван отвёз Виталин сотовый на станцию и, дождавшись проходящего грузового состава, очень удачно забросил его в полувагон с лесом. Сотовый провалился между брёвен и сослужил брату и сестре Берёзам хорошую службу.

Мать Виталика забила тревогу вечером. Позвонила Гордееву, но они с Сидоровной уехали ещё в субботу – к Тониным родным в Ярославль, и телефон не отвечал.

Зато Лось обретался в пределах досягаемости, у своей школьной подруги, сорокалетней Ирочки Риваненко, и здорово набрался. Ирине Анатольевне Герт стало плохо, когда она услышала, что никакого похода в воскресенье не было и что Виталик, наверное, у кого-то завис. Она испугалась и возмутилась одновременно:

– То есть, как это не было? Как это завис? Виталя не мог… не может!

– Вы так уверены, что не может? С головой у него проблемы, а с остальным полный порядок, мужик как мужик, пока рот не откроет, – вещал пьяный Лось. – Иришка, подь сюда. Похомячить тебя хочу.

Последние слова относились, разумеется, к Ирочке, но Ирина Анатольевна не могла этого знать, обозвала Лосева хамом и бросила трубку. Лосев, конечно, скотина, хоть и мастер спорта, а Виталя действительно мог к кому-то поехать… Нет, это абсурд. Виталя прекрасный сын и прекрасный человек, но… ему уже сорок пять, пятнадцать лет назад, когда случилась беда, от него ушла жена, не захотела жить с таким, и с тех пор ни одна женщина… нет, это абсурд, он не мог ни к кому поехать!

Лось перезвонил через два часа. Извинился и, услышав истеричное «Виталички до сих пор нет», уверил Ирину Анатольевну, что не случилось ничего страшного, сегодня в Плане заявлены четыре похода, а Виталик сидит где-нибудь за городом на платформе, вместе с остальными, сеть не ловится, а электрички отменены. Так иногда бывает, ничего страшного. Или заночевал у кого-то живущего поблизости. Звонить в турклуб не надо, там никого нет.

Дима продиктовал Ирине Анатольевне маршруты: три лыжных оздоровительных, на пятнадцать – двадцать километров, один лыжный тренировочный, на тридцать шесть. Дал телефоны руководителей: Резникова, Орехова, Вильданова и Горелова.

– В тренировочный он точно не пойдёт, там маршрут дальний, не осилит, так что Горелову вы не звоните.

– Почему же не осилит? – с ходу возразила Ирина Анатольевна. – Это вы не осилите, а Виталик бывший спасатель, у него ноги железные, он гирю поднимает каждое утро, и с гантелями занимается.

Про гирю Лось пропустил мимо ушей, извинился ещё раз и вежливо попрощался.

Горелову Ирина Анатольевна позвонила первому. Лось тактично умолчал о том, что Горелов выгнал Виталика из своей группы – за его россказни и за газету «Оракул», которую Виталик вознамерился читать на привале вслух. Группа у Горелова серьёзная, без дураков, а Виталик не вписался в поворот. Горелов на него не орал (у них такое не практикуется), он просто сказал, чтобы Виталик больше к нему не приходил. Виталик и не ходил. Так зачем звонить? Но Ирина Анатольевна позвонила и выслушала лаконичный ответ: «Ничем не могу помочь, в моей группе вашего сына нет и не будет».

К Резникову в это воскресенье пришли двадцать человек, к Вильданову больше тридцати, всех не упомнишь. Но Ирина Анатольевна так не считала: «Вы же руководитель, вы всех обязаны помнить!»

Откуда же ей знать, что – не обязаны, что группа составляется спонтанно, кто пришёл на вокзал, те и группа. Сегодня пришли одни, завтра придут другие. Ирина Анатольевна чуть не плача описала Виталины лыжи, и куртку, и шапку, и рюкзак, но не услышала ничего утешительного.

Оставался ещё Орехов, маршрут Хорлово – Рудниковская, от Москвы километров сто, не меньше, потому и телефон не отвечает. Дозвониться Орехову не получилось, значит, группа ещё в пути, в Москву не вернулись. Ирина Анатольевна почти успокоилась. А утром ей повезло: Орехов вспомнил какого-то Виталия, который «мировой мужик, альпинист, и рассказывал интересно». Ещё он вспомнил, что когда группа возвращалась на станцию, рудниковские остались у костра, может, и Виталий с ними.

Ирина Анатольевна поблагодарила, ещё раз извинилась за звонок, ещё раз безуспешно попыталась связаться с Виталиком. Телефон молчал.

В группе у Орехова любили выпить и, покатавшись часа два, разжигали костёр и «отдыхали» до сумерек. Виталий с ними действительно был, и действительно альпинист, но – не Виталик Герт. Рудниковские действительно остались у костра, домой не торопились, им до посёлка полчаса ходьбы. А «мировой мужик» вместе со всеми сел в электричку и уехал в Москву.

Ирина Анатольевна ждала сына до вечера, потом сварила литр кофе и просидела всю ночь с телефоном в руках. Утром снова звонила Орехову, потом звонила в турклуб, потом поехала в Рудниковское отделение внутренних дел и написала заявление о пропаже человека. Заявление у неё приняли и объяснили, что лучше подать его в ОВД по месту жительства. Что она и сделала. Виталия, который альпинист, полиция нашла в тот же день (Николай Орехов добросовестно обзвонил своих туристов, и раздобыл телефон альпиниста), но это оказался не тот Виталик, который был нужен. А тот, который нужен, был неизвестно где, и не факт, что в Рудниковской.