Татьяна Ван - Театр тьмы [litres]

– У него уже есть название?

Том замотал головой.

– Назовите его «Фениксом», – сказала я.

– Что?

– Феникс – птица, которая умирает в огне и возрождается из пепла. Ваш театр схож с ней.

– Надо сказать ребятам.

– Кстати, можно юридический вопрос?

– Да.

– Получается, Чарльз и не был обладателем театра? Барон изначально владел «GRIM»? Если не ошибаюсь, с 2004 года.

– Театр был записан на Барона сразу же, как только умер его предшественник. Наследство. Чарльз все продумал с самого начала. Когда он создавал театр, самый толковый и его любимый актер стал обладателем всего, чем располагал Бейл. И в первую очередь – деньгами. Этот актер положил их в банк под проценты, потом, по наставлению финансового консультанта, купил несколько довольно прибыльных акций британских компаний, гарантирующих доход. Вот так все и пошло. Потом этот «богатый актер» перед смертью завещал все другому актеру и режиссеру. Тот, в свою очередь, следующему. Так дошло дело до Барона – он самый умный в нашей труппе по части финансов. Чарльз знал это. За несколько месяцев до смерти предшественник переписал все имущество и счета на Барона по приказу Бейла.

– И никто не сбегал с деньгами? Это же огромные суммы.

– Никто. Чарльз видел людей насквозь. И никогда не ошибался. Ну, и еще актеры не могли уйти только потому, что так захотели. Чарльз руководил нашим телом, сердцем и умом. Куда мы могли уйти? И главное, как могли это сделать? Никак. Представь, что твои ноги и руки связаны цепями. Вот и ответ – как мы жили с Чарльзом. А, ну еще и глаза с ушами были завязаны, – рассказывал Том, глядя на меня. – Но зато теперь благодаря Чарльзу у нас есть средства, чтобы жить и готовить новые спектакли для будущего театра. Когда-нибудь мы вернемся в наш дом на Пикадилли, но не сейчас. Дешевле арендовать студию, чем провести капитальный ремонт в том здании , – сказал Том и снова посмотрел на меня вопросительным взглядом: – Ты поможешь нам собрать публику? Люди ведь без прессы не узнают, что театр «GRIM» теперь живет в новом месте.

– Но есть одно условие. – Я хитро сощурилась.

– Какое?

– В вашем новом театре будут играть не только парни, но и девушки.

Том широко улыбнулся и кивнул:

– Думаю, Барон не будет против новшеств. С девушками мы никогда еще не работали.

– Диапазон пьес значительно увеличится, – деловито заметила я. – И да, у меня уже есть на примете одна особа, подающая надежды.

– Девушка, которая принесла мне кофе? – спокойно спросил Том.

– Как ты догадался?

– Она узнала меня. Сказала, что часто приходила в «GRIM» с подругами из студии Чехова. Милая девушка.

Я вдруг почувствовала колкую ревность, но отбросила весь негатив в сторону и протянула Тому руку:

– Тогда договорились? Я пишу статью, вы – приглашаете к себе актрис.

– Договорились, – Том пожал мою руку и его губы расплылись в улыбке.

Когда мы оказались у дверей кофейни, я резко развернулась к актеру, который шел позади, и обняла его. Том ответил взаимностью, и я вдруг почувствовала, как внутри с грохотом рухнула стена страха. Отстранившись от Харта, я заглянула ему в глаза, ни капельки не сомневаясь, что сейчас он такой, какой есть на самом деле, и такого я тоже люблю. От интимности обстановки в голове сразу всплыли воспоминания, когда мы с Томом стояли под дождем в ожидании автобуса. Тогда я хотела его поцеловать, а он взглядом попросил этого не делать. Он был отстраненным, замкнутым, холодным. Сейчас же передо мной стоял милый юноша. Я снова утонула в его голубых глазах.

– Ты мне тоже понравилась после нашей первой встречи, – сказал Том, будто прочитав мои мысли. – Прости, что не сказал этого раньше. Мне было страшно за жизнь всех, кем я дорожил. И…

Я не дала Тому договорить. Собрав всю волю в кулак, я привстала на носочки и, обвив шею Харта руками, прижалась своими холодными губами к его – горячим. Очень горячим. Живым. Настоящим.

– И ты пойдешь завтра со мной на свидание? – улыбнувшись, спросил Том, когда мы отстранились друг от друга.

Покраснев, я прижалась к груди актера и услышала, как бьется его сердце. Точно в таком же ритме билось и мое. Я ответила «Да».

Да, такого Тома, не загадочного и без дьявольских масок на шее, я тоже могла полюбить. И, кажется, даже сильнее прежнего.

Я нашла своего человека.

Лондон, январь 2021 года

Джон Райли сидел за кухонным столом напротив окна и листал газету, напечатанную несколько часов назад в типографии редакции «Таймс». Он уже не работал экспедитором, но ему ежедневно привозили на дом свежий выпуск новостей.

Январское утро залило весь Лондон ярким солнцем, таким несвойственным для суровой и мрачной зимы. Медленно читая новости одну за другой, Джон наткнулся на короткую заметку в самом левом углу газеты: «Восставшие из пепла: у актеров театра «GRIM» появился новый дом».

25 января 2021 года состоится премьерный спектакль труппы сгоревшего 6 июня 2019 года театра «GRIM». Теперь они называют себя «Фениксами» и уверяют, что поменяли не только название театра, но и «кое-что еще». Неизменными осталось одно – любовь к творчеству и зрителю.

«Мы стали другими, – рассказал «Таймс» художественный руководитель и режиссер театра «Феникс» Орсон Блек, – теперь в нашем театре служат прекрасные и талантливые актрисы. В остальном – мы все те же отчаянные и страстные актеры-художники».

25 января 2021 года по адресу * * * состоится премьера спектакля «Мышеловка» по роману Агаты Кристи, где вы сможете увидеть полюбившихся актеров театра, которых не видели на сцене больше года. Приобрести билеты можно в кассе театра в день спектакля или заранее по номеру телефона: **—**—**

Подробнее о театре «Феникс» читайте на сайте «Таймс онлайн» в рубрике «Развлечения». Вас ждет большое интервью с художественным руководителем театра и блиц-опрос труппы.

Автор новости: Сара Гринвуд

Джон посмотрел в окно. Солнце ослепило ему глаза, но старик продолжал смотреть на яркие лучи. Лицо, изрезанное глубокими морщинами, приобрело умиротворенный и блаженный вид. Джон глубоко вздохнул и свернул газету пополам.

– Она сразу показалась толковой девчонкой, – самому себе сказал старик и снова улыбнулся.

На сегодняшний момент это эквивалентно 46 млн фунтов стерлингов или 56 млн долларов США (4 миллиарда рублей).

По традиции, ветхие купюры из Шотландии отправлялись для уничтожения в Лондон, где в Английском банке их переписывали и сжигали. Раз в месяц к поезду Глазго – Лондон прицепляли почтовый вагон, в котором находились мешки с банкнотами в один-пять фунтов. Эти купюры уже были выведены из обращения, но еще не переписаны, и их можно было снова пустить в оборот. ( Здесь и далее прим. авт. )