Татьяна Ван - Театр тьмы [litres]

Да, знаю, не везде такие детские дома. Есть и те, где детей, оставшихся без родителей, любят и холят, но, глядя на Отиса, я поняла, что его жизнь прошла в детском доме, подобном тому, с которым мне пришлось столкнуться.

– Мы больше других хотим забыть наше прошлое. Поэтому, я – просто Отис, а брат – просто Деймон.

– А Том? – спросила я.

– Том? Бармен? Он тоже многое пережил. Мы редко об этом говорим, но…

Отис вдруг замолчал, словно решил дать оценку произнесенным словам. И тут в моей голове промелькнула мысль: «Отис тоже болтун, но не такой, как Том. Том, кажется, всегда взвешивает слова, а Отис напоминает горную реку – слова льются из него». Я увидела в младшем Близнеце больше искренности, чем в Харте. Том играл. Играл точно так же, как двадцать минут назад на сцене. А Отис был настоящим.

– Только не говори ему, что я все тебе рассказал, – вдруг понизил голос Отис.

– Это останется между нами.

– Мать Бармена – Лили – была известной примой в Королевском театре Шотландии. Все главные роли она играла в дуэте с ведущим актером этого же театра – Уильямом Теккерей. Гений во всех смыслах этого слова. Как его тезка – известный писатель. Надо же – и имя, и фамилия совпадают! Никогда об этом не задумывался. Так вот, когда мы бываем на гастролях в тех краях, нет ни одного директора театра, который бы не упомянул Уильяма и Лили при разговоре с нами, актерами. Они не знают, что Бармен – ее сын. Старшее поколение всего лишь сравнивает нашу игру с игрой своей любимицы . Особенно сильно они восхваляют Лили. Публика и администрация театра не просто любили ее – они восхищались и боготворили молодую женщину. Я видел ее на фотографиях: черные волосы, нежные черты лица, голубые глаза. Она влюбляла в себя каждого, кто имел честь взглянуть на нее, – Отис театрально смаковал слова, будто читая их со страниц книги. Никогда не слышала, чтобы люди так разговаривали. – Том получил от матери не так много красоты, но глаза у него ее. Что до друга, Уильяма… так они смотрелись с Лили потрясающе. Все помнят их и все восхищаются ими. До сих пор, представляешь? Но, по драматичным законам жизни, самые одаренные люди умирают раньше всех. Тому было четырнадцать. Королевский театр уехал на фестиваль в соседний городок, Глазго. Лили и Уильям были задействованы в одном спектакле на фестивале, но кто бы мог подумать, что именно он окажется последним в их карьере и жизни. Над головами актеров загорелась проводка. А ведь достаточно всего лишь одной искры, чтобы наряды, сшитые из тонких тканей, вспыхнули как солома. Ни у Лили, ни у Уильяма не было шансов спастись. Их доставили в местную больницу с сильными ожогами. Врачи говорили, что на теле Лили не было ни одного живого места. Как и на Уильяме. Они умерли через пару часов после случившегося, в реанимации. Так и не пришли в сознание. А в это время дома в Эдинбурге Том репетировал роль Отелло, чтобы, когда мама приедет, показать, чему он научился за время ее отсутствия.

Отис замолчал, поправил волосы и продолжил:

– Что было с Томом потом, я не знаю. Но, когда ему было восемнадцать лет, Ред, наш художественный руководитель, нашел его в захолустном баре недалеко от Лондона. Том играл посредственных персонажей перед неблагодарной публикой из алкашей – те закидывали его рыбьими хребтами. Но уже тогда Том был необычайно талантлив. Уж не знаю, гены это или его учила мать, но, когда я впервые увидел Бармена, так и сказал: «Он будет большим человеком в театральном искусстве». Взять хотя бы роль Жерома в «Косметике врага». Красавец, ведь, а?

Кстати, вы, журналисты, полные гадюки, – вдруг сказал Отис, и я посмотрела на него взглядом, полным удивления и страха. – Лили Харт была известной фигурой в мире театра, а вы начали полоскать ей кости после смерти. Интриганы плели вокруг нее паутины слухов, в том числе что она переспала чуть ли не со всей мужской частью труппы. А вы верили им и приписывали Лили фривольность, чрезмерную жажду быть любимой, бросая камни в отца Тома, который редко появлялся дома. Мол, это он во всем виноват, потому что военный. Не следил за женой, вот она и испортилась. Не представляю, что чувствовал Том, читая такие очерки в прессе.

Я боялась посмотреть на Отиса. Не было и сомнений, что Лили не выпускала из поля зрения желтая пресса. Только их газеты смердели ложью. Но почему тогда я чувствовала себя виноватой? В чем? Иногда чужие ошибки приносят нам больше стыда, чем собственные.

– Том поэтому долго не давал интервью для газет, – не дождавшись от меня хоть каких-нибудь слов, сухо сказал Отис. – Он дебютировал на сцене три года назад, если не ошибаюсь. Журналисты сразу заинтересовались новой звездой, но Том не раскрыл рта ни перед одним репортером. Странно, правда, что с тобой он все-таки вышел на контакт. Интересно, почему?

– Не знаю.

Мы замолчали и просидели в полной тишине еще минут пять. Но потом Отис вдруг спросил:

– Ты смотрела фильмы про Джеймса Бонда, агента 007?

– Смотрела, – не понимая, к чему этот вопрос, ответила я.

– У русских есть песня про него. Дурацкая, если честно. Попахивает дешевизной, я читал ее перевод. Но в ней зацепило пару строк. Цитирую: «Все девушки Бонда должны умереть. И любой режиссер знает об этом. Есть только один шанс спастись – вовремя выскочить из сюжета» [22] Отис имеет в виду песню «Все девушки Бонда» группы «Чайф». Представлена в виде сингла. Автор текста и музыки – Владимир Шахрин. Премьера студийной версии композиции состоялась 19 февраля 2019 года. . Но я вот подумал: если все его девушки будут выходить из сюжета, то тогда с кем он останется? Что с ним будет? Без любви скучно жить.

Отис смотрел с мольбой в глазах, словно вопрос, который он задал, волновал его чуть ли не больше, чем социально-экономическая ситуация в стране. И в этот момент щелкнул дверной механизм, и из служебного коридора в холл вышел Том. Он был одет в черные брюки и черный плащ, а за его спиной виднелся черный рюкзак. Татуировку на шее он прикрыл темно-синим шарфом – единственной деталью одежды не черного цвета.

Может быть, мне показалось, но, когда Том вышел и увидел нас с Отисом, его лица коснулась злость. Но я уловила только тень от нее. Буквально через секунду он улыбнулся и сказал:

– Привет, Сара! Ну что, тебя уже очаровал наш дорогой Отис? Смотри, он такой – любит женское внимание больше, чем охлажденное вино.

– Не говори ерунды при девушке, – сказал Отис и встал с дивана.

Я поднялась вслед за ним и смущенно улыбнулась.

– Привет, Том.

Харт пристально посмотрел на меня, а потом резко перевел взгляд на Отиса.

– Тебя там Барон ждет. Хочет обсудить завтрашний спектакль, где ты будешь заменять брата.

– Ему не стало лучше?