Стюарт Тёртон - Дьявол и темная вода [litres]

«Только дурак попытался бы его вылечить», – подумал Арент.

На войне он усвоил, без каких конечностей жить можно, а какие раны будут мучить страшной болью по ночам и в итоге тихо убьют за год. Прокаженный и так был весь в гниющих язвах, а уж от ожогов не будет знать покоя. При непрестанном уходе он протянет еще день или неделю, но такая жизнь не стоит заплаченной за нее цены.

– Нет, спасибо, Доротея, – ответила Сара. – Вряд ли они понадобятся.

Поднявшись на ноги, Сара жестом отозвала Арента в сторону.

– Тут ничего нельзя сделать, – тихо сказала она. – Только проявить милосердие. Не могли бы вы… – Она сглотнула, явно не решаясь задать вопрос. – Вам случалось забирать чью-то жизнь?

Арент кивнул.

– Можете сделать это так, чтобы он не страдал?

Арент снова кивнул, и наградой ему была благодарная улыбка.

– Сожалею, но у меня самой храбрости не хватит, – сказала Сара.

Арент прошел сквозь толпу перешептывающихся зевак и указал мушкетеру, охранявшему Сэмми, на его шпагу. Замерев от ужаса, юный солдат безропотно вынул ее из ножен.

– Арент, – обратился Сэмми к лучшему другу, – ты сказал, что у прокаженного нет языка?

– Отрезали, – подтвердил Арент. – И давно.

– Приведи ко мне Сару Вессел, когда закончишь, – попросил Сэмми с беспокойством. – Такое нельзя оставлять без внимания.

Арент вернулся со шпагой, Сара опустилась на колени перед обреченным и, забывшись, чуть не взяла его за руку.

– Я не смогу вылечить вас, – мягко призналась она. – Но могу навсегда избавить от страданий, если хотите.

Изо рта прокаженного вырывались стоны. На его глазах выступили слезы, он кивнул.

– Я буду рядом. – Сара оглянулась на девушку, наблюдавшую за ними из паланкина, и протянула к ней руку. – Лия, будь добра, подойди.

Лия вылезла из паланкина. Это была юная девушка лет двенадцати-тринадцати с по-отрочески длинными руками и ногами. Детское платье сидело на ней несуразно, будто не сброшенная вовремя кожа.

Толпа встретила ее появление тихими возгласами и придвинулась ближе. Арент оказался среди любопытных зевак. В отличие от матери, ежевечерне посещавшей церковь, Лию редко видели за пределами форта. Ходили слухи, что отец стыдится ее, потому и прячет, но, глядя на Лию, нерешительно идущую к прокаженному, Арент терялся в догадках, с чего бы отцу ее стыдиться.

Симпатичная девочка, разве что кожа необычно бледного оттенка, будто сотканная из лунного света.

Лия подошла к Саре, и та бросила нервный взгляд на мужа. Тот замер в седле, только чуть двигал челюстью. Арент знал, что это максимальное проявление гнева, которое генерал-губернатор может позволить себе на публике. По тому, как кривилось его лицо, было ясно, что ему хотелось немедля вернуть жену и дочь в паланкин, но бич власти – невозможность признать, что ты ее упустил, пусть и ненадолго.

Лия подошла к матери, и Сара ободряюще сжала ее руку.

– Этому человеку очень-очень больно, – тихо сказала она. – Он страдает, и лейтенант Хейс избавит его от мучений. Ты ведь понимаешь?

Глаза девочки расширились, но она лишь кивнула и кротко ответила:

– Да, мама.

– Хорошо, – сказала Сара. – Ему очень страшно, и в такой момент нельзя оставлять его одного. Мы постоим здесь и будем смелыми, чтобы его поддержать. Не отворачивайся.

Прокаженный с трудом нащупал на шее амулет – маленькую обожженную деревяшку с неровными краями. Положил его себе на грудь и закрыл глаза.

– Как только будете готовы, – сказала Сара Аренту, и тот пронзил мечом сердце прокаженного.

Страдалец выгнулся дугой и застыл. Потом обмяк, под ним собиралась лужа крови. Она блестела на солнце, и в ней отражались три человеческие фигуры, стоящие над бездыханным телом.

Девочка крепко сжала руку матери, но не потеряла самообладания.

– Молодец, милая. – Сара погладила ее по нежной щеке. – Это было тяжело, но ты вела себя очень смело.

Арент вытер меч о мешок овса, а Сара вынула из прически одну из драгоценных шпилек; освобожденный рыжий локон упал на плечи.

– За труды, – сказала она, отдавая Аренту шпильку.

– Доброта не покупается, – ответил он, оставив шпильку сверкать на ее ладони, и вернул меч гвардейцу.

На лице Сары отразились удивление и смущение, взгляд ее задержался на Аренте. Спохватившись, что не годится просто стоять и разглядывать его, она торопливо подозвала двух грузчиков, которые сидели на куче рваной парусины.

Они подскочили как ужаленные и пригладили волосы.

– Продайте это, тело сожгите, а прах похороните по христианскому обычаю, – велела Сара, вложив шпильку в мозолистую ладонь грузчика. – Пусть обретет покой, которого он был лишен при жизни.

Грузчики хитро переглянулись.

– Вам этого камня хватит и заплатить за похороны, и на то, чтобы целый год предаваться вашим излюбленным порокам, так что я велю приглядеть за вами, – спокойно предупредила Сара. – Если тело этого несчастного окажется выброшенным за городские стены, вас повесят, ясно?

– Да, госпожа, – пробормотали грузчики, почтительно приподнимая шляпы.

– Можете уделить минутку Сэмми Пипсу? – окликнул ее Арент, который стоял рядом с капитаном стражи Якобом Дрехтом.

Сара снова поглядела на мужа, очевидно прикидывая, насколько он зол. Арент невольно ей посочувствовал. Ян Хаан придирался даже к сервировке стола, наверняка ему невыносимо смотреть, как его жена бегает по грязи, словно нищенка за монетой.

Но он смотрел не на нее. А на Арента.

– Лия, вернись, пожалуйста, в паланкин, – сказала Сара.

– Но, мама, – тихо запротестовала Лия. – Это же Сэмюэль Пипс.

– Да, – подтвердила Сара.

– Тот самый Пипс!

– Действительно.

– Воробей!

– Уверена, он в восторге от этого прозвища, – сухо ответила Сара.

– Ты могла бы представить меня ему.

– Вряд ли он одет для светского раута, Лия.

– Мама…

– На сегодня достаточно прокаженного, – сказала Сара тоном, не терпящим возражений, и кивком подозвала Доротею.

Судя по движению губ, Лия снова собиралась возразить, но служанка мягко взяла ее за руку.

Толпа расступилась, пропуская Сару к узнику, который одергивал свой запачканный дублет.

– Ваша слава гремит повсюду, мистер Пипс. – Сара присела в реверансе.

После пережитых унижений Сэмми опешил от комплимента и вместо заготовленного приветствия поклонился, но с кандалами получилось неуклюже.

– Вы желали поговорить со мной? – спросила Сара.

– Задержите отплытие «Саардама», умоляю, – ответил Пипс. – Отнеситесь серьезно к словам прокаженного.

– Мне он показался безумцем, – удивилась Сара.

– Он и был безумцем, – согласился Сэмми. – Но умудрился заговорить без языка и забраться на ящики с изувеченной ногой.