Стюарт Тёртон - Дьявол и темная вода [litres]

– Что произошло ночью? – спросила Лия. – Нам ничего не говорят.

– Появлялся чужой корабль, – сказал Арент, очевидно все еще думая о дяде. – А перед рассветом исчез.

– Проделки Старого Тома? – тут же спросила Лия.

– Никто не знает. С такого расстояния флаг было не разглядеть.

– Точно Старый Том. – Девочка задумчиво изогнула бровь. – Ночью дул южный ветер, а груженый галеон весит…

– Лия! – оборвала ее мать.

– Я просто хотела сказать, что корабль не успел бы скрыться из виду так быстро, – сконфуженно заключила Лия.

Арент заметил замешательство, возникшее между матерью и дочерью, но из вежливости промолчал. Сара старалась не выказывать страха. Из-за таких замечаний, выдающих незаурядный ум девочки, отец и запер ее в форте. Еще малышкой Лию не раз подозревали в колдовстве, а стоило слухам распространиться, и доброе имя семьи оказалось бы в одночасье запятнано.

Сара сменила тему:

– Пипс знает о том, что вам удалось обнаружить?

– Нам с вами удалось, – поправил ее Арент. – Он требует, чтобы мы нашли ответы на несколько вопросов.

– Мы? – удивленно переспросила Сара.

Арент сконфузился:

– Простите, я полагал, что вы хотите… – Он осекся.

– Хочу, – поспешно сказала Сара, ободряюще касаясь его руки. – Конечно хочу. Просто я не привыкла… – Ищущий взгляд зеленых глаз остановился на его лице. – Прежде мне не доверяли ничего сложнее светских бесед.

– Я не справлюсь с этим делом в одиночку, – сказал Арент, не решаясь посмотреть ей в глаза. – Каким-то образом вы умудряетесь задавать правильные вопросы. Мне нужна ваша помощь, если вы согласны.

– Обычно мужчины говорят, что это не женское дело, – с вызовом произнесла Сара.

– И мой отец так говорил, – признался Арент. – Он учил меня, что женщины – слабые создания, которых Господь намеренно сотворил ущербными, чтобы мужчины доблестно их защищали. Я так считал, пока на войне не увидел, как мужчины молят о пощаде, а их жены бросаются на врага с мотыгами, защищая свою землю. – Голос Арента посуровел. – Люди делятся на сильных и слабых, а не на тех, кто носит штаны и юбку. Перед жизнью все равны.

Его слова подействовали на Сару, как первый луч солнца на весенний росток. Она выпрямила спину. Подняла подбородок повыше. Ее глаза засияли, щеки разрумянились. В форте она часто вставала по утрам с ощущением, что ее душа не пробудилась. В такие дни она безостановочно бродила по коридорам, заглядывала в комнаты и смотрела в окна, отчаянно тоскуя по миру за стенами форта.

Часто она украдкой сбегала в город, хотя и знала, что за возвращение после наступления темноты ее неизбежно ждут побои. А вот разговаривая с Арентом, она больше не чувствовала пустоты внутри. Теперь в Саре бурлила жажда деятельности.

– Чем я могу помочь?

– Очень многим. Нужно разузнать все о Боси. Откуда он был, кто его родные, друзья, о чем его просил Старый Том. Сэмми считает его жертвой преступления.

– Я поговорю со старшими офицерами за ужином, – пообещала Сара. – Вино развяжет им языки. Что еще?

– Сэмми просит выяснить, почему столько людей, связанных со Старым Томом, оказалось на этом корабле. В первую очередь мой дядя. Вы знаете, почему он решил плыть именно на «Саардаме»?

– Он восхищается капитаном Кроуэлсом, – ответила Сара, придерживая чепец, который ветер грозил сорвать с ее головы. – И говорил ван Схотену что-то про груз. Пошел его проверить, как только мы поднялись на борт.

– Причуду?

– Что-то другое. Крупнее.

– Капитан Кроуэлс ворчал по этому поводу, мол, у нас не хватает продовольствия, потому что все место занял груз. Знаете, что это?

– Нет, но постараюсь узнать. А вы чем займетесь?

– Поищу приятелей Боси, которые могут знать, какую он заключил сделку и с кем. Еще надо как-то заставить Йоханнеса Вика сказать, что значит лаксагарр.

– Может, подкупить? У меня еще много драгоценностей. – Сара заговорщицки улыбнулась Аренту, и он невольно рассмеялся.

– Обязательно упомяну об этом. Вы придете на шканцы после ужина? – Арент кашлянул, внезапно сообразив, как прозвучала его просьба. – Обсудим то, что узнаем за день.

– Я поняла. Буду там. – Сара кивнула, и Арент поспешно ушел, будто преследуемый стыдом.

– Мне он не кажется воплощением дьявола, – сказала Лия, глядя, как Арент, пригнувшись под аркой, спускается в кубрик.

– Мне тоже, – призналась Сара.

– И даже нравится.

– И мне, – сказала Сара.

– Может, рассказать ему про наш план…

– Нет! – отрезала мать, потом чуть мягче добавила: – Это касается только нас. И Кресси. – Почувствовав, что резкие слова возвели преграду между ней и дочерью, Сара склонила голову на плечо Лии. – Прости, милая. Мне не следовало повышать на тебя голос.

– Верно, оставь это отцу.

Сара с грустью посмотрела на дочь:

– Теперь уже недолго ждать. – Улыбка сошла с ее лица. – У тебя есть все необходимое?

– Да. Задача довольно простая.

– Для тебя. – Сара погладила черные волосы дочери. Несмотря на жару, ее руки были странно холодны. – Начнем сегодня же вечером.

Они поднялись на шканцы. Эггерт – мушкетер, который охранял каюты знатных пассажиров, – ковырял болячки на голове. От неожиданности он чуть не выронил пику, неуклюже попытался отдать честь и перехватить оружие, но едва не проткнул себя острием.

С юта доносились голоса Кресси и Доротеи. Не сговариваясь, Сара и Лия направились туда. Их подруги сидели у стены хлева. Кресси закрывалась от солнца парасолем, на коленях у нее лежали пяльцы с вышивкой. Доротея чинила курточку Осберта.

– Ну что, демон – Арент? – спросила Кресси.

– Если да, то прекрасно это скрывает, – ответила Сара. – Где мальчики?

– Вос показывает им трюм. – В голосе Кресси слышалось пренебрежение, как и всякий раз, когда она упоминала гофмейстера.

– Вос? Он вообще любит детей?

– Вряд ли, просто хочет произвести впечатление на меня. Ладно, они сами захотели пойти, но он так смешно с ними разговаривал, будто отдавал команды собакам.

– Я думаю, что демон – отец, – заявила Лия, которая, очевидно, все это время прокручивала в голове недавний разговор.

– Твой отец? – недоуменно переспросила Кресси, но тут же крепко задумалась.

– Нет, не он, – глубокомысленно изрекла Доротея, высасывая кровь из ранки на уколотом пальце. – Я уже столько лет имею дело с его злобой. Она его собственная, уж поверь.

– Арент сказал, он изменился, – задумчиво произнесла Сара. – Ты помнишь его другим, Доротея?

– Другим?

– Добрым.

– Меня взяли в дом после того, как Арент ушел на войну, – ответила Доротея. – Доброта, должно быть, ушла вместе с ним.

– Но почему бы отцу не быть демоном? – упорствовала Лия. – Пастор сказал, что Старый Том не может долго скрывать свою злость.