Александр Матюхин - Восхищение [сборник litres]

Она все еще оставалась лучшей девушкой на свете, я все еще мог смотреть на нее часами, наслаждаться ее внешностью до безумия, но – она больше не управляла.

– Одна девочка, студентка, снимает, – буркнул я. – Неважно. Она тут больше не живет, съехала… пару дней назад.

…с того момента, как я узнал, куда и когда собираются въезжать Ника и Вадик.

Ника не двигалась, разглядывая меня.

– К чему все это? – спросила она. – Это твоя месть за случившееся, да? Изнасилуешь, что-то еще сделаешь и потом прирежешь? Ты об этом мечтал весь год?

– Нет. Совсем нет. Даже наоборот. Пока я лечился, все время думал о том, что ты так и осталась несчастной.

Я тоже не спешил уходить из коридора. Позволил себе насладиться последними минутами общения.

– Я не несчастная…

– Почему же? Муж тебя не удовлетворяет, своих многочисленных любовников ты предпочла забыть. Порвала со всеми? Убежала, не оставила контактов, перестала звонить, да?

– Даже тебе…

– Этот флер романтичности уже не срабатывает. Просто прими это как факт – ты несчастна. Попытка устроить нормальную жизнь с Вадиком после произошедшего не удалась. Даже переезд в новую квартиру… всего-навсего бегство.

– Ты привел меня сюда, чтобы нотации читать?

Закусила губу, приподняла бровь, чуть склонила голову. Я почувствовал возбуждение.

За спиной Ники висело зеркало. Я видел свое отражение – и оно отрезвляло.

– Пойми же, я хочу сделать тебя счастливой. Я все понял, Ник. Я знаю, как это сделать. Пойдем.

Я снова взял ее за локоть. Ощутил запах ее духов – мягкий чайный аромат. Рот наполнился слюной. Захотелось прикоснуться к ее губам своими губами, провести языком по ее зубам.

Каждому из ее любовников хотелось того же самого. Они искали контакты Ники, пытались связаться с ней, не верили, что она исчезла навсегда… и каждый неизменно натыкался на меня.

Мы прошли в комнату, я включил свет и показал Нике то, что лежало на кровати.

– Ты же сама говорила, что идеальная мозаика – это когда каждый фрагмент на месте, когда ты видишь полную картину и наслаждаешься ее целостностью. Вот я и решил собрать тебе идеального мужчину. Из всех твоих бывших любовников. От каждого понемногу.

Ника зажала рот рукой и подалась вперед, словно падала. Я подхватил ее за талию, удержал. Нику стошнило, сквозь пальцы брызнули россыпью желтоватые капли.

– У Толика член большой, ага, вот он, – сказал я, наматывая на кулак хвост ее волос. – Сева, говоришь, любит пожестче? Ну, я решил, что его руки пригодятся, чтобы шею твою сдавливать. Кто там еще был? Найдешь все фрагменты, а? Артем качок, крутой парень, шашечки на животе, все дела. Он, сука, долго сопротивлялся.

Я разглядывал вместе с Никой ее идеального мужчину, собранного из частей тел ее бывших любовников: вымытых и аккуратно сшитых. Пришлось потратить много времени, чтобы собрать воедино никому не нужные кусочки вечности.

Я дернул Нику за волосы, задирая ей голову. Ника пыталась вывернуться, воткнуть пальцы мне в лицо, но второй рукой я плотно прижал ее к себе, так, чтобы мои губы оказались у ее горла. От Ники теперь пахло не только чайными духами, но и рвотой. Едкий запашок, который преследовал меня в больнице день и ночь. Гнался за мной в снах и видениях. Этот же запах смешивался с запахом разложения, крови, дымящихся внутренностей моих жертв. Я почти привык к нему, а потому обрадовался, учуяв его сейчас. Ника в какой-то мере вдруг стала мне еще ближе.

– Я сделал его для тебя. Наслаждайся.

Я протащил ее, сопротивляющуюся, к кровати, заломил руки, уронил лицом в подушку и крепко связал лодыжки и запястья. Перевернул. Ника плюнула мне в лицо, хотела закричать, но получила пощечину и затихла.

Не в ее стиле просить о помощи. Она ведь еще во что-то верила.

– Убери меня… от этого.

– Почему же? С каждым из них тебе было приятно.

Я пропустил еще одну веревку у нее между ног и под узелками, намотал на шею, затянул конец на металлической перекладине. Теперь, если Ника попробует дернуться, веревка затянется и перекроет кислород.

– Девять человек, – сказал я, отходя. – Ты говорила, что любишь каждого из нас. Вот тебе один за всех. Монстр Франкенштейна или как его…

На Никиной щеке расплылось красное пятно от пощечины.

– Ты сам по себе стал уродлив, как монстр, – процедила она. – Одним больше, другим меньше.

– Каждый из нас был уродлив, потому что позволял себе любить такую, как ты. Но ты ведь просила меня кое о чем, в больнице? Помнишь? Ты приходила и просила, чтобы я отпустил тебя. Но я же не мог оставить тебя совсем одну. Поэтому и подобрал замену.

Мне больше не хотелось ее целовать. Я просто разглядывал ее божественно красивое личико без изъяна, и чувствовал отрешенное равнодушие вперемешку с легким восхищением. Так восхищаются картинами или вкусом хорошего кофе.

– Знаешь, в этом идеальном человеке не хватает одной детали. Она не сильно важна, но определенно украсит общую картинку.

– Чего же?

– Тебя!

Я сходил на кухню и вернулся с молотком и пилой. Увидев, что я принес, Ника все же начала кричать. Я заткнул ей рот плотно свернутым полотенцем, потом перетянул ее правую руку жгутом, двумя крепкими ударами вышиб локоть и начал пилить между суставами, разрезая мягкую живую плоть.

Ника билась в истерике, натянутая веревка рвала кожу в кровь на ее нежной шее. Глаза вылезали из орбит, а слезы смешивались с соплями и стекали по щекам и скулам.

– А все потому, что идеал без тебя невозможен, – говорил я, орудуя пилой. – Я – один из кусочков вечности. С запахом клубничной смазки и разбитым черепом. Ты мое удовольствие, моя настоящая любовь. Я хочу просыпаться каждое утро, брать пилу и играть в сладкую бесконечную игру с твоим сексуальным телом. Добавлять детали мозаики к сложившемуся образу, что лежит рядом с нами, сшитый, источающий сладкий запах гнили. Мы станем единым целым. Все вместе.

Это проклятие или счастье, не разобрать.

– Справитесь? – спросила Валентина с надеждой.

– Обижаете! – Юля улыбнулась и прижала маленькую Зою к груди. – Ну какие, скажите, от нее хлопоты?

Зоя в Юлиных руках казалась крохотным розовым комочком. Недавно ей исполнилось пять месяцев. Сейчас она крепко спала, напившись смеси, причмокивала пухлыми губками, а кулачки подтянула к подбородку. Вылитый ангел.

Родители Зои в кои-то веки выбрались из дома на природу – отправились с друзьями за город, поесть шашлыков, искупаться в озере, собрать грибов и ягод. Осенняя погода располагала.

Валентина и Руслан долго не решались оставить дочку больше чем на день. За те неполные два месяца, что Юля работала у них няней, оба стабильно прибегали домой в полшестого вечера, ни минутой позже. И вот отважились.