Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

И тут на него накатило. Одиночество. Томми научился его обуздывать и даже ценить, но иногда внутри посасывало от пустоты, и его мир, который он так редко с кем-то делил, накрывала немая пелена. Хагге – хороший товарищ, но он не свидетель , с сознанием, как у Томми, который мог бы взглянуть на него и подтвердить его существование. Для этого требовался человек. К счастью, такой человек у Томми был. Он позвонил Аните, и она ответила после второго гудка:

– Да? Привет.

Анита была очень болтлива, но ненавидела говорить по телефону. Объясняла она это тем, что у нее каждый раз возникает ощущение чего-то неживого – будто она разговаривает с отрубленной головой. Их разговоры обычно сводились к обсуждению места и времени.

– Не отвлекаю? – спросил Томми.

– Совсем нет.

– Сегодня?

– Давай.

– У тебя или у меня?

– У меня.

– О’кей. До встречи.

– После семи.

Не успел Томми спросить, захватить ли ему что-нибудь, как Анита повесила трубку.

Работая над книгой о торговле людьми, Томми несколько раз натыкался на имя Аниты, и ему удалось уговорить ее на встречу. Он так до конца и не понял, какова ее роль в сюжете, в центре которого были девушки из Восточной Европы, ложными обещаниями заманенные в Швецию.

С одной стороны, Анита утешала девушек, заботилась о них и иногда пускала пожить к себе домой. С другой стороны, сутенеры это терпели – свидетельство того, что она сама вовлечена в их бизнес и, вероятно, неплохо на этом зарабатывает. В этом механизме она служила смазочным материалом и, может быть, отличалась особой жестокостью. Или, наоборот – была хорошим человеком, который делал, что мог, в омерзительной системе. Томми не знал.

Он уже давно не смотрел на друзей и знакомых сквозь призму морали. В конечном счете они либо нравились ему, либо нет. Анита ему нравилась. Она была то уязвленной, то резкой, то нежной, то циничной. Непостижимой. А еще ей нравился Хичкок.

Анита и сама была проституткой, но, когда пересеклись их с Томми дороги, ей было сорок три, и она принимала дома лишь отдельных клиентов «по старой дружбе» – в основном пожилых мужчин, которые за пятьсот крон получали физическое удовлетворение и возможность поговорить. Может, вечером она ждала клиента и поэтому пригласила Томми прийти после семи.

Они никогда не занимались сексом. Когда в начале их дружбы об этом зашла речь, Анита не возражала, но предупредила, что станет иначе воспринимать Томми и он в каком-то смысле превратится для нее в одного из многих .

Томми заговорил об этом, только чтобы проверить, не хочет ли этого она . Его же подобная перспектива не привлекала, он давно об этом знал. Геем Томми не был, насколько он мог судить. Просто не испытывал потребности. У него никогда не было секса. В повседневной жизни он никогда об этом не говорил, потому что подобное известие, скорее всего, вызвало бы большой переполох. Все вокруг словно помешались. Так что он успокоил Аниту по этому вопросу и заодно не стал одним из многих. Ему нравилось быть уникальным.

В начале девяностых заведение «Санкт-Эрикс боулинг» представляло из себя настоящее гангстерское гнездо. До казино вроде «Уксен» или «Монте-Карло» ему было далеко, но для места, где не было разрешения на подачу спиртного, оно пользовалось популярностью. Формальное отсутствие алкоголя, правда, роли не играло. Купить там можно было что угодно, как в открытую, так и из-под полы, а затем укрыться в уединенной части кафе и прекрасно проводить время.

Томми не раз там бывал и беседовал с представителями низших криминальных кругов, но так и не понял, почему именно это кафе с оранжевыми складными пластиковыми стульями и люминесцентными лампами стало важным местом встречи. Наверное, как часто бывает, просто так вышло.

После нескольких полицейских облав и банкротства кафе не работало несколько лет, а затем снова открылось под новым руководством. Парень с боснийско-хорватскими корнями по имени Драган полностью все переделал, отремонтировал дорожки и организовал диско-боулинг, что, в свою очередь, дало ему право продавать пиво. У одной из стен находилась сомнительная комбинация барной стойки и игрового уголка. Насколько Томми знал, репутация Драгана была безупречна, и он отказал бывшим завсегдатаям, когда те предприняли попытку вернуться. Время от времени Драган включал взгляд Терминатора и как минимум отпугивал всякую шушеру.

Мехди разговаривал с Драганом у кассы. Когда Томми вошел, оба повернули головы и странно на него посмотрели. Томми развел руками и показал на себя:

– Я жив, ясно? Жив!

– Да знаю я, – сказал Мехди. – А вот Драган слышал кое-что другое и порядком удивился, узнав, что я буду с тобой играть.

Вот и первый признак того, что у Драгана есть контакты в криминальной среде, – ведь, судя по всему, слухи о смерти Томми шли именно оттуда. Томми пожал руку Мехди и сказал Драгану:

– Давай разберемся. Кто сказал, что я помер, и что именно он сказал?

– Ронни, – ответил Драган. – Полицейский, который сюда захаживает.

– Не знаю такого, – сказал Томми. – Что же он сказал?

– Что ты писал не то и не о том, и тебя, как там у вас говорят, порешили.

– И о ком же я писал?

– О ком-то, за кем они охотятся. И кого не знают.

Теперь в разговор вмешался Мехди:

– Тот новый, о котором написал Томми?

– Откуда я знаю? – сказал Драган, и в его глазах на секунду промелькнул Терминатор. – Я со своим именем ничего поделать не могу.

После того как Мехди извинился и Томми выдали сменные ботинки, они пошли к дорожке, где Мехди выбрал черный шар номер 16, самый тяжелый, а Томми довольствовался темно-синей десяткой. Он не ожидал, что Мехди предложит встретиться в боулинге и сыграть пару партий.

Боулинг – единственная спортивная игра, в которой Томми был силен, и он решил, что Мехди это известно. Может, Мехди играет еще лучше и хочет воспользоваться случаем и уделать Томми еще и на этом фронте. Хотя на него это не похоже. Учитывая положение Мехди, он вел себя на удивление смиренно.

– Оригинально. – Мехди запустил шар, словно гирю. – Если все так и есть. Так сказать, заранее послать предупреждение. Кстати, отличный текст. Экис . Красиво. У тебя есть с ним контакт?

Томми медлил с ответом, и Мехди вопросительно вскинул брови:

– Значит, есть? Поздравляю! Ты с ним говорил ?

– Он присылает фотографии. В «Снэпчате».

Мехди остановился, посмотрел на Томми и медленно кивнул.

– Что такое? – спросил Томми.

– Я говорил с одним парнем, – сказал Мехди. – Можно сказать, из верхушки. И вдруг ему приходит сообщение. Знаешь, этот звук. В телефоне. Помню, что подумал: « Снэпчат »? Им же пользуются только двенадцатилетние девчонки. Но это многое объясняет. Какие фотографии он шлет?