Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Томми взглянул на Мехди, тот отложил шар и поднял руки.

– Ладно-ладно. Сорри. Я ничего не выпытываю. Просто интересно. Начнешь?

Томми не играл уже несколько месяцев, и сейчас ему недоставало синхронности . Когда дорожка, шар и движение руки становятся единым целым, и у шара есть только один путь. Все же Томми начал неплохо и послал крученый шар, который ударил как раз там, где надо: в правую часть первой кегли. Страйк.

На пике формы Томми выбивал максимум две идеальные серии подряд, а в худшем случае выходило шесть-семь страйков за игру, остальное – спэры.

Мехди демонстрировал совершенно иной стиль. Два быстрых шага вперед, после чего он посылал шар по прямой, словно таран. Раздавался грохот, и восемь кеглей взлетали в воздух. Две оставшихся дрожали, будто боясь следующей атаки. К удивлению Томми, Мехди сжал кулак и сказал: «Йес-с!» Ожидается хороший вечер.

Мехди уничтожил две оставшиеся кегли той же беспощадной пушкой и еще одним «Йес». Томми повертел шар в руках и спросил:

– Тот чистейший кокс, который недавно появился. Тебе что-нибудь известно?

Мехди помотал головой, и в груди у Томми что-то оборвалось. Но движение Мехди относилось не к недостатку информации, а к самому явлению.

– Он повсюду. Тысяча крон за грамм. С ума можно сойти.

– Везде по одной цене? Он разве не девяностопроцентный?

– Да, так и есть, говорю же, это невероятно. Он полностью занял рынок и никак не закончится.

Томми запустил шар по той же идеальной дуге, что и в прошлый раз. Все кегли упали, и на экране над дорожкой высветилось ярко-красное «Х».

– Томми, ну ты мужик . – Мехди бросил шар, который сбился влево и задел лишь пять кеглей. На этот раз обошлось без «йес». После шести заходов у Томми было в два раза больше очков, чем у Мехди, хотя тот был близок к тому, чтобы выбить спэр.

– Я тут подумал, – начал Мехди. – Как мы все это поделим?

Возможно, вот чем объясняется их партия в боулинг. Мехди смиренен, но и в хитрости ему не откажешь. Вполне вероятно, он знает, насколько Томми силен в боулинге, и хочет создать ему хорошее настроение, а затем начать переговоры о разделе территории. Томми и был в хорошем настроении, спору нет, но просто так отдать что-то Мехди он мог только в состоянии экстаза.

– Какие будут предложения? – поинтересовался Томми.

– Ты рассказываешь все, что тебе известно, потом я рассказываю все, что известно мне. Ты берешь самоубийства, я беру кокс.

– Будет непросто, – сказал Томми. – Теперь, когда все связано.

Мехди стиснул зубы, так что проступила идеальная, как у кинозвезды, линия челюсти, сделал два шага, запустил снаряд и первым страйком сбил все кегли. Постоял пару секунд, глядя на «Х», и даже забыл сказать «Йес».

– Ладно, Томми, – произнес он. – Забирай. Мне хватит и последствий. Дети, торговля, все такое, по рукам?

– По рукам. Спасибо. Только один вопрос.

Мехди состроил гримасу, словно говоря: не злоупотребляй моей добротой . Томми сказал:

– Это личное. В Сарае этот кокс тоже есть?

– Да. Личное?

– Именно. Личное.

– О’кей.

Следующие фреймы Томми проиграл, поскольку не мог сконцентрироваться. Он изо всех сил хотел, чтобы Линус не был в этом замешан. Перед последним заходом Томми сказал:

– Могу подкинуть тебе кое-что. Знаешь Чиво?

– Да, – ответил Мехди. – Но он держится в тени. Что тебе известно?

– Что он держится в тени. Даже это было нелегко выяснить.

– Спросил бы меня.

– А ты бы ответил?

Мехди усмехнулся и выбил еще один страйк, который его не спас бы, даже если бы Томми завалил все оставшиеся броски. Все же Мехди так обрадовался, что начал напевать.

Томми надеялся выжать больше из этой встречи, но понял, что ничего не выйдет, если не дать Мехди больше информации, раз оба влезли в эту историю. Информация о географии распространения кокаина и даже просто о его количествах представляла немалую ценность. Продолжая напевать, Мехди готовился к следующему броску, и Томми вдруг узнал мотив.

– Что это за мелодия? – спросил он.

Мехди покачал головой:

– Да вот услышал недавно. Бандосы в пригородах насвистывают. Хит какой-нибудь. Ты знаешь, что это?

– Да, – сказал Томми. – Хит и есть. Петер Химмельстранд написал для Яна Спарринга.

– Химмельстранд? Старик из «Экспрессен» [34] « Экспрессен » – одна из двух крупнейших вечерних газет Швеции (наряду с «Афтонбладет»). ?

– Да. Называется «Со мною всегда небеса».

– Мать твою. Наверное, кто-то ее засемплировал или типа того.

– Да. Типа того.

Томми чуть не отправил последние шары в желоб. «Со мною всегда небеса». Таких совпадений не бывает. Эта песня преследовала его всю жизнь, с самого первого раза, когда эфир на полицейской радиоволне прервала интерференция. Тело Томми продолжало двигаться, а мозг был занят поиском связи между происходящим сейчас и Брункебергским туннелем.

Роман Томми с полицейской радиоволной начался, когда ему было семнадцать. К этому моменту он уже ступил на писательскую стезю, продал пару статей в газету «Вэстерурт» и занимал должность редактора в школьной газете. Томми начал тайком покупать мужской журнал «ФИБ-актуэлльт», потому что там печатали самые крутые криминальные репортажи. Обнаженные девушки его мало интересовали, и, возможно, как раз там и тогда он осознал отсутствие интереса к сексу. Обнаженная кожа, грудь, попки, ну и что?

В мае 1975 года в журнале вышла статья о криминальных репортерах и полицейской волне. Почти у всех эта волна была включена фоном, и они бессознательно фильтровали вытекающую оттуда информацию, настораживаясь, если появлялось что-то интересное. Радиоприемник был незаменим, если репортер хотел оказаться в нужном месте в нужный момент.

Через школьного приятеля-радиолюбителя Томми купил подержанный УКВ-сканер «Handic 007» с кварцевыми резонаторами и антенной с усилителем. Он никогда не забудет, как впервые поймал нужную частоту, и собственное возбуждение оттого, что слушаешь настоящие голоса, передающие информацию о том, что происходит прямо сейчас .

Вскоре возбуждение сменилось разочарованием. Томми знал, что для названия разных преступлений полиция использует цифровые коды, но не осознавал масштаб проблемы. Можно было с легкостью отслеживать, какая машина куда поедет, но что она будет делать на месте, скрывалось за формулировками вроде «двенадцать» или, «возможно, тридцать один».

Томми собрал всю свою отвагу, позвонил в редакцию журнала и попросил, чтобы его соединили с Билли Далем, его любимым журналистом. Ему повезло. Билли против обыкновения оказался на месте и ответил на звонок:

– Да, Билли!

Голос прозвучал сурово и суетливо, чего Томми и боялся. Томми сделал глубокий вдох и начал: