Джонатан Симс - Тринадцать этажей [litres]

– Барнс, вы забрали меморандум по делу Кемпнера? – Голос из телефона был нетерпеливый, но поскольку в нем не было достаточного уважения, он прозвучал не так уж и враждебно.

– Да, копию, – бесстрастно ответила Гиллиан.

– Где оригинал?

– Я убрала его обратно в папку.

– Хорошо.

Короткий гудок возвестил о том, что разговор окончен.

Гиллиан села на место, и дешевое офисное кресло протестующе застонало под ее весом. Рука сама собой потянулась за желтым маркером, взгляд вернулся к разложенным на столе документам, выискивая в них нужные детали. Внезапно ее внимание сфокусировалось на алом пятне. Ее кровь. Ладно, это всего лишь ксерокопии. Гиллиан подалась вперед, на мгновение заинтересовавшись тем, какое слово скрыло маленькое красное пятнышко. Ее большой палец размазал еще не успевшую застыть каплю по нескольким строчкам, но зато слова, скрывавшиеся под ней, снова стали разборчивыми: «Тобиас Фелл».

Ничего удивительного. Если взять наугад пару слов из любого юридического документа «Акман Блейн», с большой вероятностью это будет имя крупнейшего клиента фирмы. Его имя захватило на фирме всё, и в том числе Гиллиан. В конце концов, эта квартира – в его здании – являлась частью инициативы обеспечить «приемлемыми» жилищными условиями сотрудников фирмы, не слишком преуспевших в финансовом плане. Конечно, в этом не было бы необходимости, если б не неофициальная политика фирмы не нанимать в лондонский филиал тех, кто живет за пределами Большого Лондона. В крайнем случае ближайших к Лондону графств, если руководство фирмы знало твоего отца. Но так у Гиллиан, по крайней мере, было где жить, так что она, наверное, должна была испытывать признательность к великому Тобиасу Феллу.

В меморандуме не было ничего интересного. Некий Аллан Кемпнер, управляющий одной из медиа-компаний Фелла, нарушил соглашение о конфиденциальности, поэтому «Акман Блейн» помогала стереть его с лица земли. И, судя по всему, с этим не должно было возникнуть особых проблем. Кемпнер предположительно продал внутреннюю информацию конкурирующей компании, и от выплат за нанесенный ущерб он должен будет прослезиться. Гиллиан прониклась было сочувствием к бедолаге, но прогнала прочь это чувство. Ему не должно быть места, если она собирается заниматься корпоративной юриспруденцией. Нужно признать, не самая привлекательная область юридической профессии, но одна из наиболее надежных – и да, самых оплачиваемых. А в конечном счете все сводится к деньгам. Как ни хотела Гиллиан думать обратное, деньги означали независимость. Они означали свободу.

Гиллиан продолжала изучать документы, делая краткие пометки на полях и выделяя маркером основные моменты. Но тут ей в глаза бросилось кое-что. Сообщение по электронной почте, разрывавшее контракт Кемпнера, значилось отправленным 16 августа прошлого года. Почему эта дата показалась ей такой знакомой?

Очевидных причин не было, это была лишь одна из трехсот шестидесяти пяти возможных дат. Так почему же она так упорно возвращалась к ней? Гиллиан обвела ее красным, на всякий случай. К этому времени кровь засохла, превратившись в бурую корку, а ярко-красные чернила отчетливо выделялись в вечерних сумерках.

Придя на работу на следующий день, Гиллиан обнаружила, что ее переселили на другое место. Опять. Отвернувшись от сидящего за ее столом молодого стажера, недоуменно пожавшего плечами в ответ на ее немой вопрос, она отправилась искать свое новое место, стараясь изо всех сил изобразить деловитость. Несколько раз ей приходилось менять свою траекторию, чтобы не приближаться к утренней агрессивности Тимоти, не направленной ни на кого конкретно. В конце концов Гиллиан нашла свое место, характерно обозначенное четырьмя коробками с документами, наставленными одна на другую.

Она пролистала налепленные друг на друга стикеры. Два от Тимоти, один от Сары Мерлини, ее супервизора, и одно от самого мистера Блейна. На самом деле Гиллиан очень хотелось заварить себе чашку чая и начать методично разбирать гору документов, но она увидела на кухне Тимоти, хмуро стоящего рядом с кипятильником, и решила обождать несколько минут.

Через три часа Гиллиан подняла взгляд, оторванная от работы урчанием в желудке. Она успела проделать солидную брешь в первой коробке, но затем Сара добавила поверх стопки еще одну с пометкой «срочно», так что обед оказался под вопросом. Не было никаких сомнений в том, что какую-то часть работы придется забирать домой. Единственная неопределенность оставалась в том, как ее нести. Гиллиан уже давно обнаружила, что, хотя один листок бумаги ничего не весит, целая коробка с такими листами – это травма, ждущая своего часа.

Пока что утро шло более или менее так, как ожидалось. Еще один день выполнения сделки с дьяволом, мучительная начальная инвестиция в ту жизнь, которую она на самом деле хотела. В которой, может быть, когда-нибудь у нее будут свои собственные подчиненные, сжигающие молодость, перебирая документы. Но все-таки сегодня было что-то еще, что-то необычное. Нет, дело было в ней самой. Гиллиан привыкла к тому, что в процессе работы приходила сосредоточенность, уютная уверенность в том, что остальной мир проваливался прочь, оставляя только чистую, голую концентрацию. Однако сегодня происходило что-то другое. Постоянно были какие-то вспышки, мелочи в документах, привлекавших ее внимание. Имя тут. Дата там. Компания, которая точно упоминалась в каком-то другом меморандуме. Неужели она прочитала уже столько документов фирмы, что начала понимать, как это все увязывается вместе?

Поддавшись порыву, Гиллиан начала делать пометки на тех страницах, которые привлекли ее взгляд. Можно будет снять несколько копий, поработать с ними внимательнее позже, когда она закончит свой…

Гиллиан заметила еще одну коробку, водруженную поверх стопки. Не удержавшись, она вздохнула. В настоящий момент о том, чтобы «закончить», речи пока что не было. Всегда будет что-то еще и еще, каждая коробка, каждое дело будут разрастаться, порождая десяток новых. Сложное хитросплетение ссылок и связей, работа, которую должна выполнить Гиллиан. Все это было не так уж и плохо, но она решила, что сначала нужно подкрепиться сандвичем.

Хлипкая картонная коробка промялась под весом тяжелых и прочных коробок с документами. Уже стемнело, и Гиллиан рылась в старых ящиках и коробках, выступавших в роли импровизированного гардероба и буфета с тех самых пор, как она переселилась в Баньян-Корт. Для того чтобы купить мебель, требовались деньги, а для того чтобы расставить – время (или друзья), а в настоящий момент ничего этого в достатке у Гиллиан не было. Конечно, временное решение нельзя было назвать идеалом, но она готова была потерпеть. Это означало, что ей приходилось вставать чуть пораньше, чтобы разгладить помявшийся в коробке деловой костюм, в котором ей предстояло идти на работу, но Гиллиан знала, что другим приходилось гораздо хуже. И дело было даже не в том, что как жилье место это было неплохое, по крайней мере если не обращать внимания на сломанный лифт. И на неприятный запах в коридоре. И на темпераментный электрощиток. Даже с этим Гиллиан как-нибудь справилась бы, если бы у нее был хоть какой-нибудь выбор, где жить. Но нет, если она хочет эту работу, «благотворительность» Тобиаса Фелла для нее единственный выход. Можно ли привязать к себе великодушием? Потому что Гиллиан считала, что с ней происходит именно это.