Джонатан Симс - Тринадцать этажей [litres]

Отшатнувшись, мать помедлила мгновение и пронзительно вскрикнула. Алвита тотчас поспешила к ней.

– Все в порядке, все в порядке.

Пенни продолжала молча улыбаться.

Странно было услышать донесшийся сквозь стены крик, после чего через полсекунды увидеть его на экране. Задержка сбила Тобиаса с толку, чему он был рад. Разумеется, этого следовало ожидать. Он несколько смутился, увидев в лифте мать девочки, но, если задуматься, это было очевидно. Что бы ни влияло на самом деле на ребенка, отправиться на званый ужин одна, без сопровождения кого-либо из родителей, Анна не могла. Сперва это породило определенную тревогу, поскольку в планах Тобиаса на сегодняшний вечер мать Анны не значилась, но теперь, похоже, все должно было разрешиться само собой.

Правда, оставался один большой вопрос. Осязаемое проявление того, что захватили с собой его гости, громила в высоких ботинках и эта голодная девочка, – что это, свидетельство того, что пентхаус является центром сосредоточения энергетики здания? Или же Баньян-Корт полностью пробудился и теперь дает всем этим явлениям достаточно энергии, для того чтобы их видели все окружающие? В любом случае пока что все это не завершилось до конца. Хотя гости и замечали присутствие верзилы, приведенного консьержем, очевидно, они, в отличие от Тобиаса, не видели его сгнившее лицо, иначе они с криками бежали бы от него прочь.

Тобиас взглянул на часы. До начала ужина еще несколько минут. Достаточно времени для того, чтобы проверить ход дел. И, разумеется, неясно было, что делать с журналистом. Однако в настоящий момент Тобиас снова переключил свое внимание на мать.

До сих пор Анна еще никогда не стыдилась своих родителей, но сейчас, глядя на то, как ее мать кричит и ругается на Пенни, она не выдержала и извинилась перед своей подругой. Впрочем, Пенни, похоже, было все равно; больше того, она посчитала это отличной шуткой.

Однако остальные взрослые не нашли в этом ничего смешного, и Анна чувствовала их молчаливое осуждение, когда миссис Джексон уводила ее мать прочь.

– Ты ненастоящая! – оглянувшись, крикнула мать Пенни. – Ты ненастоящая, черт подери!

Анна ахнула, услышав, как ее мать сквернословит. Она повернулась к Пенни. Та хохотала, растянув рот так широко, что, казалось, ее голова разорвется пополам.

– Ничего смешного в этом нет, Пенни, – строго произнесла Анна. – Кажется, мама очень разозлилась. Думаю, у нас будут неприятности.

Пенни лишь пожала плечами.

– Я хочу есть, – сказала она. – Когда нам дадут поесть?

– Это вечеринка взрослых, – попробовала успокоить подругу Анна, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды остальных гостей. – Может быть, еды не будет.

– Должна быть. – Пенни нисколько не сомневалась. – Именно ради этого мы здесь.

К ним подошла разодетая женщина. На лице у нее была написана тревога. Анне она показалась самой красивой женщиной на свете, с огромным блестящим колье и сверкающей диадемой. Она была похожа на принцессу, даже несмотря на то, что время от времени она трогала свои драгоценности, словно они доставляли ей дискомфорт, а воротник платья был грязным.

– Девочки, у вас все в порядке? – спросила женщина, присаживаясь на корточки, чтобы посмотреть им в глаза.

Анна кивнула. Она не хотела расплакаться, особенно перед принцессой. А Пенни в этом случае определенно посмеется над ней.

– Как мама?

– Все будет хорошо, обещаю. Мы позаботимся о ней.

– Когда мы будем есть?

Искрящаяся принцесса посмотрела на Пенни, делая над собой усилие, чтобы скрыть изумление по поводу ее странного, свистящего голоса.

– Скоро. Я так думаю. Точно я не знаю. Вы просто… стойте здесь, хорошо? Я узнаю, как ваша мама. Я позабочусь о том, чтобы вы были в безопасности.

Она скрылась среди гостей, оставив на полу несколько красных капель. Остальные взрослые забыли об Анне и Пенни.

– Что-то мне не хочется быть в безопасности, – подмигнув, шепнула Анне Пенни. – Я хочу играть.

Кари редко надевала броские украшения, обыкновенно предпочитая скромные серебряные безделушки. Она понятия не имела, какими же тяжелыми могут быть золото и драгоценные камни, и сейчас они отягощали ее, замедляли ее движения и превращали в мучительный труд простое поднятие руки. Мысль о том, чтобы танцевать во всем этом, казалась ей опрометчивой. Отходя от девочек, Кари в который уже раз попробовала снять с себя украшения, однако у нее снова затряслись руки, а все тело приготовилось завопить.

Кари уронила руки. Здание выбрало ее для того, чтобы она нашла украшения, оно хотело, чтобы она их надела, и борьба с этим требовала энергии и силы воли, которых у нее в настоящий момент не было. Дамиан называл украшения «отголосками», воспоминаниями о тех, кто к ним прикасался, отражением зверств, вмурованных в здание. Кари чувствовала, как они оттягивают ей шею.

Когда она подошла к матери девочек, та судорожно всхлипывала. Взяв Алвиту за руку, Кари отвела ее в сторону. Обе женщины постарались не обращать внимания на красное пятно, оставленное рукой Кари.

– Как она?

– Надеюсь, придет в себя, – попыталась пожать плечами Алвита.

– П-почему у вас… Это кровь? – послышался у них за спиной слабый голос Приши.

Кари вопросительно посмотрела на Алвиту.

– Она к этому непричастна?

– Я даже не знаю, о чем «этом» идет речь.

В данной ситуации голос Алвиты прозвучал слишком мягко, и Кари насторожилась.

– Как и я, но определенно что-то есть, правильно? А она… – Она оглянулась на плачущую мать. – А ее не должно быть здесь. Ее сюда не приглашали. В отличие от нас. Ей может угрожать опасность.

У Алвиты на лице мелькнуло виноватое выражение, на мгновение прорвавшись сквозь внешнее спокойствие. Она протянула маленький пузырек.

– Да. Я подумала, будет лучше, если она… забудется сном.

– Это доксатрин? – неуверенно произнесла Кари. – Полагаю, это поможет. Странный выбор.

– Это было все, что я могла ей предложить, и она была мне признательна. – Лицо Алвиты снова приняло мечтательно-сонное выражение.

– Ну, она не может здесь оставаться.

– Кажется, кто-то говорил, что одна из спален не заперта.

– Пожалуй, лучше отвести ее туда. Пусть отдохнет, пока… – Кари обвела рукой собравшихся.

– Да, я об этом позабочусь. А вы оставайтесь здесь. Не нужно пачкать постельное белье за миллион фунтов.

Шутка получилась неожиданной, но Кари рассмеялась. Мягко улыбнувшись, Алвита повела успокоившуюся женщину к одной из дверей в противоположном конце просторного зала.

Поймав на себе вопросительный взгляд Дамиана, Кари начала было подзывать его жестами, но, тотчас же передумав, махнула рукой. Наверное, тревожиться еще слишком рано. Все чего-то ждали, хотя никто не смог бы сказать, чего именно. Но паниковать раньше времени не нужно. Кари очень надеялась, что у Дамиана действительно есть тот план, на который он уже намекал. Видит бог, хуже не будет.