Джонатан Симс - Тринадцать этажей [litres]

– Я не буду вдаваться в специфику конструкции здания. Достаточно будет сказать, что для его возведения я пригласил не обыкновенных архитекторов. Оно должно было стать своеобразным громоотводом, маяком, призывающим светом моих так называемых преступлений все эти тени, желающие мне зла. Возведенное из кирпичей, из которых были сложены стены, свидетели столетий боли и издевательств от рук моих предков и тех, кто обитал в них. Построенное из материалов, созданных из самых бесчеловечных лишений, обильно усеянных останками тех, кто умер, проклиная мое имя. Изнуренные непосильным трудом рабочие, не имеющие страховки больные, которым было отказано в медицинской помощи, выселенные за долги и даже два-три обманутых деловых партнера. Их истолченные кости в этих самых стенах. Такое место, что все эти мелочные, мстительные тени, слишком слабые, чтобы противостоять мне при жизни, не устояли перед его зовом. И вот они оказались привязаны к Баньян-Корту, запутались в веревках символов и грубых метафор. Все до одной перегородки, все до одного провода, все до одной трубы сковывали их, не выпуская из здания.

Дамиан постарался дышать ровно. Он отчасти приготовился к чему-то подобному, однако в действительности все оказалось более просчитанным, чем он предполагал. Дамиан заключил, что то, что он обнаружил в стенах, являлось каким-то спиритическим проявлением, но чтобы это оказалось настоящим? Впрочем, коридора, который содержал все это, на самом деле не было. Ведь так? Но, если честно, это не имело значения. Настоящее или ненастоящее – конечный результат был тот же: здание построено на эксплуатации и страдании несчастных, заточенных в его стенах. Как живых, так и мертвых. Дамиан осмотрелся по сторонам, ища стакан воды, чтобы успокоиться, пробить страх, закупоривший пересохшее горло. Он ничего не нашел.

– Призна́юсь – первоначальный мой план был весьма прост. Я хотел, чтобы те, кто живет на нижних этажах здания, не важно, на какой стороне, страдали вместо меня. Кормили души, символически заточенные здесь, загнанные в ловушку, плененные. Но все получилось не совсем так, как я предполагал. Да, я вроде бы был в безопасности в неприступной крепости своего пентхауса, но запутанные проходы и тупики направили эти тени совсем не в ту сторону, как я надеялся, а мои прегрешения оказали воздействие на тех, кто снизу, на вас… Это получилось мягким, даже дружелюбным. Возможно, внушающим беспокойство, но не враждебным; скользящие мимо вас образы были такими неясными, что вы практически ничего не замечали. И определенно это не было опасным. Поэтому у меня начал зреть новый план.

Испанец прав, это какой-то бред. Но в то же время это было правдой, а Лора не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы сомневаться в происходящем. Мертвецы в стенах. Но старик Одли – он ведь умер. Что же касается владельца здания, возможно, в конечном счете вина за высокие цены лежала на Тобиасе Фелле, но ведь это она, Лора, добивалась выселения старика. Неужели именно поэтому ее выбрали «тени»? А что насчет остальных? У каждого есть какой-то свой грех, за который цепляются тени? Быть может, старик Одли был ее «преступлением», и другие тени помогали ему преследовать ее, добиваясь отмщения. Возможно, он сам также пленен здесь, здание заточило в себя его душу, как, судя по всему, оно и было спроектировано. Лора подавила желание поднять руку и спросить у Тобиаса об этом. Тем временем он подвел свою речь к апогею.

– Кошмарные сны вернулись, – продолжал миллиардер. – Полагаю, навеянные самим зданием. Они становились все более настойчивыми с тех самых пор, как было построено это здание, однако в последние несколько недель они стали просто невыносимыми. Зрительные образы вот этой самой встречи. Того, как я свел вместе всех тех, кто оказался наиболее глубоко тронут душами, которые я пленил здесь, пригласил их в это убежище и… В общем, я придерживаюсь того мнения, что нет ничего лучше соучастия для того, чтобы развеять последствия.

Тобиас снова улыбнулся. При виде этой улыбки у Лоры в желудке все перевернулось.

– Мое предложение по сути своей очень простое, хотя должен предупредить, на деле оно окажется весьма страшным. Сегодня, ровно через десять лет после того, как это здание начало свою жизнь, день в день, каждый из вас возьмет на себя часть моих прегрешений, после чего вы превратитесь в фокальные точки, притягивающие гнев этих душ, до сих пор направленный на меня. Вам можно не беспокоиться насчет того, кому что достанется, поскольку вас уже выбрали, как, уверен, вы уже сами поняли. Если вы согласитесь, эти тени окажутся привязаны к вам, накрепко прикованы, терзая вас более или менее так, как они делают это сейчас со мной. Как только их внимание будет приковано к вам, я смогу покинуть это здание. Как знать – быть может, вы, покинув Баньян-Корт, также сможете спастись от них или хотя бы ослабить их воздействие. Поживем – увидим. За ваши услуги я заплачу каждому из вас по миллиарду фунтов стерлингов. – Сидящие за столом дружно ахнули. Лоре хотелось верить, что ей удалось сдержаться. – У меня нет желания с вами торговаться. Очевидно, решение это непростое, но я не могу допустить, чтобы кто-либо из вас отказался, поэтому буду откровенен: если кто-то из вас не захочет участвовать в этом, откажется от моего предложения, тогда – кажется, это Макс, одно из самых мерзких проявлений? – так вот, он забьет вас до смерти.

Никто не выдохнул ни звука. Несмотря на то что за столом сидело много народа, Лора вдруг ощутила себя совершенно одинокой. Она бросила взгляд на второго консьержа, невысокого и щуплого. Тот побледнел как полотно.

– Полагаю, достаточно будет одной только угрозы, – продолжал рассуждать вслух Тобиас. – Но это будет похоже на запугивание, а не на соучастие. А в данном случае для успеха требуется определенного рода сопричастность. Не сомневаюсь, вы понимаете. В конечном счете все сводится к деньгам. Тому, что разделяет людей. Забавно, но именно деньги также делают всех нас одинаковыми.

Лора не могла сказать, поняла ли она смысл этого, но она знала, что не хочет умирать.

Он жестом предложил гостям снять крышки со своих тарелок. Все были потрясены, никто не двигался. Должно быть, они подозревали правду, по крайней мере догадывались о ней, однако, вне всякого сомнения, истинный характер его подхода кнута и пряника сразил их наповал. Первоначально Тобиас подумывал о том, чтобы начать с меньшего, но ему было нужно, чтобы все осознали чрезвычайность ситуации, и он не хотел терять время на мелочные торги. Похоже, единственным, кто не удивился, был Дамиан, молодой парень с бедной половины, все это время не сводивший с Тобиаса взгляда. Любопытно. Учитывая его финансовое положение, крайне маловероятно, что он откажется от денег.