Наталья Тимошенко - Кошки-мышки

— Если не считать того, что я не сдала зачет по Уголовному праву, никаких. Ты всегда в курсе всех моих потрясений.

— Что ж, тогда действительно непонятно и пугающе, — признала Элиза.

Вот за это она всегда Яне нравилась. Если Элиза чего-то не знала и не понимала, она не пыталась давить разницей в возрасте и непременно отстаивать свое мнение, придумывая его на ходу. Яна и сейчас не ждала, что Элиза непременно что-то придумает, достаточно было просто выговориться.

— Может, мне сходить к какой-нибудь гадалке? — не то в шутку, не то всерьез предложила Яна. — Вдруг это вещий сон.

— А ты знаешь гадалку, которая наверняка что-то умеет? — приподняла брови Элиза. — И потом, ты ведь будущий следователь, должна понимать, что о готовящемся преступлении должно знать как можно меньше людей.

Яна не выдержала и рассмеялась. Конечно, она не думала, что сны ее предвещают, будто она кого-то убьет и вырвет ему сердце. Скорее всего, на нее действительно что-то сильно повлияло, а теперь подсознание шлет такие вот пугающие сигналы. И поможет ей не гадалка, а хороший отдых. Сдаст зачет по Уголовному праву и укатит с друзьями на недельку отдыхать, как и собиралась. После такого отдыха все кошмары исчезают как по мановению палочки, уж она-то знает.

Они просидели на кухне за чаем еще почти час, болтая обо всяких глупостях и обсуждая ближайшие планы. Элиза делилась тем, что никак не может уговорить Максима, Яниного отца, отодвинуть дела и поехать на Новый год куда-нибудь, где есть снег. Потому что на Новый год всегда должен быть снег. Лучше бы в Европу, но в условиях бушующей пандемии коронавируса такая перспектива выглядела слишком призрачной уже летом. Максим вроде бы и не против, но при этом до сих пор не разрулил все дела, а без его твердого согласия Элиза не может ни отель забронировать, ни билеты купить. Между тем январь все ближе, и они запросто могут не успеть, поскольку такие вещи следует планировать заранее. Сильно заранее. Желательно летом.

Что Яна могла на это сказать? Она прекрасно знала отца. У него вечно куча дел, но ровно до того момента, пока не случится что-то очень важное, ради чего он все бросит. Яна прекрасно помнила, как твердо, без малейших признаков сожаления он бросил и обустроенный дом, и наработанную клиентскую базу в Лесном, подхватил практически под руки и ее, и Элизу и перевез сюда. Наверняка и сейчас так сделает: за час до самолета все бросит и поедет. Так что на месте Элизы она взяла бы билеты и просто поставила его перед фактом.

Яна рассказывала об учебе, хотя на этом фронте у нее не было особых проблем. И даже зачет она не сдала не потому, что не подготовилась вообще, а потому, что не подготовилась на своем уровне. Преподаватель по уголовному праву не скрывал, что относится к ней не так, как к другим студентам, и требует гораздо больше.

— Не так?.. — уточнила Элиза, тоном предлагая продолжить, и Яна не сразу поняла, что она имеет в виду, а когда поняла, расхохоталась:

— Ой, да не в этом плане! Если бы я и решила закрутить роман с преподавателем, то уж точно не с ним.

— Он старый и страшный? — улыбнулась Элиза.

— На самом деле он молодой и довольно симпатичный, но… — Яна осеклась.

Преподаватель уголовного права Никита Андреевич Кремнев действительно был молод и хорош собой, но в университете его считали немного чокнутым. Говорили, что он умеет общаться с призраками и видит их не хуже, чем реальных людей. Так это или нет, Яна не знала, но была одной из немногих, если вообще не единственной, кто в это в принципе мог поверить. Но был в самой Яне один изъян, который сильно мешал ей жить, но победить который она пока не могла: ей было важно чужое мнение. Не каждое, конечно, но мнением большинства друзей и однокурсников она дорожила. Наверное, дело было в том, что в десять лет она сменила место жительства и полностью круг общения, в новый коллектив вливалась тяжело и долго и с тех пор переживала, что ее снова оттолкнут. А закрутив роман с Кремневым, она определенно удостоилась бы косых взглядов. Но сказать сейчас об этом Элизе постеснялась: Элиза ведь тоже не такая, как другие, вон как ловко огонь одним желанием зажигает, а ведь это далеко не все, что она может! Яна не была уверена, что правдивый ответ не обидит ее.

— …но я не завожу романов с преподавателями, — закончила она.

Когда они наконец разошлись, часы уже показывали почти пять утра, но за окном по-прежнему было темно. В декабре светлеет поздно, но в этом регионе хоть светлеет. Яна прекрасно помнила шесть лет жизни в Лесном. Вот там и осенью бывали дни, когда, казалось, совсем не светлело, что уж говорить про зиму.

Сон не забылся, конечно; никакой чай, никакие занавески и откровенные разговоры не могли так быстро стереть его из памяти. Поэтому, когда Яна испуганно остановилась на пороге своей комнаты, глядя в темноту, Элиза все поняла.

— Хочешь, я лягу с тобой? — предложила она.

— Хочу, — не раздумывая, согласилась Яна.

На кладбище было не столько холодно, сколько ветрено и промозгло. В той его части, где продолжались захоронения, деревьев не было совсем, а потому ничто не мешало зимнему ветру носиться между могил и крестов, выть по покойникам и кусать за обнаженную кожу редких посетителей.

Вынырнув из теплого салона машины в декабрьскую серость, Саша поежился и торопливо застегнул молнию куртки. Шапки он не носил принципиально даже в самые лютые морозы, поэтому сейчас ледяной ветер шевельнул волосы и, как нашкодившего ребенка, схватил за уши. Оперативник Лосев, велевший звать его Лешей и на «ты», нехотя выбрался следом. Выскользнула с заднего сиденья и судмедэксперт Лера. В ее присутствии не было необходимости, но, как Саша понял по их с Лешей разговору, вечером они вместе собираются куда-то ехать, а так как рабочий день уже закончился, она решила прокатиться с ними.

— Хорошая у тебя машина, — сказал Леша, тоже застегивая пальто.

Похвалил, конечно, но таким тоном, будто укорил.

— Отец подарил, — не стал скрывать Саша.

Он такие вещи никогда не скрывал. Ежу же понятно, что на зарплату участкового ни айфон, ни БМВ не купишь. И это он в форменной одежде, а то сразу по дорогущей куртке все стало бы понятно. Врать и выкручиваться Александр Сатинов не любил, да и смысла в этом не видел. Люди же не слепые, зато фантазеры. Сами такого напридумывают, что потом надоест разгребать.

— И не совестно такому здоровому лбу деньги у отца брать? — А вот Лера вроде и поддела, но, наоборот, со смешком и будто даже одобрением.

— Не-а, — рассмеялся Саша. — Если уж повезло с отцом, зачем строить из себя бедного гордого героя?

Лера понимающе кивнула, а Леша только что-то фыркнул. Он сегодня был заметно не в настроении, но лезть в душу к малознакомым людям Саша привычки не имел.