Наталья Тимошенко - Кошки-мышки

— Жена, дети? — подсказал Шевелев.

Можно подумать, за такого ненормального кто-то пойдет замуж и решится родить ему ребенка. Это для него, Шевелева, Никита и такие, как он, — привычное дело. А другие сторонятся. Хотя и сам Никита жениться не стремился. Легкие романы на несколько месяцев, год максимум — и хватит с него.

— Не женат, и детей, насколько мне известно, нет.

— Ох, молодежь, — покачал головой Савелий Павлович. — Ты прям как мой старший! Детей нет. А потом раз! И стоит на пороге девушка с животом на носу. И все, свадьба, загс, прощай карьерные амбиции. Второго ждут. Повезло, что девушка хорошая, а могло ведь иначе сложиться. Минимум две сломанные жизни. Надеюсь, Паша мне такого сюрприза не преподнесет. Хотя теперь уже вряд ли.

— Что с ним случилось? — осторожно спросил Никита, но Савелий Павлович быстро, как ему показалось, даже немного пренебрежительно махнул рукой.

— Подростковая глупость! Из-за несчастной любви с крыши сиганул. Насмерть не разбился, а инвалидом остался. Лучшие травматологи по кусочкам собирали, иначе вообще рисковал с кровати не встать. Все планы на жизнь коту под хвост, помощником у меня теперь работает. Чужим детям помогал, а за своим не уследил, — Савелий Павлович горько усмехнулся, и Никита понял, что сломанная жизнь младшего сына его все-таки расстраивает, несмотря на показное пренебрежение. Да и старший явно не оправдал отцовских надежд. Забавная все-таки штука — жизнь. Очевидно, продолжать эту тему Шевелев не хотел, потому что торопливо спросил: — Как сестра и брат?

— Брат в Италии, после учебы так там и остался, вряд ли вернется. А Даша со мной живет.

— К отцу ездишь?

Никита ждал этого вопроса, но все равно насупился, как подросток, не желающий отвечать. Да разве Шевелеву соврешь? Он людей видит получше, чем Никита их эмоции.

— Езжу. Нечасто, но езжу.

— Зачем?

— Потому что я все еще хочу знать, зачем он это сделал!

Не выдержал, вспылил. Как раньше. А вот Савелий Павлович не стал продолжать. Очевидно, признал в Никите наконец взрослого или понял, что все равно он не отступит. Шевелев еще немного порасспрашивал о жизни, а потом наконец поинтересовался и делом, с которым Никита приехал. Тот подробно пересказал все детали.

— И у меня два вопроса: как может ходить и даже причинять физические травмы призрак, или что это вообще такое, и что означают сердца экстрасенсов. Ведь не просто так маньяк убивает людей со способностями и забирает их сердца.

— Не просто, — согласился Шевелев. Во время рассказа Никиты он крутил в руках шариковую ручку, а теперь разглядывал ее так, будто все записал на нее и сейчас перечитывает, раскладывает информацию в голове. — Части человеческого тела всегда считались источником силы. Племена каннибалов, которые поедают поверженных врагов, верят, что таким образом впитывают их силу. Не знаю, что именно делает ваш маньяк с сердцами: ест или пока просто собирает, но он определенно охотится за силой своих жертв. И либо сразу каким-то образом пытается ее получить, либо готовится к некоему ритуалу, с помощью которого он силу и присвоит. И тогда три убийства — это еще не конец.

— А сколько их всего может быть?

— Сложно сказать. Существуют различные ритуалы под различные цифры. Из пяти точек можно сложить звезду, семь традиционно считается магической цифрой в нумерологии. Шестерка — число дьявола. Пока слишком мало данных, чтобы понять, о каком именно ритуале идет речь.

— Но вы склоняетесь именно к ритуалу?

— Думаю, да. — Шевелев положил наконец ручку на низкий кофейный столик и посмотрел на Никиту. — Иначе что мешало маньяку съесть сердца прямо на месте, тепленькими, так сказать. А даже если забирал бы с собой, то не вырезал бы так аккуратно. Убийства происходят в разных местах, нет некой общей ритуальности, которая дала бы понять, что маньяк забирает силу прямо там. Нет, он забирает лишь сердца. А значит, важно то, что он сделает с ними после. Для чего и хранит их максимально бережно.

Никита кивнул. Рассуждения Савелия Павловича казались стройными и логичными.

— Я бы попробовал поискать что-нибудь в своей библиотеке, но, к сожалению, у меня совсем нет времени, начинается новый проект. Но если хочешь, я дам тебе несколько книг, где что-то может быть, сам посмотришь.

— Спасибо, не откажусь. А что насчет этого не то зомби, не то призрака?

— А вот тут все интереснее и лично для меня немного понятнее.

Ну хоть для кого-то! Потому что Никита абсолютно не понимал, как такое может быть.

— Да, все три жертвы — экстрасенсы, — начал Савелий Павлович, — но если ведьма и медиум работают исключительно в информационном поле, то целитель — это несколько другой вид экстрасенсорики. Возьми себя. Ты считываешь чувства и эмоции, по факту — воспоминания. Нематериальное. Ведьма и медиум работают примерно в том же поле. Хотя насчет ведьмы несколько спорно, смотря чем именно она занимается. Но ладно. А вот при излечении болезни целитель должен повлиять на тело другого человека в некотором роде физически. Даже если он работает наложением рук, он все равно должен устранить физическую травму, понимаешь?

Никита кивнул. С такой стороны на экстрасенсорику он никогда не смотрел и на материальные и нематериальные способности не делил.

— Неважно, как это происходит, два разных целителя никогда не лечат одинаково. Важно то, что они умеют работать не только с информационным полем, но и с физическим, даже если оно невидимо глазу. Они умеют изменять материю. Они знают , как это сделать, даже если сами себе не могут объяснить и считают Божьим Промыслом. Их тело понимает, как это происходит.

— Вы хотите сказать, что в момент смерти целитель сумел оставить после себя не только ментальный след в общем информационном поле, что принято называть призраком, но и нечто физическое?

Савелий Павлович улыбнулся.

— Не совсем так. Он остался как ментальная проекция, призрак, который может в определенные моменты становиться чем-то материальным. Этот призрак знает, как воздействовать на физический мир, потому что делал это при жизни. Поэтому он смог нанести травмы участковому, поэтому бездомный смог отсечь ему голову. И одновременно это объясняет, куда делось тело, почему вы не нашли его утром на кладбище. Оно исчезло, как исчезают обычные призраки. Потому что по факту им и было.

— Но оно может вернуться? — уточнил Никита.

— Безусловно. Может вернуться, может не вернуться. Тут никто наверняка не скажет. Не думаю, что отсеченная голова могла заставить его исчезнуть навсегда. Только едва ли вам удастся его поймать. Думаю, правильнее всего будет пригласить человека, который умеет отправлять заблудшие души туда, куда им полагается.