Роберт Стайн - Игры для вечеринки [litres]

Взбесило настолько, что он пробрался в мой дом и подложил мне в постель дохлую крысу.

Больной. На всю голову.

Комната поплыла, будто в тумане. Я сосредоточила взгляд на темноте за окном. Таращилась во мрак, пытаясь успокоить отчаянное биение сердца.

Мама и папа, должно быть, услышали крик. Они ворвались в спальню. Мамины волосы были всклокочены и стояли дыбом, словно приливная волна. Родители хлопали глазами, что-то сонно бормоча. Однако вид дохлятины на простыне привёл их в такой шок, что вялость прошла сама собой.

– О! – подавилась мама, зажав рукой рот.

Папа подошел к кровати и так уставился, будто впервые в жизни видел крысу.

– Как… как она сюда попала?.. – Он повернулся ко мне. – Думаешь, тот, кто открыл дверь?.. – Он осекся, осознав, что это безумие.

– Не знаю, – сказала я. Мне не хотелось обвинять Мака. Не хотелось все объяснять.

Родители у меня добрые и понимающие. Но я с малых лет предпочитала держать все в себе и решать свои проблемы самостоятельно. Даже в детстве я не любила делиться своими школьными неурядицами. Такие вот заморочки. И конечно, я преспокойно делилась всем с Бет. Мне всегда легче было излить душу сестре.

Мама отвернулась, чтобы не смотреть на крысу. Она у нас в семье самая брезгливая.

– Небось из шкафа твоего вылезла, – сказала она. – Я ведь говорила, что там настоящий крысятник.

– Это тебе шутки? – огрызнулась я.

Она покачала головой.

– Нет, серьезно. Там гора грязных вещей…

– Утром позвоню в санэпидемстанцию, – пообещал папа.

– Пошла-ка я отсюда, – маму всю трясло. Она обхватила себя руками. – Ну и вонища… меня мутит. Рэйчел, не хочешь сходить на кухню и выпить чаю?

– Нет, – со вздохом ответила я. – Я хочу только лечь спать. Устала, хоть вой.

– Сейчас надену перчатки и отнесу эту гадость в помойку, – сказал папа. – Тогда можно будет сменить простыни. – Он покачал головой. – Все равно не понимаю…

– Я тоже, – тихо сказала я.

А сама подумала: «Мак, ты можешь напугать меня. Но ты не сможешь испортить мне жизнь. Я пойду на вечеринку к Брэндану Фиару. Это будет самая чудесная вечеринка на свете. Брэндан пригласил меня, и я пойду. Ты уже история, Мак. Я рада, что вовремя поняла, какой ты психопат. Ей-богу, рада».

В пятницу утром я пришла в школу пораньше, надеясь перехватить Мака до начала занятий. Но он так и не объявился. Его не было в школе весь день. На звонки и сообщения он не отвечал.

Я лишь хотела сказать ему, какой он дебил. И что ему здорово повезло, что я не стала обращаться в полицию или жаловаться родителям.

У меня не было совершенно никакого желания во все это впутываться. Все, чего я хотела – это дать ему понять, как он мне отвратителен. Раньше я боялась прямо сказать ему, что между нами все кончено. Теперь будет легче легкого.

Мак не появился, так что я вовсе выкинула его из головы. Вместо этого стала думать о Брэндане и его вечеринке. Что мне надеть? Почему Брэндан пригласил меня? Неужели он ко мне неравнодушен? Кто еще придет?

Наверное, я уж слишком много думала о Брэндане. После обеда, в художественном классе Эми ткнула меня локтем в бок:

– Сотри-ка с морды это мечтательное выражение. За такую блаженную лыбу по-хорошему сажать надо.

Я не люблю баскетбол. Но мы с Эми всю неделю планировали встретиться в спортзале, чтобы посмотреть, как наши «Тигры» выступят против «Акул» из школы Святого Игнатия.

Эми твердила, что надо идти: мол, это последний домашний матч в выпускном учебном году. И, пусть мы и не фанатки баскетбола, это вроде как важный этап. Эпизод, который мы, возможно, еще много лет вспоминать будем.

Такая вот Эми чудная. Она словно живет будущим и постоянно заботится о том, чтобы нам было что вспомнить через пару десятков лет.

Итак, чуть позднее половины восьмого я открыла двери и вошла в спортзал. Несмотря на гул голосов, барабанный перестук мячей, крики и смех, эхом отдающиеся в отделанных кафелем стенах, а также визгливое дудение расшалившегося трубача из школьного оркестра, я поймала себя на мыслях о Маке… о Маке и о той гадкой дохлой крысе.

Я невольно почувствовала, что опять закипаю.

Вспомнилась Бет. Вот бы ее сюда! Она такая умная и здравомыслящая. Всегда знает, как меня успокоить. Бет сказала бы: «Забей на все, Рэйчел. Ты порвала с этим ублюдком. С глаз долой – из сердца вон».

Тяжело вздохнув, я окинула взглядом переполненный спортзал. Игра должна была вот-вот начаться, так что на трибунах уже негде яблоку было упасть. Стоя у боковой лесенки, я осматривала ряд за рядом в поисках Эми. Потом вспомнила, что получила от нее эсэмэску: у нее какие-то очередные терки с родителями, и она может немного опоздать.

Я поднялась на предпоследний ряд и села на скамью. Сняв толстовку с капюшоном, положила рядышком, чтобы сберечь место для Эми. Внизу разогревались наши ребята, закидывая мяч в дребезжащее кольцо. В другом конце площадки тренировались «Акулы». Их форма была черно-серого цвета. Акульего, не иначе.

Среди наших я увидела Керри Ричера, который выгибался с боку на бок, растягивая мышцы ног. Керри на голову выше любого из остальных «Тигров». В прошлый раз наша команда позорно продула со счетом три – шесть, но никто не сомневался, что уж в этом году Керри вернет себе чемпионский титул.

Я высматривала на трибунах Мака. Хоть и знала, что здесь его быть не может. Он никаких соревнований не посещает в принципе.

Обернувшись, я увидела плюхнувшегося рядом Эрика Финна. Пихнула его в бок:

– Э, на мою толстовку сел.

– Знаю, – сказал он, нагло ухмыляясь. – Скамья слишком твердая.

– Я ж специально берегла это место, – настаивала я, пытаясь вытащить толстовку за рукав. Да где там – из-под эдакого кабаняры!

– Для меня? – спросил он. – Спасибо. Не знал, что ты обо мне заботишься.

– С ума по тебе схожу, – съерничала я. – Но место я берегла для Эми.

– Если она придет, можешь пересесть сюда. – Он похлопал себя по колену. Веснушки на лице придавали ему своеобразного обаяния. Вскочив, он окликнул каких-то ребят в самом низу трибун. Во втором ряду я заметила Патти Берджер. Она сидела со своей подругой Эйприл Конклин. Обе во все глаза смотрели, как Керри отрабатывает свободные броски.

Эрик толкнул меня локтем под ребра:

– Уверен, тебе до смерти хочется быть со мной на вечеринке у Брэндана. Я не против, если попросишь хорошенько.

Он притулился ко мне массивным плечом. Я отпихнула его:

– Ты уже бывал на его днях рождения? Бывал, верно?

– Ага. Они просто чума. – Он пригладил белобрысые волосы. – Отбитые напрочь. Реально без тормозов.

Я засмеялась:

– В смысле?

Он снова привалился ко мне:

– Знаешь, как оно бывает, когда соберешься вместе всей шоблой, а предков рядом нет.