Дэн Поблоки - Встреча [litres]

– Дилан, ты в порядке? – Дэш положил руку на плечо брата. – Мне очень жаль.

Дилану стало так неловко, что он смог только отвернуться, чтобы скрыть выступившие слезы.

– Маркус, как твоя шея? – спросила Азуми. – Дай-ка взгляну.

Маркус повернулся, и все вздрогнули. На шее, там, где в нее впились струны, осталось несколько длинных багровых полос. На одной кожа была содрана, рана кровоточила.

– У меня где-то был пластырь, – сказала Поппи, роясь в своей сумке. Она вытащила потрепанную книжку Льюиса и пролистала ее у всех на виду – между страницами оказалось запрятано немало вещей. Она спокойно протянула Маркусу пластырь.

– Всякое бывает, – добавила она. И тут ее лицо посветлело: – Ой, и еще кое-что, должно помочь.

Она снова потянулась к сумке и достала что-то с самого дна. Это оказался вишневый леденец от кашля в яркой обертке.

– Спасибо, – просипел Маркус.

– Можно мне один? – попросил Дэш, его голос прозвучал очень хрипло. – Мне тоже досталось от этого собачьего парня.

Поппи кивнула и опять полезла в сумку. Она нахмурилась и вытащила папку с ярлычком «ОСОБЫЕ», положила ее на пол и снова принялась копаться в поисках леденца для Дэша.

– А ты в порядке? – спросил Дилан у Азуми, которая с настороженным видом разглядывала остальных. – Та девочка, которая гналась за тобой…

– Она меня не достала, – ответила Азуми. Остальные молчали, ожидая, пока она скажет что-нибудь еще. – Я услышала, что меня кто-то зовет, и пошла проверить. Я заблудилась. И… мне показалось, что я видела свою сестру…

– Но разве твоя сестра не… – перебил Маркус.

– …пропала, – закончила Азуми. – Да, все так, как я тебе рассказала, Маркус. В общем, я пошла за ней. Когда я подошла ближе, я поняла, что это не Морико. Это была девочка в маске шимпанзе. Она зарычала на меня! – Азуми тряхнула головой и отбросила назад свои длинные волосы, как будто пыталась успокоиться. – Она пошла на меня, и я бросилась бежать.

Она покосилась на папку, которую Поппи положила на пол, снова обвела взглядом остальных и добавила:

– И что мы будем делать теперь?

ДЭШ НАКЛОНИЛСЯ и потрогал папку:

– Поппи, что это?

Поппи покачала головой:

– Я забрала это из кабинета перед тем, как он… в общем, перед тем, как он сгорел. Я забыла, что она осталась у меня в сумке.

– «Особые»? – Дилан присел на корточки рядом с братом и открыл папку. – Ого!

Внутри страницы были разделены на пять пачек, скрепленных широкой резинкой.

Поппи присела рядом с близнецами, чувствуя, как яростно колотится сердце, и разложила пять стопок бумаг на полу лифта. На первых страницах в верхнем левом углу были приклеены маленькие черно-белые фотографии: портреты крупным планом – три мальчика и две девочки. Поппи ахнула.

– Я видела этих детей раньше, – сказала она. – На рисунке углем, который висел у двери кабинета. – Она метнула на Маркуса настороженный взгляд. – Несколько недель назад моя Девочка из зеркала тоже дала мне рисунок с ними. Они стояли у каменной стены, вроде той, у ворот Ларкспура, и были в масках. Точно в таких же, которые на детях в этом доме. Когда я увидела тот рисунок, я поняла, что это послание от Девочки, но понятия не имела, что оно означает.

– Это уж слишком! – Азуми встала и подошла к устройству с надписью «ОТИС». Положив руку на ручку, спросила: – Вверх или вниз?

Остальные удивленно воззрились на нее.

Поппи повернулась к Азуми:

– Не думаю, что стоит куда-нибудь ехать прямо сейчас.

– Маркусу и Дэшу уже досталось сегодня, – ответила Азуми. – Может, нам стоит хотя бы поискать выход?

– А чем, по-твоему, мы занимались раньше? – спросила Поппи. – Здесь сейчас мы в большей безопасности, чем были снаружи.

– Мы даже не знаем, что находится снаружи, – возразила Азуми. Она нахмурилась и крепче стиснула ручку. Но, посмотрев на остальных, раздраженно выдохнула и вернулась обратно. – Как хотите.

Все снова занялись содержимым папки.

– Выходит, это и есть те дети, которые нас преследуют, – сказал Дэш. – Правильно?

Поппи громко зачитала имена на карточках:

– Матильда Рибальди, Рэндольф Хэнсон, Эсме Алонсо, Ирвинг Уэллс и Алоизий Мирс.

– Алоизий! Поппи, это имя мы видели на маске кролика!

– Но в них нет ничего особого , – заметил Дилан. – Я бы даже сказал, что у них унылый вид.

Он был прав. В глазах ребят в масках не было той искры, энергии, которая обычно присуща детям. То же самое Поппи могла сказать про рисунок, который раньше видела в кабинете. Похожее выражение она замечала на лицах детей в «Четвертой надежде», особенно когда только приехала туда. И хотя в глубине души ей вовсе не хотелось это признавать, она боялась, что такую же пустоту она видела и в собственных глазах.

На этих фотографиях глаза детей выглядели темными провалами, уголки губ были опущены, да и само выражение лиц было напряженным, как будто они ожидали наступления чего-то ужасного. «Они как будто перед расстрелом», – подумала Поппи, но тут же отогнала мрачную мысль.

Она сдвинула резинку с пачки, которая относилась к девочке по имени Матильда, и пролистала бумаги, зачитывая некоторые места.

– Здесь написано: «Матильда любит сказки, книжки, кукол и петь про себя детские песенки. Как правило, застенчивая и без уговоров не принимает участия в общественной деятельности».

– Нужно прочитать их все! – заявил Дилан.

– У нас нет времени! – возразила Азуми.

Дэш хмыкнул:

– Время – это все, что у нас есть.

– Дилан прав, – кивнул Маркус. – Если мы узнаем что-нибудь об этом доме и людях, которые живут – или жили – здесь, то, возможно, поймем, как отсюда выбраться.

– Здесь десятки страниц, – сказала Азуми. – И как мы их все осилим?

Вдалеке что-то стукнуло – с таким звуком маленький предмет падает на землю с большой высоты. Все затаили дыхание, ожидая, что сейчас послышится новый шум. Но все было тихо.

Поппи тихо выдохнула.

– Мы должны попытаться, – сказала она и раздала каждому по пачке. – Их пятеро. И нас пятеро. Вместе мы справимся быстрее.

ПОКА РЕБЯТА ЧИТАЛИ, те же звуки доносились из темноты каждые несколько минут. И каждый раз все замирали. Но, к счастью, было не похоже, чтобы звуки приближались.

– Можно я взгляну на твою пачку? – спросил Дилан у брата, и тот передал ему листы. Поглядев на них, Дилан сказал: – Кто-то закрасил всю личную историю Алоизия и Ирвинга.

Остальные кивнули и показали свои листы. На бумаге чернели жирные полосы.

– Может, это сделал тот Колдуэлл? – предположил Дэш. – Директор сиротского приюта.