Глеб Кащеев - Лабрис [litres]

– Цыц! Сколько раз я говорил не называть его так! Не дай бог, услышит. Проводи. Кофе нам крепкий подай.

Голова беззвучно скрылась. Мэр быстро выдвинул ящик стола, чем-то там щелкнул и тут же лихорадочно закрыл его, потому что в распахнутую дверь вошел южанин, которого я уже пугала на пляже.

Так-так. Это уже интересно.

Разговор у них вышел кудрявый. Ни один не говорил прямо, чего он хочет. Все вокруг да около. Я много раз теряла суть беседы, но кое-что поняла. Турок намекал, что обещанное личное вознаграждение господину мэру может изрядно пострадать, если сроки начала строительства будут и дальше сдвигаться, а тот оправдывался, что уж и так и эдак прикладывает усилия для «расчистки города и окрестностей» от «низкодоходного населения», но процесс этот ускорить никак нельзя.

Вот, значит, как! И завод закрыли, и автобус отменили не просто так. Город равномерно «расчищали», вынуждая местных поскорее перебраться за горный хребет и не мешать развитию «туристического комплекса».

Забывшись, я возмущенно и шумно выдохнула, пошевелила ногой и задела стул. Получилось слишком громко – оба замолчали и повернулись в мою сторону. Теперь я сидела тихо, как мышка. Главное – не шевелиться.

– Это на улице, – наконец сказал мэр.

Турок заглянул под стол, но ничего подозрительного не увидел, так что они продолжили.

Я узнала еще очень много интересного. Турок угрожал, что постройка личной виллы мэра будет закончена в последнюю очередь. Только после того, как сдадут оба отеля – ого, их даже два планируется! – так что своими проволочками городской глава только отдаляет тот миг, когда сможет расслабляться в своем собственном бассейне на лучшем курорте побережья.

Мэр заверил, что расчистка строительной площадки под первый отель в Доброте начнется на днях. Естественно, прикрылся пропажей Стефана: «Вы же знаете, моего зама постигла такая трагедия». Мальчика он, похоже, уже мысленно похоронил.

Черт. Мне бы маньяка ловить, а я тут сижу!

Тем временем хозяин кабинета пообещал показать какие-то «изменения» и направился прямо ко мне. Сначала испугалась, заледенела от страха, но потом поняла, что ему нужен шкаф. Быстро перекатилась по полу – вставать уже времени не было. Еле-еле успела. Мэр наступил на подол платья, так что я оказалась пришпилена к ковру, как бабочка в коллекции, и не могла теперь пошевелиться. Если он сделает шаг в сторону, то наступит мне на руку или на голову. Такой толстяк своей массой точно раздавит меня, как букашку. Останется от призрака только мокрое место.

Мысли заметались между двумя вопросами: как разлагаются мертвые призраки и что будет, если оторвать от моего платья подол, – устранятся ли такие повреждения при моем следующем пробуждении?

Мэр вытащил из шкафа папку, отнес к столу и бухнул ее перед гостем:

– Вот. Тут все касательно нашего с вами предприятия.

Он достал большой, сложенный в несколько раз план и развернул перед турком.

– Вы что, и финансовые документы тут храните? Без сейфа? – недоверчиво спросил турок.

– Да кому у меня красть? – фыркнул тот.

Гость неодобрительно покачал головой и погрузился в изучение изменений пляжной линии, которые предлагал мэр.

Я медленно поднялась с пола и встала у окна.

– Кстати, что с этими паранормальными явлениями на пляже? Вы разобрались?

Я вся превратилась в слух.

– Не беспокойтесь. На строительство они никак не повлияют. Мы пригласили священника, но даже если он не справится, то ни один призрак не остановит многотонный бульдозер. Когда придет время, берег будет готов.

– Хорошо! – кивнул тот.

Вот, значит, как! Ну это мы еще посмотрим!

Мэр наконец спровадил гостя, нервно вытер платком шею и проплешину на башке, открыл ящик стола и достал диктофон.

– Не пригодилось, слава богу. Так… как тут удалить, – пробормотал он.

Вот же оно! Эта запись откровенного разговора куда важнее каких-то там документов, а он ее сейчас удалит!

Недолго думая я со всей силы врезала по оконному стеклу локтем. Поставить современные стеклопакеты мэр, видимо, пожадничал. Их-то так легко не разбить. А вот дребезжащее в старой деревянной раме стеклышко тут же посыпалось на пол крупными осколками.

Я тут же отскочила и обежала стол с другой стороны, а хозяин кабинета сначала все пытался выглянуть на улицу, чтобы понять, какой хулиган засадил в окно камнем, а потом тупо пялился на абсолютно целое внешнее стекло.

– Чертовщина какая-то, – растерянно произнес он.

Диктофон, слава богу, мэр оставил на столе. Сначала думала схватить его и сбежать, но вовремя увидела вставленную в разъем карту памяти. Мгновенно вытащила ее и юркнула под стол для переговоров.

Мэр вызвал секретаршу и потребовал убрать осколки. Объяснять, откуда они взялись, вообще не стал. Вернулся в свое кресло, долго возился с диктофоном, пикая кнопками, и наконец решил, что удалил запись. Так и знала, что с техникой он особо обращаться не умеет и пропажу карты памяти если и обнаружит, то только когда попробует в следующий раз записать что-либо. Он убрал диктофон в ящик стола, а папку вернул в шкаф и запер его на ключ. Вот это было обидно. Я планировала дождаться, пока мэр отлучится перекусить или в туалет, взять документы и исчезнуть, а теперь что делать? Дверцы в шкафу, конечно, стеклянные, и разбить их не сложно, но незамеченным это не останется. На шум прибегут, а документы в руках и карта памяти, в отличие от меня самой, охране будут прекрасно видны.

Мне оставалось только сидеть под столом и ждать.

Я чуть не умерла со скуки. Четыре часа! Четыре чертовых часа мэр безвылазно сидел в своем кресле, пыхтел, потел, вонял и шуршал какими-то бумагами. Изредка совершал звонки, но, не слыша собеседников, я не могла понять суть разговора. Отвечал он односложно: «Да. Ну. И что? Болван». Единственным развлечением за это время были игры в салочки с пылесосом, которым уборщица пыталась собрать мелкие осколки и вовсю орудовала щеткой под столом, а я уворачивалась, стараясь не опрокинуть стулья.

Ближе к вечеру мэр вышел на поздний обед, а в кабинет заявилась секретарша и принялась сортировать бумаги на столе. Потом, зараза такая, плюхнулась в кресло босса, задрала длинные ноги на стол и начала изображать из себя начальницу. Взяла трубку, поправила пальцем несуществующие очки и пренебрежительно-важно, по ее мнению, заговорила с виртуальным собеседником, отчитывая секретаршу из своих фантазий за нерасторопность.

С трудом удержалась, чтобы не захихикать. Это действительно выглядело очень смешно. К этому времени у меня от сидения на коленках уже все мышцы затекли, так что я просто растянулась на мягком ковре, подложив руки под голову, и изучала деревянные узоры на обратной стороне столешницы.