Генри Каттнер - Древо познания

Уэстерли смеялся, как безумный, и никак не мог прекратить.

— Гюнтер ускользнул, — пожал плечами Бэбкок и отдал мне пистолет. — Нет смысла искать его сегодня.

Я вернулся в палатку, Кирни выглядел совершенно сбитым с толку, а безумный смех Уэстерли эхом отдавался в ночи.

Я смешал воду с бренди и насильно влил этот коктейль в глотку нашему проводнику. Тот затих и посмотрел на меня осоловевшими глазами. Затем умолк и просто беззвучно зашевелил губами. Как уже упоминалось, я кое-что понимал в психологии.

Потребовалось не так много времени, чтобы понять, что Уэстерли сошел с ума. Без спасительного опиума, расслабляющего разум, происшедшие события превратили его в настоящего шизофреника. Уэстерли никому не мог причинить вред, но… О, мой Бог!

Уже через полчаса он свернулся калачиком под одеялом, что-то тихо бормоча себе под нос. Мы собрались у костра, чтобы обсудить произошедшее.

— Надо выбираться отсюда, — сказал Бэбкок.

— Это… невозможно, — протянул Кирни.

— Ты биолог. Что скажешь?

— Нет… нет. Все сходится. Дерево хорошо защищено, точно также как наши хрупкие мозги защищены прочной черепной коробкой. Пули не причиняют Дереву никакого вреда. Мне кажется, у него должно быть… что-то наподобие мозга.

— В конце концов, говорил не Гюнтер, а Дерево, пользуясь его телом, — добавил Бэбкок. — Вспомнили? Оно сказало, что скоро доберется до всех нас, и через нас он увидит внешний мир. Это дерево-вампир. Оно поглотит наши разумы…

— Дерево можно попробовать уничтожить кислотой, которую я прихватил с собой. — Кирни поднялся на ноги. — Она должна сработать.

— Ничто не может навредить Дереву. Оно в каком-то смысле… идеально. Ничто не может пробить его броню. Его защита развивалась параллельно разуму. Слабое место Дерева — мозги, и поэтому они так надежно защищены.

— Бэбкок, ты убедил меня, попытка не пытка. — Кирни достал из рюкзака несколько канистр. — Возьмите винтовки. Уэйл, ты останешься здесь и присмотришь за Уэстерли на случай, если Гюнтер вернется.

— Хорошо, — ответил я и покрепче сжал рукоятку пистолета.

Бэбкок нашел две винтовки и с перекошенным лицом пошел за Кирни в залитую лунным светом лесную чащу.

Вскоре Уэстерли опять принялся за свое, и мне пришлось пересмотреть диагноз, потому что он, скорее, страдал не шизофренией, а маниакально-депрессивным психозом. Превратившись в буйнопомешанного, он кричал и даже царапал меня, пока я, наконец, не вырубил его.

Потом мне стало дурно. Это дерево-вампир такое умное… Симбиоз… Как же эволюционировали растения, если они питались мыслями!

Мы никогда не подумали бы, что Гюнтер одержим, если бы Бэбкок не перевел ту злосчастную надпись, оставленную вымершей расой. Я вздрогнул от одной только мысли, что Гюнтер мог приманить нас к дереву одного за другим, пока мы все не оказались бы в его власти. Тогда мы подчинились бы всем приказам этого жуткого разума, вывели бы его во внешний мир и выпустили бы на Землю прежде невиданный кошмар, от которого нет спасения, ибо эту тварь невозможно уничтожить.

Но правда ли она была такой уж неуязвимой?

КОГДАя вспомнил слова Бэбкока о том, что любой из нас может стать ее жертвой, внутри у меня все сжалось. Я знал, что это не так. Если только… Если только я не забыл…

Да ведь и самим Кирни, возможно, уже управляет Дерево… Он пошел вместе с Гюнтером к дереву, так что оно могло успеть поработить и его. Вероятно, это уже не тот Кирни, который разговаривал с нами несколько минут назад.

В таком случае Кирни прямо сейчас заманивает ничего не подозревающего Бэбкока в ловушку!

Я в панике вскочил на ноги и уже было направился в лес, но тут вдруг вспомнил о Уэстерли, вернулся обратно и закинул его обмякшее тело себе на плечи. Таща проводника на себе, я направился к поляне, где росло Дерево. Я бежал, спотыкаясь и задыхаясь…

Недалеко от Дерева стоял Бэбкок с винтовкой наготове. Кирни находился позади него и явно собирался подтолкнуть маленького этнолога к тянущимся к нему алым щупальцам. Я оказался прав: перед нами был уже не Кирни. Он был одержим.

Услышав мой крик, Бэбкок развернулся и упал на колени. Кирни прыгнул на него и угодил в клубок щупалец. Но они не стали его трогать, что подтвердило мою догадку: — Дерево поработило Кирни и сейчас требовало свежую добычу.

Бэбкок раскрыл рот от изумления, вскочил и стал отступать назад, а я побежал к нему, сгибаясь под тяжестью Уэстерли. Тут наш проводник очнулся и попытался вырваться на свободу. Мы свалились на землю, и я начал подталкивать Уэстерли к извивающимся щупальцам.

— Уэйл! Ты… Оно добралось и до тебя! — закричал Бэбкок.

Я знал, о чем он думает, — что я действую по указке дерева. Но мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжать бороться с Уэстерли.

Мы снова упали и вместе покатились к красным щупальцам-змеям.

Цепкие листья схватили нас. Пока они поднимали меня, я видел только кружащийся лес. Щупальца сжали меня, опустили меня в полый ствол Красного дерева, и затем все вокруг померкло.

Мы с Уэстерли перестали сопротивляться. Что-то покидало наш мозг, а что-то вливалось в него. Это был запредельный экстаз, недоступный человеческому телу, но такой знакомый богохульному дереву, которое росло в долине, когда-то называвшейся Эдемом…

Темный поток поглотил мое сознание, затем я оказался в бушующем океане. Я не чувствовал своего тела и плыл в невесомости… как вдруг, меня затянуло в стремительный водоворот.

Внезапно я почувствовал мучительную агонию, затем темноту рассеял беззвучный взрыв света. Я почувствовал, как меня подбросило в воздух, а потом я с глухим стуком рухнул на землю и потерял сознание.

Но уже довольно скоро очнулся от вкуса обжигающего бренди, который заливал мне в глотку Бэбкок. Я поперхнулся и через какое-то время сел.

ПОЛЯНА… значительно изменилась, но там все еще можно было разглядеть остатки Красного дерева.

Оно уже гораздо меньше походило на порождение зла: поникшие и тусклые щупальца лежали без движения, а темно-красный цвет сменился оранжевым.

Я посмотрел по сторонам. Бэбкок, Кирни… Уэстерли… Гюнтер. Археолог сидел рядом на корточках и с тревогой глядел на меня.

— Что случилось? — спросил Бэбкок. — Что бы это ни было, оно сработало. С Гюнтером и Кирни все в порядке. Но…

— Дерево мертво. — Кирни дрожал. — Ты каким-то образом убил его. Когда оно вышвырнуло тебя из ствола, я почувствовал… как давление, которое я до этого не ощущал, просто испарилось. — В его голосе по-прежнему слышалось беспокойство, и я подумал о том, что мной все еще могло управлять Дерево.

— Дерево мертво, — повторил Бэбкок. — Оно уже начинает гнить. Как, черт возьми, ты это сделал, Уэйл?