Эдмунд Плант - Одна в доме

— Где ты был? — закричала Джоанна.

— Эй, успокойся. Я стоял за открытой дверью. Я видел, как ты искала меня в душе. — Клифф улыбнулся.

— Это не смешно, Клиффорд Райт!

Он перестал улыбаться, увидев, как она напугана и рассержена. Он попытался привлечь ее к себе, но она вырвалась.

— Я только немного пошутил, — сказал он.

— Но я не расположена терпеть твои шутки.

— Но, Джо, в чем дело? Я никогда не видел тебя такой рассерженной.

— Ты знаешь, в чем дело. Кто-то здесь был. Может быть, и до сих пор находится в доме.

— Я думал, мы уже решили, что это была всего лишь птица.

— Где эта птица теперь?

— Не знаю. Я пришел сюда, чтобы посмотреть, не попыталась ли она вылететь через окно. Может быть, она вылетела через камин в гостиной.

— Дымоход закрыт.

— Ты уверена?

— Да. Нет. Не знаю. Бывает, что-то забываешь. Еще я слышала шаги. Я видела лицо в окне.

— Может, ты и видела эту птицу

Джоанна решительно покачала головой.

— Это мужское лицо. По крайней мере, я думаю, что это лицо мужчины. Чье бы оно ни было, оно уродливо, и совершенно определенно это не птица.

— Так. А как тогда ты объяснишь появление пера?

— Не знаю. Может, здесь были и птица, и человек.

— Я проверю другие комнаты.-- сказал Клифф, возвращаясь в коридор. — Мы разберемся, в чем тут дело,

Джоанна ходила за ним как тень. Больше не было никаких перьев, хотя в спальне родителей остался какой-то странный запах.

— Я ничего не чую, — ответил Клифф, когда Джоанна спросила его об этом запахе.

— Ты уверен? — Запах был слабый и неуловимый. Она прошлась по разным углам комнаты, стараясь уловить его еще раз.

— А чем пахнет?

— Не могу точно сказать. Это какой-то неприятный запах. Это… — Неожиданно она очень явственно почувствовала его, потом он так же быстро исчез. На лице ее появилась гримаса отвращения. — Мне кажется, это запах застарелой мочи.

— Правда? Ты думаешь, кто-нибудь…

— Есть и еще один запах, — перебила его Джоанна. — Запах серы.

— Серы?

— Да, похоже на запах, который остается после того, как зажигали спичку.

— Может, птица курила? — Опять широкая улыбка появилась на лице Клиффа.

— Будь серьезным, Клифф.

Он обнял ее, и на этот раз она не пыталась высвободиться. Напротив, она положила голову ему на плечо и старалась не расплакаться.

— Прости. — Она услышала его тихий голос— Я настоящий болван, правда?

Она не ответила. Ей нужно было мгновение, чтобы взять себя в руки. Она глубоко вздохнула и высвободилась из его объятий.

— Давай уйдем отсюда.

— Мы еще не осмотрели весь дом. Остались подвал и чердак.

Джоанна содрогнулась при мысли о том, что нужно искать в этих жутких местах.

— Ни за что, Клифф.

— Мы никогда не узнаем, есть ли тут кто-нибудь, если не посмотрим там.

— Я не пойду ни в подвал, ни на чердак, — непреклонно сказала Джоанна.

— Тогда пойду я один. У тебя найдется фонарик?

— Он на кухне в одном из ящиков.

Найдя фонарик, Клифф проговорил: «Я быстро» — и Джоанна отправилась за ним к двери подвала.

— Может, не стоит? — попыталась она остановить его.

— Не волнуйся. Я быстренько все осмотрю в подвале, только и всего.

Пока он спускался по лестнице, Джоанна следила за ним, и внутри нее шла напряженная борьба. Она слишком боялась последовать за Клиффом, и в то же время испытывала чувство вины, что отпустила его одного.

— Клифф, не надо! — закричала она, когда он спустился вниз, — Давай уйдем отсюда.

— Нет, подожди минуточку.

— Нет, нет. Пожалуйста, не спорь, Клифф. Пожалуйста, поднимайся.

Клифф нахмурился, посмотрел на темный погреб, потом опять перевел взгляд на Джоанну и поднялся к ней наверх.

— Не понимаю, почему ты поднимаешь такой шум, — сказал он.

— Там, внизу, может быть, кто-то есть.

— Я сумею постоять за себя.

— Не дури, Клифф. А что, если он вооружен?

— Тогда я подниму вверх руки и скажу: «Пожалуйста, ох, пожалуйста, не стреляйте!» — Он сказал это театральным умоляющим голосом, затем рассмеялся и быстро поцеловал Джоанну.

Она сердито посмотрела на него.

— Ты вечно шутишь, да? Давай уйдем отсюда.

— А как же чердак?

Пропустив мимо ушей его вопрос, она направилась к входной двери, открыла ее и подождала, пока он за ней последует.

Клифф поднял руки вверх, в шутливой форме изображая, что он сердится, покачал головой и вышел на улицу.

Когда они вернулись к нему домой, Джоанна вновь стала испытывать чувство неловкости. Что ей теперь делать? Родителей не будет дома почти две недели.

— Кажется, ты все еще расстроена, — сказал, глядя на нее, Клифф.

Джоанна старалась скрыть свои чувства за улыбкой.

— Со мной будет все в порядке.

— Ты хочешь остаться здесь до возвращения родителей?

Это предложение взволновало ее. Это бы решило все ее проблемы. Ей бы не пришлось быть одной в доме.

— Ты уверен, что твои родители не будут возражать? — спросила она, помня о том, что накануне вечером мать Синди наотрез отказалась разрешить ей остаться.

— Не будут. В комнате моей сестры никто не живет с тех пор, как она вышла замуж. Ты можешь спать там.

Джоанне захотелось обнять и расцеловать Клиффа.

— Это было бы здорово, Клифф. Пойди спроси разрешение у родителей.

Через девять минут все устроилось как нельзя лучше. Мать и отец Клиффа не видели причин, которые могли бы помешать Джоанне провести у них ближайшие две недели. Джоанна предложила им деньги, заработанные ею, когда она помогала сестре в частной лечебнице, однако они их не взяли.

— Ты наша гостья, — настаивал отец Клиффа. — Мы бы очень хотели, чтобы ты осталась у нас.

Вечером она играла в слова с Клиффом и его родителями. Время пролетело быстро и приятно. Она ни разу и не вспомнила о своем доме и об услышанных ею таинственных звуках или об увиденном в окне перекошенном лице. Для нее теперь все это позади, и так будет продолжаться до тех пор, пока не вернутся из отпуска ее родители.

Однако позднее, когда она осталась одна в комнате сестры Клиффа, ее стало мучить чувство вины. Она хотела знать, что же происходит в ее доме. Есть ли там кто нибудь? Действительно ли по дому летала птица? Не повредят ли незнакомец и птица что-нибудь в доме теперь, когда ее там нет? Не разрушат ли они его как-нибудь? Не подожгут?

Отправляясь в путешествие по случаю годовщины своей свадьбы, родители Джоанны волновались, что им придется оставить ее одну.

— Ты уверена, дорогая, что ты не возражаешь? — спрашивала мама.

— Ты зря волнуешься, мам, — ответила она. Что может случиться? Понимаешь, мне шестнадцать лет. Я уже не ребенок.

— Знаю, дорогая, знаю. Просто раньше мы никогда не оставляли тебя одну. Мы не можем не волноваться.

— Вам нечего волноваться, — заверила Джоанна. — У меня дом будет в полном порядке.