Эдмунд Плант - Одна в доме

— Извини, Джоанна, — мягко сказала мать Синди, вытирая руки о кухонное полотенце. — Сегодня действительно неудачное время для ночевки. Как насчет завтра? Мне кажется, так будет лучше для всех нас.

— Нет. Я хочу остаться у вас сегодня, миссис Харрис.

Столь откровенная смелость поразила и саму Джоанну, и миссис Харрис.

— Почему так важно, чтобы ты осталась сегодня? — Мать Синди нахмурилась.

— Я… я не знаю. Я не хотела быть невежливой, миссис Харрис. Простите меня. Думаю, сейчас мне лучше уйти.

— Она будет одна в доме, мам, — объяснила Синди. — Ее родители уехали в отпуск на две недели.

— Ах, так вот почему! — воскликнула миссис Харрис, пристально глядя на Джоанну… — Ты боишься находиться одна в доме, дорогая? Ну, если дело в этом, я думаю, нужно позволить тебе остаться здесь.

— Нет, ничего, миссис Харрис. Все в порядке, правда. Я сказала родителям, что уже достаточно взрослая, чтобы оставаться дома одной. Так оно и есть. — Она вымучила из себя улыбку и вскочила на ноги. — Тем не менее спасибо, миссис Харрис. Спокойной ночи.

— Ты уверена, что хочешь уйти?

— Да. До завтра, Синди.

Синди начала было что-то говорить, но раздумала.

— Позвони мне, как только встанешь.

Выйдя из дома подруги, Джоанна долго сидела за рулем машины. На самом деле, что с ней происходит? Миссис Харрис должна была подумать, что она большой ребенок, ребенок, который боится остаться один.

Джоанна сидела в машине на улочке Харрисов до тех пор, пока не увидела, что миссис Харрис выглядывает из окна. Джоанна быстро включила зажигание и поехала. Некоторое время она каталась по округе, совсем не обращая внимание на то, что расходует бензин.

Чего она боится? Звуков, услышанных ею и Синди прошлой ночью? Они обследовали весь дом, разве нет? Они не нашли никого и ничего.

Когда наконец она направилась в сторону дома, ей пришло в голову, что Синди, вероятно, говорила неправду. Разве правда, что Синди не могла переночевать в доме Джоанны, потому что должна была помогать матери готовиться ко дню рождения?

Нет, дело было в том, что она тоже боялась.

Джоанна никогда не видела, чтобы ее дом был таким темным.

Она внимательно рассматривала его из машины. Окна чернели стеклами, сквозь которые не видно, что делается внутри. Джоанн бросила взгляд на соседние дома, в обоих было темно и тихо. В действительности она даже не представляла себе, насколько уже поздно. Она долго ездила по округе, и теперь, вероятно, давно уже перевалило за полночь.

Подбадривая себя, Джоанна вышла из машины — своего убежища — и направилась к входной двери. Туфли громко стучали по плитам, которыми была выложена дорожка. Подойдя к двери, она стала рыться в кармане и искать ключ.

Прежде чем открыть дверь, она прижалась к ней ухом. Она ничего не услышала. Она подождала еще немного, просто чтобы чувствовать себя уверенной, и наконец вошла в дом.

Джоанна сразу же потянулась к выключателю и включила в холле свет. Она осмотрела маленькую комнату, каждый ее уголок и арку, ведущую в темную гостиную. Там никого не было.

И в других комнатах, сказала она себе, тоже никого нет. Нечего бояться. Она одна. Она в безопасности.

Джоанна заперла дверь и набросила цепочку. И тут ее внимание привлек, парализуя волю, какой-то звук. Кто-то все-таки был в доме!

Она схватилась за ручку двери и отчаянно рванула ее, забыв, что сама закрыла дверь. Она успокоилась, когда поняла, что это был за звук, — в ванной подтекал кран. В спешке уходя из дома утром, она, должно быть, не до конца завернула его.

Облегченно вздохнув, Джоанна выключила свет в холле, хотя прежде она включила его на лестнице. В ванной она завернула кран, чтобы он не подтекал. Она почувствовала угрызения совести, так как вспомнила, что отец предупреждал ее об этом.

Войдя в свою комнату, Джоанна заперла дверь, раздумывая, не придвинуть ли к двери стул.

«Когда моя тупая башка осознает, что в доме, кроме меня, никого нет?» — устыдилась она.

Джоанна переоделась в рубашку, которая была ей великовата, и забралась в кровать. Она выключила лампу на столике и закрыла злаза, но ее мозг не отдыхал. Оконные стекла дребезжали от ветра. Где-то вдалеке лаяла собака. Она перевернулась на другой бок и прикрыла голову подушкой.

Теперь стало слишком тихо и темно. Высвободив ухо из-под подушки, она потянулась к лампе, слишком встревоженная, чтобы можно было заснуть.

Джоанна попыталась читать роман Лоиса Дункана, начатый ею пару дней назад. Книга — «Лето страха» — была хорошая, но жуткая. Джоанна быстро отложила ее в сторону. Это определенно не то время, когда читают про ведьм

Она порылась в своем небольшом книжном шкафу в поисках чтива. Она уже прочла все, что было на его полках. Может быть, внизу, в гостиной, есть книги, которых она не читала, — что-нибудь такое, что не вызовет у нее чувство страха.

Но гостиная слишком далеко, Джоанне не хотелось, выходить из комнаты и вылезать из кровати, где она чувствовала себя в безопасности. Необходимо найти себе какое-нибудь занятие. Ее взгляд остановился на письменном столе в углу комнаты. Может быть, выполнить домашнее задание. Выполнить — и дело с концом. Или может быть…

Больше не раздумывая, она протянула руку к телефону и стала набирать номер.

— Алло! — услышала она сонный голос Клиффа. Джоанна благодарила Бога, что у Клиффа был свой телефон. Иначе она потревожила бы и, возможно, привела бы в ярость его родителей.

— Клифф, я тебя разбудила?

— Да. Который час? Что произошло, Джо? У тебя все в порядке?

— О, все хорошо. Мне… просто захотелось с кем-нибудь поговорить.

— Это среди ночи-то?

— Ну и что? Завтра занятий нет. С тебя не убудет.

Она услышала слабое шуршание на другом конце провода и поняла, что Клифф садится в кровати.

Последовала долгая пауза. Затем он заговорил:

— Что-то случилось? В чем дело, Джо? У тебя все нормально? — Он зевнул.

— Конечно, у меня все прекрасно. Как игра?

— Превосходная. Все время шла на равных. Но я не думаю, что ты мне звонишь из-за этого.

— Народу на стадионе было много?

— Да. Он был полон.

— Ты хорошо провел время?

— Я всегда хорошо провожу время на стадионе. Давай, Джо, выкладывай, что у тебя случилось? Что это ты глубокой ночью решила вести светскую беседу?

— Ничего, правда. Просто мне… — Она едва сдержалась, чтобы не сказать «страшно», и сказала: — Одиноко.

— Ты хочешь, чтобы я пришел?

Джоанна хотела ответить «да», но не могла. Она знала, что опять переигрывала, вновь вела себя как ребенок, боящийся темноты.

— Не обращай внимания, Клифф, — заставила она себя сказать. — Мне вообще не следовало звонить.

— Что ты хочешь сказать этим своим «не обращай внимания»?