Бентли Литтл - Прогулка в одиночестве [сборник]

— А теперь кусай.

Тоби укусил. В рот хлынул теплый поток соленой крови; целебной, живительной крови; и он начал её пить, лакать, чувствуя, как в него вливается сила, как болезнь в его теле отступает.

— Нет, — пробормотал Армстронг во сне. Его ноги откинули одеяло, скидывая его с кровати. — Нет.

Тоби пил.

Утром Тоби проснулся как всегда. Палату заливал солнечный свет, и… это его не пугало. Медленно, осторожно, Тоби подставил руку солнечному лучу.

Ничего не произошло.

Он не был вампиром.

Армстронг всё ещё спал, закрыв лицо рукой, но Билл уже проснулся. Тоби растерянно посмотрел на него.

— Вчера вечером… — начал он.

— Это случилось, — сказал другой мальчик.

Тоби обнаружил, что больше не боится Билла. Он больше никого из них не боялся. И чувствовал себя лучше и здоровее, чем за последние недели.

Следуя расписанию, вошла медсестра, подала всем завтрак и ушла. Армстронга разбудил запах тостов и овсянки. Он хмыкнул, потянулся и потер глаза. Тоби некоторое время молча наблюдал за ним, внезапно осознав, что старший мальчик уже два дня не курит.

— Почему ты здесь? — спросил он наконец Армстронга. — Что с тобой не так?

Армстронг зыркнул на него:

— У меня нет СПИДа, гейчик.

— А что у тебя?

Арстронг устало вдохнул и, в первый раз, его голос прозвучал честно и серьезно:

— Я не знаю, — признался он. — Мне не сказали.

— И надолго ты здесь?

Старший мальчик посмотрел на него, теребя пальцами серебряную серьгу. Он выглядел неуверенным и смущенным.

— Даже не знаю. Они мне не говорят.

— А сколько ты здесь уже находишься?

Армстронг несколько секунд разглядывал свою овсянку. Он сделал глоток апельсинового сока и посмотрел на Тоби. Их взгляды встретились.

— Пять лет, — сказал он. — Я здесь уже пять лет.

Армстронг взял свой тост и, глядя в окно, начал есть, а Тоби заметил, что отблеск солнечного света делает его серьгу похожей на распятие.

Ⓒ Children’s Hospital by Bentley Little, 1985

Ⓒ Шамиль Галиев, перевод, 2020

Портрет Святого Милларда висел на передней стене класса между часами и флагом: оборванная ужасающая фигура, стоящая перед толпой сбившихся в кучу крестьян; изможденный, почти голый человек с растрепанными волосами и пронзительными демоническими глазами, которые смотрели с картины вниз на шесть рядов аккуратно расположенных парт и на двадцать три студента, усердно решающих свои задачи по математике. Анна, как обычно, закончила письменное задание пораньше. Она перевернула лист контрольной работы на своей парте, чтобы никто не мог списать ее ответы, и теперь с любопытством смотрела на портрет.

А портрет смотрел на нее.

Казалось, она никогда не смогла бы совместить ненависть в глазах этого сурового и страшного облика с христианством, проповедуемым Иисусом, тем кротким и нежным мучеником, о котором она узнала в церкви. Они казались двумя противоположными сущностями, не имеющими абсолютно ничего общего.

- Анна! - прошептал кто-то рядом.

Прежде чем искать источник шепота, она перевела взгляд с оборванной фигуры Святого Милларда на спокойную фигуру сестры Каролины, мирно и самозабвенно читавшей за своим столом.

- Анна!

Она повернулась, посмотрела назад и почувствовала, что ей сунули в левую руку что-то твердое, квадратное, что-то по типу книги. Ее пальцы сомкнулись вокруг этого предмета, и она кивнула Дженни Макдэниелс, подтверждая его получение. Дженни быстро вернулась к своему заданию.

Анна не сводила глаз с сестры Каролины, пока медленно и незаметно перекладывала книгу с колен на стол. Книга Слэм [4] Книга Слэм - тетрадь, передающаяся от ученика к ученику, чаще всего во время уроков, в которой записываются вопросы, и на них все отвечают анонимно. Обычно задаются вопросы типа, какая девочка наиболее популярна, у кого какая собака, какой учитель хуже всего одет, кто кого любит и тд. Потом она хранится как воспоминания о студенческой или школьной жизни. Захлопни книгу - дословный перевод "slam book", потому что, когда учитель приближался, книга захлопывалась и сверху прикрывалась учебниками и тетрадями. , гласила надпись фломастером на обложке, и Анна почувствовала, когда она прочитала эти слова, как дрожь запретного возбуждения пробежала по ее телу. Она оглянулась на Дженни, но та сидела, уставившись в свою контрольную, и что-то деловито писала.

Взгляд Анны вернулся к переплетенному томику. Книги Слэм были в моде в Святой Марии в течение последнего семестра, и хотя они с Дженни изо всех сил старались заполучить одну из этих книг, никто из них не видел, а тем более не держал в руках эти знаменитые и страшные вещи. В октябре прошлого года отец Жозеф объявил, что в школе запрещены книги Слэм, обещая, что любой ученик, пойманный с одной из них, будет наказан, но на самом деле запрет не имел никакого эффекта. Во всяком случае, после указа отца Жозефа, популярность книг только возросла.

Как, черт возьми, Дженни нашла одну из них?

Анна осторожно открыла книгу на первой странице. "Джерард Старр", - было написано сверху аккуратным почерком. Ниже был список личной информации: рост, вес, возраст, любимый цвет, любимый музыкальный исполнитель, любимый фильм, любимая еда. Ниже приведены комментарии к статистическим данным. Все без подписи, конечно.

Какая милашка! Я люблю его волосы!!

Ооочень крутой! Я хочу выйти за него замуж.

Придурок.

Наверное, педик. Гейская прическа.

Гомик.

Какой красавчик!

Анна улыбнулась. Сразу было понятно, где мужские комментарии, а где женские. Но все-таки хорошие замечания перевешивали плохие. И даже вопросы были общими и не такими острыми.

Она пролистала страницу Сандры Коуэн и все страницы друзей Сандры из группы поддержки, пока не нашла запись Дженни. Она пробежала глазами статистику и сразу перешла к комментариям.

Слишком застенчивая. Слишком тихая.

Неплохо выглядит. Обычная.

Дурнушка.

Было бы хорошо, если бы она все время не болталась с Анной Дуглас.

Сердце Анны заколотилось, пульс ускорился. Ее лицо запылало и покраснело от смущения.

Не очень симпатичная, но в принципе выглядит нормально.

Милая, но немногословная.

В порядке, за исключением ее умственно отсталой подруги Анны.

Боясь смотреть, но желая знать, Анна открыла свою страницу. Она сразу заметила, что ее имя и статистические данные написаны небрежно, как будто тот, кто создал книгу, не прикладывал никаких особых усилий. Большая часть информации была неверной. Затаив дыхание, она прочитала комментарии.

Противный человек.

Я ненавижу ее.

Была бы моя воля, я бы побрил ей задницу и поставил раком.