Дмитрий Ахметшин - Комплот детей

Игорь потерял дар речи.

— Замолкни, — прошипел парень. У него получилось «заволфни». — Иди кува фол. Я фебя не флыфу.

Он размахнулся, и очередной плод эбенового дерева отправился в полёт. На этот раз Игорь был готов. Он отбил хурму, однако растерянные, заторможенные мысли не дали ему среагировать на последовавшую атаку. Хурма у паренька кончилась. Зажав между ладоней собственную голову, будто хотел оторвать её и бросить, парень бросился вперёд. Удар в подбородок смягчила шапка, которая всё ещё каким-то чудом цеплялась за волосы нападавшего. Игорь отшатнулся, сделал шаг влево и ударил просто и безыскусно в подставленное ухо. Подросток рухнул, как подрубленный, и больше не пошевелился.

Вытянув шею, Игорь разглядывал спину недавнего соперника. В груди шумно ухало, по затылку пробегал холодок. Он хотел бы с чистой совестью обозвать этого придурка наркоманом, вызвать скорую и пойти дальше, но что-то смущало. Одежда, пусть и грязная, но не дешёвая. Хорошая обувь на толстой подошве. Очки эти, опять же… больше всего парень походил на свихнувшегося за решением формул ботаника, чем на бомжа и юного беспредельщика.

Изо рта мальчишки струилась кровь; снег пузырился и таял с тихим шипением. Лапка очков погнулась, вылезла из-за уха и ногой мёртвого кузнечика смотрела вертикально вверх. Где-то кричали, но, оглядевшись по сторонам, Игорь не увидел свидетелей. Он достал телефон, набрал «02», потом сбросил и набрал «03». Потом снова «02», потому что в скорой никто не ответил.

После того как автоответчик в третий раз сообщил, что все операторы заняты и попросил оставаться на линии, Игорь сунул мобильник в карман и побежал. Растолкал людей у подъезда, которых стало только больше (участкового, однако, нигде не было видно), взлетел по лестнице, не дожидаясь лифта, ворвался в квартиру, кашляя и роняя с рукавов пальто хлопья снега. В прихожей за спиной разваливалась стойка с обувью, о которую он споткнулся.

— Что случилось? — спросила Лена, выглянув из зала.

— У вас всё в порядке?

— Врач не приехал. Позвонили из поликлиники, сказали, что слишком много заявок на сегодня, возможно, подойдут только послезавтра. А в детской психиатрии не отвечают.

Она выглядела… нет, не расстроенной, но до крайности растерянной. Игорь почувствовал, как в животе всё сильнее ворочается что-то нехорошее.

— Как Кирюха?

Взгляд сделался осуждающим. Она пожала плечами.

— Всё так же… постой-ка. А с тобой чего?

Игорь пощупал подбородок. Ссадина.

— Да так, споткнулся. В порыве самобичевания растянулся на льду, и это немного… — Игорь проделал вращательные движения пальцем возле виска, — вправило мозги. Послушай, не стоило мне поднимать на тебя руку. Я готов пойти прямо сейчас на кухню и отрезать её ножом для мяса. Только ведь проблема не в руке. Рука — только разносчик, курьер… знаешь, как курьер по доставке пиццы? В общем, такого никогда не повторится. И… я рад, что с вами всё в порядке.

Ленка стояла, по своей новой привычке опустив испачканные в муке руки на живот. Одета в потёртые джинсы, подчёркивающие умопомрачительные икры, топ и белый передник с кружевами по краям. Волосы забраны в высокий хвост, а возле рта — озабоченная складка. Но…

Не разуваясь и оставляя за собой мокрые следы, Игорь прошёл по коридору и заключил её в объятья.

Глаза её немного потеплели. Или показалось? Игорь весь обратился в слух и попытался уловить голос той лодки, что отчаянно скрипела минувшей ночью. Сейчас он готов был поплевать на руки и взяться за долгую кропотливую работу — той заплатки, которую он поставил сейчас, явно недостаточно.

— Постарайся его полюбить, — прошептала она, прижимаясь щекой к пуговице прямо под воротником. — Полюби его, пожалуйста. Мне не хватает только этого.

Первые полчаса Игорь и Лена были почти счастливы.

Потом крупицы информации, как почуявшие тухлятину мухи, начали слетаться в квартиру номер двести девяносто восемь, в двести двадцать пятом доме по Ново-Вокзальной улице. У Игоря было такое чувство, будто что-то, что ты долго и упорно не замечаешь, собирается постучать в стекло.

Поколебавшись, он рассказал о встрече с чокнутым подростком. Эта тропинка была прекрасно видна из окна возле лифта, на лестничной площадке, и Игорь, вышедший выбросить мусор в мусоропровод, увидел, как парень бредёт по ней, пошатываясь и размахивая руками. Кажется, он что-то кричал: нижняя челюсть беспрестанно двигалась, но нет таких звуков с улицы, которые можно расслышать сквозь урчание мусоропровода и заблудившегося в лифтовой шахте эха. Очков на нём не было: наверное, остались лежать там, посреди кровавого пятна.

— По телевизору городят какую-то чушь. Мол, за ночь в городе покончило с собой несколько тысяч человек. Говорят о коллективном самоубийстве и что виновата какая-то секта. — Лена говорила с таким возмущением, будто эти события призваны были разрушить её, именно её душевный покой. — Там прямо паника. Вроде, есть даже кто-то из нашего дома.

— Иринка, — сказал Игорь, — Филиппова. Встретил Семёныча в лифте — белый, как снег.

— Господи.

Ленка начала креститься, но остановилась на полдороге, будто так и не смогла объяснить себе, зачем это делает. Не сказать, чтобы она была слишком религиозна, но что-то такое просыпается внутри тебя, древнее, дремучее, как капище, обнаруженное строителями во время перекладки асфальта. Что-то внутри обязательно меняется, когда узнаёшь, что смерть гостила где-то совсем рядом, и ты, возможно, слышал её шаги, приняв их за вой ветра в вентиляции или журчание воды в трубах. Когда понимаешь, что через одно рукопожатие, которым каждый день обменивался на улице, ты уже с ней знаком.

— А что в интернете?

Лена взглянула на него снизу вверх.

— Не успела посмотреть. Я усадила Кирюху смотреть телевизор — должны были идти мультики. Но там эти страшные новости. По местному телевидению — везде, а по федеральным показывают какую-то чушь — типа, фильмы и фильмы. Новостей нет, хотя в программе должны быть. Мы поглазели пять минут, а потом я включила для мелкого дивиди.

Игорь понял, что жена до смерти боится того, что может увидеть в интернете, а врачей ждёт как небесных ангелов. Наверняка пока его не было, она успела обзвонить все психологические клиники в городе. Конечно, без толку. По какой причине, Игорь ещё не знал, но Ленка всегда делилась с ним хорошими новостями. Плохие же предпочитала держать при себе.

Он вздохнул.

— Давай посмотрим.

Лена всполошилась.

— Не хочешь сначала перекусить? Я сбегаю, посмотрю как там Кирюха, и…

Игорь ухмыльнулся. Он не жрал со вчерашнего вечера, а эта коза ещё спрашивает… да и то, из трусости.