Тим Леббон - Безмолвие [litres]

– Возможно, и того меньше.

– Сколько человек может провисеть вниз головой, оставаясь в сознании? – спросил Гленн.

– По-моему, это сказки.

– Что-то не похоже.

Голос Гленна искажался травмами губ и челюстей. Хью не сомневался в том, что у него переломы костей лица, однако все это казалось мелочами по сравнению с ногами. А может быть, и с животом. И с позвоночником. Гленн сказал, что уже не чувствует ног.

– Я снова попытаюсь открыть дверь, – сказал Хью. – Возможно, так удастся тебя вытащить.

– Подожди, подожди немного. – Схватив его за руку, Гленн крепко ее стиснул. – Просто посиди здесь немного, хорошо? Дай мне прийти в себя. Обдумать, что к чему.

Хью едва не рассмеялся. Его друг висел головой вниз в разбитой машине, истекая кровью, застряв в глуши, куда на помощь не приедут никакие спасательные службы, и сюда неумолимо надвигается несметная свора чудовищ, – а Гленн считает, что по-прежнему командует он. В этом он весь. Вот почему Хью так обрадовался, когда его друг присоединился к ним.

Но теперь его уже больше не было с ними. Хью это чувствовал, да и Гленн не был дураком. Даже если удастся вытащить его из машины, из-за полученных травм он будет обречен неподвижно лежать в багажном отделении «Чероки», по крайней мере вначале. Возможно, ноги у него не сломаны и позвоночник цел, но нужно будет какое-то время, чтобы убедиться в этом наверняка. А никакого времени у них больше не осталось.

– Ладно, – прошамкал разбитыми губами Гленн. – Времени у нас мало. Так что еще одна попытка вытащить меня в дверь, и если ничего не получится, вам придется меня бросить.

– Что? Ни за что!

– Да, – решительно произнес Гленн. – И не повышай голос. Не хочу потревожить…

Не договорив, он напрягся от волны разлившейся боли. Вскрикнув, Гленн учащенно задышал, вцепившись в смятое рулевое колесо, воткнувшееся ему в грудь. Хью чуть подвинул друга вверх, ослабляя давление. В тесном пространстве опрокинутого «Ленд-ровера» они ощущали тепло тел, чувствовали исходящий друг от друга запах страха. Плечо Хью было перепачкано влажной и теплой кровью Гленна.

– Прости, дружище, – пробормотал Гленн.

– Слушай, я тебя вытащу, не начинай…

– Я хочу сказать, прости за Джуда. Надеюсь, с ним все в порядке, да?

– Да.

– Прости. Я виноват. Я за него отвечал. Мне следовало ехать осторожнее, не так бесшабашно. После всего того, через что тебе пришлось пройти… Я должен был лучше заботиться о твоем сыне.

– Гленн, с Джудом все в порядке.

– А могло бы закончиться плохо, – возразил Гленн. – Посмотри на Элли. Вот чем для нее все обернулось.

– У Элли тоже все замечательно! – воскликнул Хью, машинально защищая свою дочь. За эти годы он уже не раз поступал так, когда знакомые начинали выражать сочувствие по поводу глухоты его дочери, словно это делало ее какой-то ущербной. Но Хью понимал, что Гленн имел в виду другое.

– Ты такой хороший отец, – сказал Гленн.

– Ядрит твою мать, дружище, ты говоришь так, словно прощаешься. Это не кино, сам знаешь. Так что заткнись. Я обойду вокруг машины, открою дверь, а когда буду тебя вытаскивать, можешь орать сколько душе угодно. После чего мы сразу же отсюда уедем. Найдем какой-нибудь уютный домик, с камином и винным погребом. – Не обращая внимания на громкие стоны своего друга, Хью отпустил его, и Гленн снова всем своим весом навалился на рулевую колонку.

Выбравшись из машины, Хью выпрямился и огляделся по сторонам. Дым, поднимавшийся внизу в долине, стал более густым. Выстрелы прекратились, но машины, похоже, не двинулись с места. Армейские грузовики никуда не делись. У Хью мелькнула мысль, увидят ли их те, кто охраняет блокпост, а если увидят, приедут ли сюда, чтобы узнать, в чем дело. Но привлечь их внимание он не может.

Нужно сосредоточиться на том, где он может что-либо сделать.

– Хью, нам нужно вытащить его, – сказала Келли.

Линна с детьми вернулись к стоящему выше по склону «Чероки». Элли выпустила Отиса. Собака носилась вокруг, блаженно не ведая о драматичности ситуации. Джуд говорил с Линной, лицо ему оттерли, но одежда оставалась перепачкана кровью.

– Я делаю все возможное.

– Все плохо?

Хью пожал плечами. Он не хотел, чтобы Гленн слышал, как они обсуждают его положение.

– Я его вытащу, – повторил он, уже громче, отворачиваясь от жены.

Но они с Келли слишком хорошо друг друга знали, и Хью увидел в ее глазах сомнение и страх.

Дверь намертво застряла в проеме. Хью снова подергал за ручку, потянул. Дверь не шелохнулась. Хью выбил осколки разбившегося стекла, следя за тем, чтобы они не упали внутрь на Гленна, затем ухватился за дверь, упираясь ногами в стойку. Он потянул, наращивая усилие, и наконец послышался слабый скрип. Однако движения по-прежнему не было.

– Ты как? – спросил Хью.

– Вишу тут, – ответил Гленн, и его сдавленный голос перешел во влажный кашель.

Хью обошел машину сзади. Одним боком она прижималась к каменистой груде, из трещины в бензобаке, по-видимому, образовавшейся при ударе, продолжал сочиться бензин. Но Хью удалось открыть нижнюю половину задней двери. Внутри царил полный разгром: пакеты с продуктами, одеждой и другими вещами порвались и перемешались, содержимое намокло в бензине. Даже если будет время все это вытащить, большинство этого уже непригодно.

Хью всегда нравился запах бензина. Келли называла его «токсикоманом». Сейчас этот запах ему совсем не нравился.

Хью раздвинул груды пакетов, пытаясь сориентироваться. Люк отсека с инструментом открылся от его прикосновения, и оттуда на пакеты со звоном вывалились гаечные ключи. Хью вздрогнул.

«Искры!» – мелькнула у него мысль. Успеет ли он почувствовать вспышку пламени, если от искры воспламенится бензин? Наверное. И еще Хью предположил, что его родные будут на достаточном отдалении и избегут пожара, но увидят его шатающийся силуэт, объятый пламенем, услышат крики Гленна.

С гулко колотящимся сердцем, Хью порылся в инструментах и выбрал монтировку, домкрат и другие прочные железяки.

Вернувшись к передней двери, он вставил заостренный конец монтировки в щель рядом с ручкой и надавил на нее. Он раскачивал монтировку взад и вперед, с каждым разом прилагая все большее усилие, но ему удалось лишь согнуть стальную раму. Дверной замок держал намертво.

– Твою мать, твою мать!

– Попробуй домкрат, – предложил Гленн. Голос его стал другим. Слабым, заплетающимся. Возможно, в том, чтобы слишком долго висеть вниз головой, действительно что-то есть. Прилив крови к головному мозгу? Потеря сознания? Хью считал это сказками, но твердой уверенности у него не было.

Присев рядом, Келли тронула его за руку.

– Домкрат, – сказала она. – Я помогу.