Нейтан Баллингруд - Раны. Земля монстров [сборник litres]

– Я вас разбудил, сатанист? – спросил капитан.

Мартин сел напротив. Гримзли вышел и закрыл дверь.

– Я понимаю, это ваш корабль, и знаю, что вы – повелитель морских просторов и тому подобное, но я был бы благодарен, если бы вы обращались ко мне по имени.

– Вы так же нежны, как ваши маленькие ручки. – Туссен наклонился и придвинул кружку ближе к Мартину. – Может, глоток чая утешит ваше английское сердце.

– Спасибо, капитан.

Мартин налил чай в кружку и поднес ее к носу, глубоко вдохнув аромат. Затем сделал глоток и с удивлением обнаружил, что вкус у напитка совсем недурен.

Капитан Туссен улыбнулся:

– Вольности преступной жизни.

– Полагаю, их более чем достаточно. И поднятие джентльмена посреди ночи с кровати по прихоти – одна из них. Что вам нужно, капитан?

– Мне нужна ваша предыстория, мистер Данвуд. Хочу знать, что вы здесь делаете.

– У нас одна цель. Мы заставим лотос заговорить, чтобы переправиться в Темные Воды. После чего я свяжусь с орденом Черного Железа, и мы поплывем в Бухту Лотоса, где Жрец Каннибалов устроит изысканный Пир. Вы набьете трюм лотосами, а я раздобуду себе атлас. И все будут счастливы. Вы решили подшутить надо мной, капитан? Зачем спрашивать о том, о чем известно?

– Никаких шуток, мистер Данвуд. Вы что-то скрываете. Выкладывайте.

Тепло, дарованное кружкой чая, вмиг рассеялось. Мартин поставил ее на стол и старался не выдать волнения. Туссен, черт бы его побрал, наблюдал за ним, как наблюдают друг за другом противники на дуэли. Если это вызов, то положение Мартина уязвимо.

– По-видимому, мистеру Галли нельзя доверять, – выдавил он из себя.

– У мистера Галли язык портовой шлюхи. Но и без него понятно, что вы чего-то недоговариваете. Ваша история дурно пахнет, мистер Данвуд. Вы – щенок, а я ждал мужчину. Общество Горящих Свечей не посылает детей на взрослую работу. У нас не было возможности поболтать до прибытия Ангелов-падальщиков, но теперь мы в море, и времени в избытке. Поэтому позвольте спросить вас еще раз. Не пытайтесь уклониться от ответа, а не то я позову мистера Ху, и спрашивать будет уже он. Вы понимаете, о чем я?

Мартин больше не мог контролировать эмоции. Он впервые испытывал настоящий страх, и приятного в этом было мало.

– Да, капитан, кажется, понимаю, – тихо ответил Мартин и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Есть одна женщина.

Туссен вздохнул и откинулся на спинку стула. Корабль поднялся на гребень волны, и море в большом окне за спиной капитана рухнуло вниз – на мгновение Мартин видел лишь звездную бездну неба. Чашки заскользили по столу.

– Одна женщина. Одна конкретная женщина, как я понимаю. Элис Кобб.

– Да. Именно она.

– Так, значит, история о любви.

– Если вам так угодно.

– Все моряки любят любовные истории, мистер Данвуд. Может, потому, что наши собственные всегда заканчиваются трагедией. Так поведайте мне свою.

– Мы встретились в Лондоне некоторое время назад. Я только вступил в Общество. И не имел никаких дел с Церковью Погребенных. Только слышал кое-что. Не знаю, верил ли я слухам. Но когда встретил ее, я… Что ж. Мы полюбили друг друга, капитан. Вот, собственно, и все.

– Сомневаюсь. Не верю, что Жрец одобрил ваш союз. Она ведь его дочь.

– Он ничего не знает. Мы с Элис решили хранить все в тайне. Но как только прибудем на Пир, он поймет и примет нас.

– Вот как. Получается, мистера Бенсона настолько тронуло ваше бедственное положение, что он не только выказал поддержку, но и послал вас вместо себя в путешествие, шанс на которое выпадает раз в жизни?

– «Поддержка» – слишком сильное слово. Но Общество состоит из рассказчиков, капитан, поэтому у нас принято потакать страстям сердца. Все-таки мы – сентиментальные создания.

Капитан Туссен строго посмотрел на Мартина.

– Значит, сентиментальное Общество решило прислать неопытного юнца, чтобы он бегал по моему кораблю как чумная портовая крыса, чью кровь, подобно болезни, разъедает любовь? Более того, у этого юнца есть секрет, и, если о нем узнает Жрец, это не только погубит наше путешествие, но и, скорее всего, спровоцирует кровопролитие на борту. Я правильно понимаю положение дел?

Мартин молчал. Несмотря на прохладный морской воздух, в каюте было душно и жарко. Покачивание корабля отзывалось буйством в животе еще с тех пор, как он встал с кровати; теперь, с ужасом осознав, что дикарю, сидящему напротив, вполне по силам помешать их с Элис планам, Мартин едва сдерживался, чтобы последний прием пищи не вылез обратно на стол.

– Я люблю ее, капитан. Мы поженимся на берегу Ада. С одобрения ее отца или без.

– Свадьба на пороге Ада. Признаюсь, вы удивили меня, мистер Данвуд.

– Любовь толкает человека на безумные поступки. Неужели вы никого никогда не любили?

Капитан Туссен одарил его изучающим взглядом.

– Любил. И будь об этой любви кому известно, я бы тоже подвергся осуждению.

Мартин воспользовался подвернувшимся преимуществом.

– Если то, что я слышал о пиратах, правда, никакое осуждение не может вас остановить.

– Ни осуждение, ни смерть, мистер Данвуд.

Капитан отхлебнул из чашки. На мгновение он задумался. За спиной колыхались звезды. Наконец он произнес:

– Что ж. Ваша история не рассеяла беспокойства, но пробудила сочувствие. Мы поплывем дальше, как и планировали. Можете вернуться в каюту.

– Спасибо, – кивнул Мартин и направился к выходу.

Взявшись за ручку двери, он услышал голос капитана:

– Небольшое предупреждение: в моей надежности относительно этого секрета сомневаться не стоит. А вот маленький негодяй, нанятый для грязной работы, продаст вас за два пенса первому встречному. Но вы об этом знаете, не так ли?

– Толстяк Галли, – сказал Мартин, – весьма неразумное создание. Пока я плачу, он будет вести себя как следует.

Капитан Туссен улыбнулся.

– По опыту знаю, что у всех нас есть сердце. Даже у неразумных созданий. – Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. – Но, может, вы и правы. Посмотрим, что принесет завтрашний день. Доброй ночи, мистер Данвуд.

Мартин вернулся в свою каюту. Остаток ночи прошел в беспокойных мучительных снах о Церкви Погребенных: то пикирующий мясницкий нож, рисующий при каждом взмахе ярко-красные дуги; то потрясенное прижатое к прутьям металлической решетки лицо; то пронзительный крик, от которого он пробудился и, тяжело дыша, вскочил на качающейся койке, прислушиваясь к темноте. Она ответила шумом волн, бьющихся о корпус корабля, и стонами дерева, рассекающего водную гладь. Мартин снова закрыл глаза, и сны заполнились мраком бездны.

За шесть часов до этого на борту «Возмездия» Бонни Мунго уставился на существо, нависшее над его койкой, и осознал, что до смерти осталось несколько минут. Бонни заснул за изучением карты побережья Эспаньолы, и фонарь над головой еще не успел потухнуть. Ангел-падальщик сиял и тихо подрагивал, клюв раскрылся, из красных глаз повалил красный дым.