Нейтан Баллингруд - Раны. Земля монстров [сборник litres]

Если бы кто-нибудь догадался спросить, что происходит с сердцем Бонни Мунго, он ответил бы, что сердце переполнялось любовью. Отказавшись от унылой жизни, которую вели родители на ферме в Шотландии, Бонни отправился в мир вслед за своими желаниями. Теперь его домом был жаркий климат, славные войны в океане, выпивка и женщины на берегу. То, что не шло в руки по доброй воле, он брал силой. Весь мир представлялся огромным зрелым плодом, а жизнь – долгим, нескончаемым удовлетворением минутных порывов. Грех было жаловаться на подобный расклад.

Он попытался поджечь себя: лучше сгореть заживо, чем стать добычей Ангела-падальщика. Но было уже поздно, и фонарь стоял слишком далеко. Падальщик просочился сквозь кожу и растекался по телу Бонни Мунго, приспосабливался к новым глазам, ломал суставы и раскалывал череп, устраиваясь поудобнее. Все, что составляло человеческую суть пирата, растворилось в священном жаре ангельского присутствия, а осколкам, которым посчастливилось уцелеть, оставалось принять ничтожность людского существования.

В сердце Бонни Мунго расцветало новое желание. Подобно гравитации, оно притягивало каждую возникшую мысль. Страсти прежней жизни казались детскими капризами. Теперь Бонни был голоден.

Ангел-падальщик перемещал тело как неуклюжий кукловод: сполз с койки, встал на новые, переломанные ноги и пошел, хрустя и выгибая колени при каждом шаге. Дыра в черепе дымилась; черные лохмотья развевались подобно волосам; глаза шипели как жир на сковороде. Бонни Мунго вышел из каюты. Падальщик открыл рот, чтобы заговорить на своем языке, и слоги вывалились как гнилые зубы. Кровь от звуков языка лилась рекой. Ничего, скоро он привыкнет.

В конце коридора раздались крики. Остальные падальщики выбирали хозяев, после чего начнется резня. Но погибнут не все. Команда не станет противиться: как ни крути, люди хотят остаться в живых.

Где-то там, впереди, находился лотос. От его запаха болели кости, а в желудке разверзлась зияющая дыра.

На следующее утро Мартина разбудила рабочая суматоха. Воздух согрелся, свежий ветер полнил паруса, гоня корабль на запад. Капитан Туссен стоял на корме, прижимая к глазу подзорную трубу. Мартин прищурился, но ничего не увидел в ярком свете солнца.

– За нами следует корабль, – сказал капитан, не отрываясь от трубы. – Дозорный заметил его час назад. Плывет под солнцем, надеется выиграть немного времени, прежде чем мы его заметим. Бессменная тактика.

– Значит, враги? Вы уверены?

– Не могу сказать. Держу пари, это Ангелы-падальщики, унюхавшие груз. Стоит им учуять запах, их уже ничто не остановит.

– Но разве монстры могут управлять кораблем?

Капитан взглянул на Мартина.

– Значит, ни разу не видели?

– Никогда.

– Скоро увидите.

Капитан Туссен вернулся на палубу, выкрикивая приказы. Несколько матросов вскарабкались на мачту и принялись развязывать канаты. Парусина распустилась и вздулась. Рулевой повернул огромное колесо на четверть оборота вправо, и корабль рванул вперед, разрезая носом белую пену.

Мартин задержался у борта, не сводя глаз с пустого горизонта. Живот скрутило ощущение надвигающейся угрозы. Он слышал рассказы об Ангелах-падальщиках на встречах Общества: то были святые тараканы, пожирающие все, что проникало в мир смертных из Рая или Ада. Несомненно, лотос для них – лакомый кусочек.

Мартин в очередной раз усомнился в разумности всего предприятия. Капитан прав: он еще слишком молод и неопытен. Даже если со стороны казалось, что он твердо как скала стоит у борта, внутри царил всепоглощающий страх. Он мечтал о Лондоне, темных библиотеках и освещенных фонарями аллеях; о трубке и стаканчике бренди, о заседаниях Общества в свете мерцающих свечей и дьяволе, снующем в тени, потому что все эти мелочи дарили безопасность. В соленом, выжженном солнцем мире Мартин чувствовал себя беззащитным и потерянным мотыльком, исступленно летящим на свет.

Прошло больше часа, но горизонт был чист. Скучнее погони не придумаешь. Мартин спустился на нижнюю палубу и набрел на камбуз, где человек, разбудивший его ночью – Гримзли, – трудился у печи. Рядом, на маленьком столике, лежали нарезанные овощи и вяленое мясо. Должно быть, запасы пополнили в Кордове, так что еда будет свежей на протяжении всего путешествия. Издалека доносилось кудахтанье кур, и вонь скотины – две свиньи и коза – смешивалась в воздухе с приятным запахом готового мяса и кофе.

Гримзли бросил взгляд через плечо.

– Его Высочество соизволило встать.

– Я голоден. Подайте мне еды.

– Вы пропустили кормежку, остались только галеты и ломтик свинины. – Гримзли бросил их на тарелку и толкнул ее к Мартину. – Уж извините, если ждали другого мяса. Есть племена пигмеев в Тихом океане, которые могут вам с этим помочь.

– Я не каннибал.

– Конечно, нет, Ваше Высочество. Вы лишь сидите с ними за одним столом. Разве кто делает выводы?

Мартин подавил вспыхнувший гнев.

– Кофе.

Гримзли указал подбородком на чайник, затем отвернулся и продолжил свою работу.

– Негодяй.

Мартин отнес скудный завтрак в кают-компанию по соседству, единственным посетителем которой был Галли, развалившийся как лорд у переборки и выковыривавший ногтем остатки еды из зубов. Завидев Мартина, он подмигнул и изобразил вызывающую отвращение улыбку.

– Слышал, скоро будет весело. Какой-то корабль преследует нас, будто голодная акула. Если дело дойдет до битвы, держитесь рядом. Должен же я отрабатывать свое жалованье.

– Битвы не будет. Наш капитан – мастер своего дела.

На самом деле Мартин понятия не имел, правда ли это, но произнесенные слова ободряли.

– Значит, вчера вечером он выпытывал ваши секреты?

– Откуда вы знаете, что мы с ним разговаривали?

– Я ведь обеспечиваю вашу защиту, разве не так? И знать, где вы и что задумали, – моя обязанность, мистер Данвуд.

Мартин провел ладонью по лицу.

– Я сказал лишь то, что ему следует знать. Он не получит никакой выгоды, предав мое доверие.

– Может, так, а может, и нет. – Мистер Галли надкусил галету и продолжил не успев прожевать. – У нашего капитана тоже есть секреты.

– Что бы это значило?

– В трюме заперт человек. Стенал всю ночь напролет.

Мартин улыбнулся, наслаждаясь выпавшим шансом продемонстрировать превосходство над гадким спутником.

– Иногда вы ведете себя как ребенок, мистер Галли. Это даже очаровательно. Ни для кого не секрет, зачем с нами едет этот человек. Он – Пир.

Нечто похожее на разумную мысль мелькнуло в глазах Галли.

– Он? Но он – ничто. И никто.

– В кои-то веки я с вами согласен. Странные эти люди, прихожане Церкви Погребенных. Опекают ничтожеств или, по крайней мере, утверждают, что опекают. Пир для них – высшее проявление любви, а Сатана – невзыскательный едок. Даже нищего достаточно.