Alex Shkom - Туман гор Кайана

Его напарник явно толковал об Амаруке. Знали бы они, что ни он, ни его дети больше не были в тех лесах в живых. О, нет — шаман, получив нож прямо в сердце, упал в пещеру; первый сын погиб неизвестной мне смертью, а второй… второму просто не повезло — второй пережил куда больше боли, чем вся его семья.

— Возможно. Или Тек. Или Инук. Но тогда…

Позади солдатиков вновь мелькнула очень знакомая мне тень — очень высокая, очень неприметная, если не видел её до этого, почти прозрачная. В тот момент во мне словно переклинило — я осознал не только весь риск, но и весь бред ситуации. Почему нам не верили? За что нам не верили?!

— Послушай! — схватил я «старшего» за рукав, отчего его более буйный напарник тут же направил на меня ствол. — Нужно уходить отсюда! Веришь ты или нет, но ваш чёртов шаман умер в своей деревушке! Его сын — и тот шаман лично нам это рассказал — погиб недели назад! А второй… второй остался в той горящей деревне, понятно тебе?! Некому было забрать это тело!

Но Ричард лишь стоял и смотрел на меня полными холода глазами. Его прагматичность и приземлённость всё ещё не позволяли ему верить, не позволяли видеть, пускай и то, что он должен был увидеть, было очевидным.

— Ты сейчас сильно рискуешь, нарушая моё личное пространство, — он безразлично отвернулся от меня в туман, не пытаясь вырвать руку из моей хватки. — Я тебя понимаю, в какой-то мере. Ты — приезжий, чужак, как здесь принято грубо называть всех тех, кому не рады — ты мало видел подобных случаев. Поверь, какой-нибудь медведь или что-нибудь помельче с радостью утащит человека поближе к своей берлоге — столько мяса…

— Ты меня не слышишь!

— А ты сам? Ты пробовал слушать себя?

Ничего, кроме чистой обиды, я не ощущал в тот момент. Будто бы самый настоящий сумасшедший, запертый в одиночной камере, я всё пытался достучаться до своих конвоиров, до своих санитаров. «Вот же правда! — всё кричал я им, указывая на абсолютно пустую палату. — Вот же всё то, о чём я говорю!» — но они, понятное дело, ничего не видели. Их куда больше интересовала последняя сводка новостей, пришедшая вместе с газетами на их скромный наблюдательный пост; их куда больше интересовала «реальная» реальность.

«А не интересовала ли она нас?» — вдруг подумал я. Когда мы слушали рассказы Даниеля, считая их россказнями; когда он лично мне ведал истории о призраках, убивших всех в утонувшей деревне; когда пересказывал «басни» мужиков о странных вещах в знакомых им лесах… как относился к этому я?

Но большая и обида, и ирония была в том, что несмотря на мою жажду того, чтобы нам поверили, меньшее из желаемых мною вещей — вновь увидеть какую-нибудь тварь. О, нет. Если уж и выбирать между двух таких зол, то лучше пускай Тони будет прав — лучше мы навсегда останемся психами, так и не удосужившимися внятно объяснить исчезновение собственной команды. Но для того, чтобы быть психом, нужно было остаться живым, а чтобы остаться живым, чёрт побери, нужно было не соваться в тот чёртов туман!

— Пробовал, — ответил я тому. — Как я и сказал: я знаю, что это звучит бредово, но, поверь, и не такие вещи были вполне реальны — более жестокие и невообразимые.

— Это какие? — поинтересовался буйный.

Но я не ответил. Непривычно мне было это — кичиться войной. Нет… Уж что-что, а она — явно не та подруга, о связах с которой стоит рассказывать.

— То, о чём ты говоришь, — поравнялся со мной Ричард, — и то, о чём рассказываешь сейчас — не одно и то же. Ты прав, в какой-то мере. Но вещи это разные.

И мы всё же пошли дальше. Прямо по крови. Я мог чувствовать то, как мы приближались к Тагитуку, я мог чувствовать то, что не преследовало меня со времён Афгана — то же чувство, что наверняка впервые переживал Энтони Смит — смерть прямо у нашего плеча.

Наверное, стоило всё-таки побежать. Стоило попробовать. Нет… Не «наверное». Спустя ещё полчаса — когда до деревни оставалось совсем немного, я услышал его — знакомый, очень пугающий голос.

— Кто идёт?

— Свои, старик, — отозвался Крис.

— Свои… — потянул он в ответ.

Того не могло быть. Того, чёрт побери, точно не могло быть! На нас приближались те же самые едва слышимые шаги! В тумане мелькала та же грузная, похожая на звериную, тень! На нас шёл он — Амарук!

— Бежим, — и я, и Тони инстинктивно сделали шаг назад. — Бежим!

— Стоять, — шёпотом скомандовал Рич, притронувшись к кобуре.

— Ты не понимаешь!

— И мне плевать. Ждём.

На нас медленно, будто стараясь вызвать максимальные ощущения дежавю и опасности, приближались шаги из тумана. Шаг, шаг, шаг… Силуэт становился всё яснее, всё отчётливее. Страх же становился всё сильнее.

На нас вышел хромающий, очень дряхлый и слабый старик. Сказал бы я, что это был тот самый Амарук, что встречал нас в первый раз, но… нет. Его всего трясло, словно лист по ветру, одной рукой он держался ровно за то место, куда Рон вонзил ему нож, а второй упирался в какую-то сухую ветвь, что использовал в качестве трости. И лишь его взгляд — те самые глаза, спрятанные опущенной к земле слабой головой — лишь они были такими же… волчьими.

— Знаешь этих людей, Амарук? — указал солдат на нас.

В ответ шаман долго молчал. Словно скалясь от боли, он едва-едва удерживал себя на ногах, всё сильнее и сильнее сжимая место удара. О да, он явно нас помнил. Но почему он был ещё человеком?

— Нет, — слабо закивал он.

Ричард оглянулся на нас глазами, полными презрения. Разумеется, он больше доверял деду, знавшему его самого ещё с пелёнок, но… Он не должен был ему доверять.

— Так и знал. Крис, проведи опрос, вы двое…

Он отвёл нас в сторону, изображая очень грозный вид, но как только отошли — замолчал, смотря на нас. «Объясняйтесь», — говорил его взгляд.

— Первого сына этого старика, — прошептал Смит, пока Крис о чём-то общался с шаманом. — Зовут Инук. Второй — Теккейт…

— Я сам называл их имена.

— Но не называл полного. Теккейт — рыжий голубоглазый парнишка с кучерявыми волосами средней длины. Белый, как снег, и очень худой, но бёдра при этом широкие. Не были мы здесь? — странно, всё ещё не поднимая головы, улыбнулся он. — В местной церкви — христианской, на удивление — куча фотографий умерших людей. В доме самого старика — того, что на краю — куча разноцветных кувшинов с травами, на стенах висят «ловцы снов» или аналоги в вашей вере; какие-то странные картины вышивкой и…

Парень отвернулся и, глядя на Амарука, молчал. Долго молчал. Даже тогда, когда уже не стоило бы.

— Кровь, однако, шериф растерял, — отошёл от шамана Крис, почёсывая затылок. — Мол: медведи, всё-таки, справились с ним. Почти со всем ним. Что осталось — наш старик забрал. В церкви, говорит, лежит.

Кивнув, рядовой Ричард повёл нас к церкви — обратно в тот самый Тагитук.