Алексей Атеев - Солнце мертвых

— Ну и чем кончилась эта история? — жадно спросил Тарасов.

— Да ничем. Лица появлялись еще некоторое время, теперь уже на стенах. Был приглашен священник. Он отслужил заупокойную мессу об убиенных. Через некоторое время все необычные явления в доме прекратились. Однако остались фотоматериалы, пленки с записью голосов… Так и не ясно, заключает статья, почему появлялись эти лица, чьи они, да и вообще что все это значит?

У многих народов распространены поверья, исходя из которых души людей, умерших насильственной смертью, не находят успокоения, пока не отомстят своим мучителям, не находят покоя и души злодеев, разных убийц и так далее…

— И ты в это веришь? — с сомнением спросил майор.

— Веришь, не веришь… А ты сам вчера мог во все это поверить? Самое интересное, несмотря на то что мы живем в эпоху всеобщего атеизма, есть и у нас люди и даже учреждения, которые достаточно давно и совершенно официально занимаются исследованием подобных аномалий.

Я тебе рассказывал об истории, происшедшей в этих местах лет двадцать назад. Главная героиня ее — Валентина Сергеевна Петухова чудом осталась жива (а может быть, с ней намеренно проделали все это с целью показать свое могущество). Но показательно, что в этой истории были замешаны работники какого-то секретного ведомства, видимо, сильно мешавшие силам, издавна окопавшимся здесь. Что это за силы — не имею ни малейш-его понятия. Я уже говорил, что действовала якобы какая-то мистическая секта, не то сатанисты, не то адепты черной магии, а может быть, и те и другие. По слышанной мной версии люди из секретного ведомства погибли в схватке с силами зла. Однако за достоверность я не ручаюсь.

— Ну, а эта Петухова, она жива? — с интересом спросил Тарасов.

— Не знаю.

— Но если это секретное ведомство существует, — задумчиво произнес Тарасов, — то с ним можно связаться, пригласить их представителей сюда.

— Думаю, ничего хорошего из этого не выйдет. Скорее всего мы с тобой окажемся в дураках. Что нас от дела отстранят, у меня нет никакого сомнения. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

— А в худшем могут попереть с работы, ну и так далее.

— Ну хорошо. — Тарасов внимательно поглядел на Ивана. — Я не понимаю только одного. Если ведомство, о котором идет речь, достаточно могущественное, то почему оно не отомстило за смерть своих людей? Не уничтожило это сатанинское гнездо?

— Во-первых, — Кулик говорил медленно и спокойно, тон его потерял всякую запальчивость, — мы ничего не знаем — может быть, и отомстило… Во-вторых, можно допустить, что силы, противоборствующие ведомству, могущественнее, чем мы можем представить.

— Ну, а в-третьих? — насмешливо спросил Тарасов.

В это время на кухне послышался какой-то шорох. Они вскочили и ринулись туда. На кухне было темно, и рука Тарасова потянулась к выключателю.

— Подожди, не зажигай свет! — Кулик схватил майора за руку. — Смотри…

Тарасов различил какое-то слабое мерцание. Мерцал пол. Свечение было чуть заметно. В первую минуту ему показалось, что кафель отражает лунный свет.

Но луна была скрыта плотными тучами, да и свет был не серебристый, а зеленоватый, напоминающий едва освещенный аквариум. Постепенно становилось светлее, свечение все усиливалось… Через несколько минут пол сверкнул ровным голубовато-зеленым огнем. Пол исчез. Казалось, они стоят перед толщей прозрачных вод. Хорошо было видно все, что происходило в глубине. Перед их взглядами открылся удивительный вид. Подземное пространство (а видели они именно его) напоминало лабиринт. Ветвились галереи, ходы, ответвления и тупики. То тут, то там можно было различить подземные склепы, гробницы с человеческими останками. Было ясно, что перед ними заброшенное кладбище. Несмотря на то что наблюдали они с большой высоты, были различимы мельчайшие детали: узор парчи, покрывающей некоторые гробы, истлевшие лохмотья, окутавшие скелеты, провалы глазниц, черепов.

Внезапно им померещилось какое-то движение. Тарасов крепко схватил Кулика за руку. Из одного из гробов медленно выбиралось нечто, отдаленно напоминавшее человека. Сморщенное черное лицо, горящие угольки глаз в глубоких впадинах, какие-то странные отрепья, ботфорты, следом началось движение то в одном, то в другом уголке огромного лабиринта — и вот уже череда мертвецов побрела друг за другом по бесконечным его ходам.

Странное это было зрелище. Тарасов и Кулик совершенно окаменели. Майору казалось, что перед ним продолжение собственного сна. Зрелище было совершенно нереальное. Шествие мертвецов, разодетых в старинные лохмотья, тянулось в одном направлении , а именно к большому подземному залу. Было их несколько десятков. Тех, что были когда-то мужчинами и женщинами. Двигались монстры судорожно и механически, точно заводные куклы. Наблюдателям казалось, что они слышат и треск, и громыхание костей, и скрип суставов.

Наконец зал наполнился. Мертвецы стояли вдоль стен и словно чего-то ждали. И тут Тарасов понял, что, кроме этих кадавров, в зале есть кто-то еще. Он увидел невысокого седого старика, одетого вполне современно, так, как, скажем, одет пожилой сельский счетовод: в старомодной толстовке, парусиновых брюках и сандалиях на босу ногу. На носу старика плотно сидели круглые металлические очки. Старик был вовсе не похож на ожившего мертвеца. Напротив, от него исходила мощная жизненная сила. Он неторопливо обходил строй мертвецов, останавливаясь то у одного, то у другого и внимательно оглядывая их. Сколько времени это продолжалось, ни Тарасов, ни Кулик впоследствии сказать не могли. Наконец старик что-то произнес и махнул рукой. Трупы покорно повернулись и пошли назад. В это мгновение старик посмотрел вверх и, казалось, увидел, что за ним наблюдают, потому что поднял руку и погрозил им кулаком. Они невольно отпрянули. Свет стал меркнуть, и скоро на кухне опять стало темно. Только сейчас Тарасов почувствовал, что судорожно вцепился в руку Кулика. Он перевел дыхание и разжал пальцы. И снова кухня стала наполняться мерцающим светом, но на этот раз не зеленым, а красноватым, какой бывает от огня. Теперь перед ними было глубокое сводчатое помещение. Закопченные кирпичные стены плохо отражали свет, и в комнате, вернее, в большом зале, было почти темно, несмотря на горевшие факелы и большую жаровню, полную пылающих углей. В помещении было несколько человек, за невысоким столиком сидел худой человек в монашеской рясе и что-то писал. Поодаль в высоком резном кресле развалился богато и вычурно одетый старец с седой остроконечной бородкой. Тут же присутствовали два крупных грубых человека в длинных фартуках. И наконец, к железным кольцам, вделанным в кирпичную стену, был привязан мужчина лет сорока с длинными черными волосами, слипшимися от пота и грязи. Красивое и волевое лицо его было искажено страданием. Лицо было то же самое, которое появлялось на кафельном полу.