Алексей Атеев - Солнце мертвых

Из-за спин гробовщиков вышел приятный мужчина средних лет, одетый обычно и даже слегка небрежно. На правильном русском языке, хотя и с акцентом, он обратился к хозяину:

— Позвольте представиться. Мои друзья: месье Ипполит, — он указал на пожилого гробовщика, — месье Обен, — новый взмах руки. — А мое имя — Сенека. С вашего позволения — мистер Сенека.

— Господин Еремин, — в свою очередь представил Володю Стас. — А я — Недоспас, Станислав Недо-спас.

— Как? — переспросил американец.

— Не-до-спас!

Пожилой гробовщик громко и недовольно произнес по-французски.

«Комедия… петухи…» — перевел про себя Володя. Сенека что-то отрывисто сказал ему, и тот умолк.

Все уселись.

— Итак, господа, — ледяным тоном произнес Стас, — чему обязан вашим визитом?

Сенека хотел что-то сказать, но чуть замялся. Он взглянул в лица своих спутников и усмехнулся.

— По правде, мы не рассчитывали на такой прием. О, русское гостеприимство!

— Да какое гостеприимство?!

Пожилой господин поморщился, но сдержался.

— …Цель нашего визита, — Сенека зажмурился, словно испытывал несказанное удовольствие, — контакты. Сейчас во всех сферах налаживаются контакты, вот мы и решили установить диалог с, так сказать, братьями в России. Мы немного слышали о Лиходеев-ке и господине Асмодее Чернопятове. Но, к сожалению, раньше подобное общение не было возможно.

— Ах вон оно что?! Польщен.

— Мерде! — неожиданно проронил пожилой гробовщик.

Стас высоко поднял брови.

— Ваш друг, — обратился он к Сенеке, — выражает неудовольствие. Не вижу причин. Пока, во всяком случае.

Сенека пожал плечами.

Стас посмотрел прямо в лицо пожилого гробовщика и что-то негромко сказал ему, как понял Володя, на латыни. Лицо чернокожего грубияна, казалось, посерело. Он судорожно сжал кулаки и уставился сначала на хозяина, а потом перевел взгляд на Володю, и того словно окатило волной ледяной ненависти.

— Чего он злится? — не понял Володя.

— Я хочу извиниться за своего компаньона, — сказал Сенека, — но дело прежде всего.

— Да-да, — подтвердил Стас.

— Итак, перед нами, насколько я понимаю, Хозяин кладбища, один из последних, оставшихся на планете.

Стас пожал плечами.

— Не скромничайте. Это так. Мы давно интересуемся вами.

— Кто это вы?

— Скажем, одно научное учреждение. И нам известно, что и до вас добралась рука прогресса. Кладбище перестало существовать. Во всяком случае, на поверхности земли. Снесли. А ведь это реликт. Обидно, если оно исчезнет совсем.

— До этого еще далеко.

— Ну-ну, не надо, как это говорят русские, водить меня за нос. Дела ведь плохи?

— Не понимаю ваших намеков.

— Да уж какие намеки! Я знаю, что власти решили раз и навсегда искоренить кладбище. Снести Лиходе-евку, а место это застроить, тем более что жалкие лачуги не украшают город. А заодно и произвести раскопки, извлечь объекты, уничтожить подземные ходы. Словом, провести дезинфекцию.

— Не по вашей ли указке? Сенека развел руками.

— Но есть такой вариант, — после паузы продолжил он. — Вы передайте нам пару-другую объектов, и вас оставляют в покое.

— И все?

— Нет, не все. Мы, откровенно говоря, пытались извлечь объекты своими силами. Увы, неудача. Сначала пострадали нанятые нами люди. Объекты расправились с ними, как я понимаю, не без вашего участия. Потом пошла в ход магия вот этих господ, однако оказалась в данной ситуации недейственна. Очевидно, специфика места. Наверное, мы вели себя неправильно. Нужно было сразу обратиться к Хозяину и попробовать найти компромисс.

— А если я откажусь?

— Тогда кладбищу придет конец, на этот раз навсегда.

— Уже были попытки уничтожить кладбище.

— Нам это известно. Скажу больше, к нам через некие каналы попал доклад профессора Струмса, которого постиг такой печальный конец. И не без вашей помощи. В нем очень много говорится об Асмодее Чернопятове, то есть, как я понимаю, о вас. Я знаком с русским фольклором. И знаете, кого вы мне напоминаете? Кащея Бессмертного! Вечного старика. С помощью реинкарнации и магии вы переходите из тела в тело, сохраняя свой разум и подавляя разум того, в кого вы вселяетесь. Но! — Сенека замолчал и поднял палец. — Кащей, если следовать сюжету сказки, тоже не бессмертен. Смерть его, как известно, заключена в игле. Игла находится в яйце, яйцо в утке, и так далее. Струме разгадал, где спрятана ваша смерть.

— Неужели? Видимо, слишком поздно. Он мертв, а я, как видите, существую и процветаю.

— И можете процветать еще очень долго, если примете наши предложения!

— Итак, вам нужна пара трухлявых мумий?

— Не только.

— А что еще?

— «Некрономикон»! — быстро сказал Сенека.

Стас откинулся на гнутую спинку стула и застыл.

Внезапно ледяной порыв ветра пронесся по комнате. Свечи потухли, и лишь одна черная продолжала светить в непроглядном мраке. Страшный удар грома, казалось, расколол комнату пополам. Свеча вспыхнула словно факел, и Володя увидел, что на месте Стаса сидит древний старик с горящими сумасшедшей ненавистью глазами. И тут он поднялся и вознес костлявые руки над головой. Зазвучали непонятные, страшные слова. Черные господа в цилиндрах вскочили, и только Сенека спокойно оставайся на своем месте.

— «Некрономикон» вам захотелось? Получайте! — захохотал старик.

Комната заполнилась неимоверным количеством насекомых. Мухи, пчелы, осы, стрекозы облепили не-званных гостей. Тяжелый низкий гул повис в воздухе. Насекомые клубились роями, образовав подобие живого тумана.

Вспышка голубого цвета озарила все вокруг ярче тысячи солнц. Володя инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, то поразился неправдоподобной тьме, господствовавшей кругом. И еще тошнотворно пахло паленым. Летающих тварей не было и в помине. И тогда во тьме раздался жестяной хохот пожилого гробовщика.

— Карош русский мастер, — кое-как с издевкой произнес он.

В это мгновение снова затеплились свечи.

— Послушайте, господин Асмодей, — спокойно сказал Сенека, — может быть, не стоит дальше демонстрировать ваши способности? К тому же отдает дешевой театральщиной. Неужели вы думаете, что, идя к вам, так сказать «в гости», мы не знали, с кем имеем дело? Так что давайте без фокусов. Впрочем, если вы желаете посоревноваться, это можно устроить. Только не сейчас.

Сейчас мы должны договориться либо нет. Можем дать время на размышление.

Стас, сидевший молча, хмыкнул:

— Узнаю представителя самой рациональной нации в мире: вынь ему да подай… Накося выкуси! Ты что же, голубь, думаешь, меня купить или запугать можно?! Не такие пугали! Не тебе, мистер, чета. Твой римский тезка что говорил? Не помнишь или не знаешь? Могу напомнить. — Стас скороговоркой произнес латинское изречение и сам же перевел: «Я рожден для высших устремлений, и я выше того, чтобы быть рабом моего тела». — Так-то вот! А договориться?.. Почему же? Можно! Ты вот говорил о соревновании… Отлично! Давай соревноваться! Твоя победа будет — получишь все, что просишь. Проиграешь — уж извини! Как там по-вашему говорится: «Гуд-бай, май лав, гуд бай…»? Катись в свою Америку!