Алексей Атеев - Псы Вавилона

— Почему ты так со мной говоришь?

— Как?

— Посмеиваешься зачем? И со своим Джоником в подобном тоне общаешься?

— Нет, с Джоником у меня серьезные отношения, а с тобой... Как бы выразиться попонятнее?.. Вот! Трали-вали. Сегодня есть, а завтра нет. Приедет жена, и забудешь девчонку Анютку.

— А если не забуду?

— Тогда хуже. Зачем ты мне? Мне замуж нужно.

— Уж не за американца ли собираешься?

— Может быть, может быть...

— Рискуешь.

— Чем же, интересно?

— Да мало ли... На браки с иностранцами нынче смотрят косо.

— Мне терять нечего, — неожиданно зло сказала Аня. — Так и так жизни не будет. Начну с тобой путаться — обязательно все узнают; Такая слава пойдет — вовек не отмоешься. А Джоник меня любит...

— Может быть, не только Джоник?

— Только не нужно, гражданин начальник, мне о чувствах распевать.

— Думаешь, воспользовался своим положением?

— Ничего я не думаю. Только не нужно.

— Хоть немного я тебе нравлюсь?

— Если это тебя согреет, немного нравишься.

События в Шанхае вызвали у милиции, которая, кстати, входила в число структур, подведомственных Народному комиссариату внутренних дел, полное недоумение. Информация о раскопанной могиле и сожженном доме не то чтобы не подтвердилась, но носила слишком расплывчатый, неясный характер. Дом действительно сгорел, но в результате поджога или по небрежности — с полной определенностью установить не удалось. Что касается могилы, то посетившие кладбище сотрудники милиции обнаружили ее в полной сохранности. Следов самовольных раскопок не имелось. Правда, могильный холм выглядел столь свежим, словно его насыпали только вчера, но ведь с момента захоронения прошло меньше месяца, и он просто не успел покрыться травой, эксгумацию никто делать не собирался, поскольку на сей счет не имелось приказа.

Самым странным фактом явилось исчезновение Хохлова. Куда он пропал, связано ли его отсутствие с событиями вокруг могилы и дома или это просто совпадение, оставалось загадкой. Хохлов проживал на пятом участке. В бараке, где у него имелась комнатушка, милиционера знала каждая собака. Опрошенные соседи ничего вразумительного сообщить не смогли. Уезжать Хохлов вроде никуда не собирался, родственников у него не имелось, а загулам он подвержен не был. Хотя и выпивал, но меру знал. Последний раз милиционера видели неделю назад.

— К вечеру дело шло, — рассказывал сосед по бараку, рабочий-путеец. — Вижу, Кузьма Иванович куда-то собрались. И снаряжен не по погоде, в длинную накидку непромокаемую. Их еще плащ-палатками обзывают. Куда, спрашиваю, путь держите, Кузьма Иванович? Да на Шанхай, отвечает. Нужно с одной нечистью разобраться. Именно с нечистью, так и сказал. Часа через четыре, а то и все пять — стук в дверь. Мы уже спать легли. Кого, думаю, нелегкая несет? Открываю. Опять он! Можно сказать, запыхавшийся. Вроде бегом бежал. Давай, говорит, Петрович, свой фонарь. Ну, я ничего спрашивать не стал, вынес требуемое. Человек надежный, ни разу не подводил. С тех пор ни Кузьмы Ивановича, ни фонаря.

Рассказ железнодорожника еще больше озадачил милиционеров. О какой нечисти говорил Хохлов и зачем ему понадобился фонарь? Возникло предположение: Хохлов выследил неизвестную банду, а на Шанхае уголовщины хватало, и решил в одиночку захватить ее. Однако, по-видимому, силы оказались неравными, и храбрый милиционер пал от бандитской руки.

Пропажа сотрудника — событие чрезвычайное. Данный факт не скроешь, не замнешь... И милицейское руководство решило во что бы то ни стало найти концы. Ниточка определенно вела на Шанхай, но поскольку открытый розыск с опросом населения и привлечением бригадмильцев ничего бы не дал, поскольку местные жители категорически отказывались, во всяком случае официально, сотрудничать с правоохранительными органами, решено было заслать в криминальное логово секретного агента.

Ближе к обеду на шанхайской улочке появился молодой цыганистого вида парень с кудрявой нечесаной шевелюрой. При парне имелся агрегат, представлявший собой переносное точило с ножным приводом.

Парень остановился посреди улицы и заорал зычным голосом:

— Ножи, ножницы точу!.. Ножи, ножницы точу!..

Появление бродячего точильщика никого не удивило. Подобных кустарей-умельцев шаталось по Соцгороду немало. Некоторое время парень стоял в одиночестве, поплевывая по сторонам в ожидании клиентов и время от времени выкликивая свой призыв. Наконец появился первый посетитель: кривая бабка Салтычиха, уже упоминавшаяся в нашем повествовании.

— Топор направишь? — без особых церемоний спросила она.

— Можно и топор, — ощерил белоснежные зубы парень.

Салтычиха извлекла из мешка здоровенный колун и поинтересовалась ценой.

— Работы много, — сообщил парень, разглядывая зазубренное лезвие, — ты, бабка, им что, головы рубила?

Сошлись на гривеннике. Завертелся наждачный круг, завизжала сталь, брызнули снопы искр. За десять минут топор стал как новенький.

— Бриться можно, — сообщил парень. — Попробуй, бабка, свои усы обкорнать. Зачем тебе, старая, усы? Ты ведь не солдат.

— Молчи, идоленок, — цыкнула на него Салтычиха, вручая монетку. — А еще что работать можешь?

— Паять, лудить... Да мало ли. Только если серьезной работой заниматься — угол где-то нужно снять.

— Сам откуда?

— Да как сказать... Не здешний. Скитаюсь вот по городам и селам Промышляю помаленьку. Утром с поезда. На вокзале постирался, да там толку мало. Вот сюда прикандехал. Прожил бы здесь с недельку, подлатал ваш скарб, а там и дальше. Расея большая.

— А сколь платить будешь? За хавиру то есть.

— За хавиру? Ты, бабка, видать, из золоторотцев. Слова-то какие знаешь.

— Зубы-то мне не заговаривай, босяк. Пять целковых за неделю. Харчи твои.

— Ну, ты хватила: пять рублев! Да я столько за месяц не заработаю. Э-гей, граждане-товарищи... Кому точить, лудить, паять?!

— А сколь твоя цена?

— Два рублика. Столковались на трех.

— И две кастрюли мне залудишь, — потребовала старуха, — и ведро...

— Может, тебе и миролюбку подпаять? — хохотнул парень.

Старуха разразилась мелким дребезжащим смешком и одобрительно оглядела с ног до головы будущего постояльца.

— Ты, я вижу, бойкий хлопец. Не из махновцев, часом?

Стали подходить новые заказчики. Дело закипело. Салтычиха вертелась тут же, видно опасаясь, что квартиранта могут перехватить. Наконец она не выдержала и потянула парня за рукав видавшей виды толстовки:

— Хорош, парень, вкалывать. Всю работу не переделаешь. Пора и перекусить.

— А ты накормить сумеешь? — усмехнулся парень.

— За отдельную плату, как и договорились. Рублика два, похоже, заколотил. На харч хватит. Двигай за мной.