Алексей Атеев - Псы Вавилона

Теперь о тебе. Конечно, для вас, людей, главное — сиюминутная выгода. Тебя интересует, что ты приобретешь? Во-первых, жизнь. Если ты откажешься, я тебя просто уничтожу. А ведь жизнь для тебя — главное. И все же я не привык просто брать. Быстротечная человеческая жизнь — ерунда. Взамен ты получишь бессмертие. Весьма, между прочим, неплохая плата.

Многие, поверь, были готовы на все, лишь бы его добиться. Причем, прежде чем обретешь бессмертие, ты сумеешь к нему подготовиться, обеспечить условия существования, что весьма немаловажно. С моей помощью ты сказочно разбогатеешь. Ведь теперь мое существование будет напрямую зависеть от твоего собственного. Пока что ты просто не в состоянии осмыслить все преимущества данного способа бытия. Твой разум скован предрассудками. Над тобой довлеет страх. Но все это пройдет. Ведь, став бессмертным, ты навсегда останешься в своем цветущем возрасте. Ты будешь вечно молодым Я не даю. времени на раздумья, поскольку выбора у тебя нет. Или — или... Третьего, как говорится, не дано.

Естественно, в здешних краях я очутился не сам, поскольку не могу передвигаться самостоятельно. У меня есть помощники или слуги, можно называть как угодно. Они обеспечат организацию. Твое же дело — сопровождать меня в пути и помочь обустроиться на новом месте. И еще. Здесь недавно объявился некий человечек, считающий, что может побороться со мной. Хотя никакой опасности он не представляет, тем не менее я хочу преподать ему урок. Как только я покончу с ним, тут же отправляемся в путь. Не знаю, сколько на это уйдет времени, думаю, немного. Ты пробудешь здесь до тех пор, пока не примешь окончательного решения. Пока что в твоем разуме полный сумбур. Соберись с мыслями и реши.

Аня вернулась домой, обуреваемая смутными думами. В таком состоянии она пребывала довольно давно, начиная с первой встречи с Шаховым. Даже перемена обстановки не смогла изменить ее настроения. Агитбригада, вместе с которой она путешествовала по окрестным селам, подобралась, что называется, «чумовая». Свои, вузовские ребята и девчата оказались сосредоточием талантов. Как пели, плясали!.. Зрители большей частью были в восторге.

Аня старалась не отставать от других, тоже резвилась и дурачилась, но натужно, через силу, только чтобы не показаться белой вороной. Особенно тяжело было по вечерам, когда всей гурьбой собирались у костра, пекли картошку, рассказывали разные байки, веселились от души. И без всякого спиртного, хотя в деревне несложно достать самогон. Но существовало строгое предписание: если кто-то из членов агитбригады будет замечен в употреблении — вылетит из вуза.

На фоне романтических пейзажей и не без воздействия незамысловатого, но качественного и обильного питания в бригаде время от времени вспыхивали скоротечные, но бурные романы. За Аней тоже ухлестывали несколько парней, особенно один: вихрастый, светловолосый, голубоглазый Алешка, но настойчивые его ухаживания девушка мягко, но решительно отвергла. Она не могла разобраться в своих отношениях с двумя кавалерами и поэтому не считала возможным морочить голову кому-то еще.

Именно взаимоотношения с Шаховым и Джоником не давали ей покоя. Похоже, нужно сделать выбор. Но кого предпочесть? Шахов, откровенно говоря, как мужчина нравился ей больше. Взрослый, уверенный в себе... Опять же с положением. Но ведь женат. Похоже, и он увлекся Аней не на шутку. «Жена — не стена... — выражались вузовские девчонки, -... можно и отодвинуть». Отодвинуть, конечно, можно, тем более между Шаховым и его супругой, похоже, кошка пробежала. Девчонки только и думали, как бы отбить приличного мужика у какой-нибудь тетехи-раззявы. Вон они, инженеры-начальнички, все на виду! И живут не в пример работягам. Некоторые даже в отдельных квартирах. Однако как быть с Джоником?

Аня понимала, что брак с ним — лучшее, что только можно вообразить. Уехать вместе в сытую, благополучную Америку. Но выпустят ли ее? Джоник утверждает, что обязательно выпустят, поскольку она становится женой американского подданного. Ну, допустим, она уедет? А что будет с родителями, братьями?..

Конечно, Аня понимала, что скорее всего ничего особенного с ними не произойдет, но некоторые опасения все же присутствовали. Ведь в случае необходимости им всегда могут напомнить и о чуждом классовом происхождении, а в придачу и о дочке за границей. Она внутренне упрекала себя за эгоизм, бесхарактерность и половую распущенность, но от самокопания на душе становилось еще муторней. Нужно было на что-то решаться.

Дома братья сообщили, что несколько раз заходил ее американский дружок.

— Прям-таки ждет не дождется тебя. Страдает, бедняга, аж с лица сбледнул.

Мать искоса взглянула на дочку.

— Неплохой паренек, — осторожно заметила она — Культурный, чистенький... Не чета здешним раздолбаям. У вас с ним как?

— Ах, мама, что значит, как?! Замуж зовет.

— Невеста из теста... — захохотали братья. Против ожиданий мать не начала охать и ахать.

— Отправляйтесь, ироды, на улицу! — приказала она сыновьям. — Нечего тут насмешки строить. Ну, а ты сама как? — спросила она у Ани, после того как братья, перемигиваясь и похохатывая, убежали.

— Не знаю я, мама.

— Уедешь, значит, от нас, — заметила мать как о чем-то вполне решенном.

— Почему сразу — уедешь? Про замужество пока вилами на воде писано. Слишком сложно все...

— А я думаю, дочка, так лучше будет, — неожиданно заявила мать. — Мы уж с отцом прикидывали...

— То есть как?

— Да так! Если парень ходит, уже родителям интересно, что да кто. А тут такой приличный человек, не лоботряс, не хахаль... И не из пустого интересу ходит, а с серьезными намерениями. Времена нынче, сама знаешь... Не от хорошей жизни приперлись в этакую даль. А за ним как за броней будешь. Родители-то его кто?

— Отец — профессор.

— Вон чо! Богатый?

— Средний!

— Ты, дочка, не злись. Замуж все равно выходить нужно. Ты — девка справная, к тому же образованная, в невестах не засидишься. Но, как говорится, замуж не напасть, да кабы не пропасть. Здесь всякие люди встречаются... Только...

Мать не договорила, утерла фартуком скатившуюся по щеке слезу.

— Что только, мама?

— Не знаешь, где потеряешь, а где найдешь... Счастье-то...

Разговор с матерью, казалось, придал решимости. Больше всего Аня боялась, что родители не одобрят ее выбор. Иностранец казался фигурой экзотической. Но коли они не против, то почему должна сопротивляться она?

И Аня немедленно решила навестить своего избранника. Однако, к ее удивлению, Джоника дома не оказалось.

— Не ночевал, — сообщил сосед по комнате Коля Попов.

— Как это не ночевал?! — изумилась Аня. — На работу, что ли, срочно вызвали?