Тимур Ильясов - Тьма

Я же знал ответ. Мне все стало ясно уже после того, как существо расправилось с фонарем в соседней квартире.

— Из-за телефона, — едва слышно ответил я.

— Именно! — возбужденно выкрикнул Руслан, сотрясая руками, — у бедняги в правом кармане брюк был работающий смартфон. А троглодит заметил это и оторвал всю правую ногу к чертовой матери!!!

— Нужно предупредить людей! — вмешался парень, — если это правда, то это может спасти много жизней. Все должны знать, что нужно отключить все электроприборы.

С этими словами он подошел к окну, взглянул вниз в сторону двора, и неожиданно выкрикнул, показывая рукой на происходящее на улице.

Мы с Русланом немедленно подошли ближе, чтобы также взглянуть через окно во двор. Там происходило нечто невообразимое. В первые мгновения я был удивлен тому, что шум с улицы совершенно не проникал внутрь квартиры. Но потом догадался, что окна, вероятно, были звуконепроницаемые. Будто уловив мои мысли, Руслан слегка приоткрыл форточку, позволив потоку воплей и стонов немедленно ворваться в помещение.

Во дворе происходила невообразимая кровавая бойня. На высоте нескольких метров над уровнем земли кружили с десяток черных тварей, изредка нападая на бегущих в ужасе людей, калеча и разрывая тела, опутывая щупальцами и поднимая в воздух взрослых мужчин, а потом сбрасывая их вниз. Все больше тварей выскакивало из окон квартир, присоединяясь к побоищу. Еще я заметил, как несколько тел пролетело вниз, сброшенные с балконов на этажах.

— Нужно сказать людям, чтобы избавились от всего, что работает на электричестве, — взволнованно произнес парень.

— Как? Тебя никто не услышит. Только привлечешь внимание троглодитов! — сосредоточенно вглядываясь в происходящее во дворе, ответил Руслан.

— Что же теперь делать?!! Просто стоять и смотреть? — гневно спросил парень.

Но прежде, чем между ними разгорелся спор, воздух внезапно сотряс новый звук, сопровождаемый сильнейшей вибрацией. Оглушительный низкий рев, словно безумная какофония из миллионов взбесившихся труб и фанфар, разорвал пространство, проникая в каждую частичку моего тела. А жуткая вибрация словно вытряхивала внутренности наружу. Стекла на нашем окне тут же разлетелись вдребезги, расцарапав в кровь моего лицо.

Я присел на корточки, пытаясь защитится от этого звука и вибрации, и крепко зажал ладонями уши. Однако мой желудок не выдержал раздражения, и меня вырвало слизью из пустого желудка. Краем глаза я заметил, что то же самое происходит и с остальными двумя. Агония мучила меня все сильнее, заставив упасть лицом на пол и скрутиться в иступленных конвульсиях.

Однако через некоторое время интенсивность звука и вибрации пошла на убыль. Рев перешел в монотонный гул, а вибрация лишь слегка сотрясала воздух.

Я поднялся на ноги, вытер кровь с пореза на щеке и взглянул через окно на улицу. Покрытый разбросанными вещами и осколками стекла двор был усыпан лежащими без движения или корчящимися в конвульсиях людьми. Черные твари уже оставили своих жертв и успели взлететь высоко в воздух, распластавшись по небу словно мерзкие чернильные кляксы.

Их было сотни, тысячи, насколько хватало глаз, до самого горизонта, облепившие весь небосклон города до самого предела.

Гул становился то ниже, то выше. Потом он снова начал нарастать, выше и выше, пока не превратился в почти непереносимый писк и свист. Небо же внезапно окрасилось в неестественно алый цвет, словно окрашенный в зарево сотни закатов. Потом вдруг стало токсичного оттенка зеленым, странным образом оставив рваные облака в розовом. А после, словно по щелчку выключателя, стало темно, словно снова настала ночь.

Гул затих, а вибрация в воздухе ослабела, пока совсем не прекратилась. Мир за окном, считанные секунды назад извергавший какофонию звуков, сотрасавший воздух дрожью и поражавший глаз неистовыми цветами, внезапно погрузился во тьму и тишину, словно нырнул в вязкое болото.

Мы трое, словно завороженные смотрели в окно, на внезапно наступившую ночь, не в силах произнести ни звука.

— Сейчас десять часов утра, — первым нарушил молчание я, взглянув на электронные часы на руке.

Потом, опомнившись, я расстегнул ремешок на часах, бросил устройство на пол и раздавил ногой. После поднял треснувшие часы в руки и, убедившись, что они были сломаны, швырнул их в открытую форточку окна.

— Все правильно. Лучше найди себе такие, как у меня, — прокомментировал мои действия Руслан, поглаживая пальцем механические часы на своей руке.

— Что нам делать дальше? — упавшим голосом спросил парень.

— Спать. — коротко ответил Руслан.

Я не мог с ним не согласиться. Мое тело и сознание находилось на грани полного эмоционального и физического истощения. Позади оставалась бессонная ночь и долгое утро, полные тревог, переживаний и ужаса. Теперь нужно было поставить долгожданную жирную точку во всем произошедшем и надеяться, что, может быть, после пробуждения все окажется лишь сном. Или по крайней мере накопить сил, чтобы бороться за жизнь дальше.

Руслан принес из кухни керосиновую лампу и зажег от спички фитиль. Комната осветилась неровным светом живого огня, и я подумал, что мне теперь нужно привыкать к подобному источнику света, и забыть про все остальные.

— Что будем делать с ним? — спросил нас парень, подойдя к лежащему на полу мужчине.

Руслан ощупал шею лежащего, и после паузы, тихо произнес.

— Он умер.

В ответ мы лишь промолчали. Я не мог остановить ход своих мыслей о том, что так произошло к лучшему, и что мучения несчастного закончились. Учитывая происходящее в городе, а возможно во всем мире, мы все равно не смогли бы отвезти его в больницу и спасти. Скорее всего и работающих больниц больше не было, так как не было электричества, питающего системы обеспечения. И скорой помощи. И врачей. И вообще всего.

Руслан сдернул с дивана покрывало и накрыл им тело.

Потом мы все единогласно согласились устроиться на ночлег в соседней квартире у парня. Никто не признал этого вслух, но все подумали об одном, что им будет трудно заснуть в одной квартире рядом с телом погибшего.

Добравшись до нужной квартиры, мы устроились в разных комнатах. Хозяин выдал нам по шоколадному батончику из детских запасов, по бутылке воды, а потом расположился на сон в спальне. Руслан скрутился калачиком на детской кровати. А я лег на упругий диван в гостинной. Керосиновую лампу мы договорились установить в коридоре, чтобы свет от нее доставался каждому из нас.

Стоило только моим глазам закрыться, как сознание немедленно начало соскальзывать в трясину сна. Но за секунду до того, как голова бы отключилась, утонув в сновидениях, я подумал о том, что стоило бы еще раз сходить домой, чтобы проверить оставила ли супруга еще одно послание. Ведь надежда, олицетворенная горелым кусочком бумаги, спрятанным сейчас во кармане джинс, была единственным, что спасало меня в беспросветном ужасе и мраке, творящемся вокруг. Надежда, что все устроиться и я смогу найти своих девочек.