Тимур Ильясов - Тьма

Собравшись с силами, я протиснулся в темную щель и зашел в пропитанный сыростью подъезд. Меня тут же обдало вонью старых протекающих водопроводных труб, тараканов и мочи. Слева, под лестницей, находился проход в подвал дома, защищенный зарешеченной перегородкой. Створка перегородки, как правило закрытая тяжелым навесным замком, в тот раз была открыта, а сам замок висел открытый рядом на решетке.

От увиденного мне стало еще более тревожно. Мне казалось, что эта открытая перегородка в любой момент распахнется и из подвальной черноты на меня набросятся монстры.

Я поторопился по ступенькам наверх, подальше от той открытой створки. От квартиры меня отделяли лишь восемь лестничных пролетов. В одной руке я стискивал пластиковое ведро с совком. В другой — меховая шапку, стянутую с потной головы.

Мелкими шагами я делал шаг за шагом вверх, отмечая боковым зрением знакомые двери квартир, и с опаской поглядывая вниз, опасаясь увидеть догоняющих чудовищ из подвала. Тусклые лампочки скупо освещали выкрашенные в грязно зеленый цвет стены. В подъезде было очень тихо. Даже шум улицы почти не доносился сквозь расколотые стекла форточек. Я лишь слышал свое взволнованное прерывистое дыхание. И стук трепыхавшегося словно птица в капкане сердца.

Когда я добрался до площадки между вторым и третьим этажом, до меня донесся внезапный звук удара железа об железо, который расколол тишину словно удар молотка по ореху.

БАХ!!! — эхом отдалось по пустоте пяти этажей, дребезжащим гулом отражаясь в моих ушах, потом проникая внутрь, куда то в глубину живота, заставляя желудок сжиматься в спазме. Я был уверен, что это был звук захлопнувшийся створки. Той самой зарешеченной створки, закрывающей проход в подвал.

Мое дыхание остановилось. Ноги обмякли и я едва не повалился назад по ступенькам. Потом, ощутив прилив адреналина и подгоняемый паническим страхом, я, не считая ступенек, ринулся наверх, уронив сначала ведерко с совком, а потом и шапку, и ощущая как холодеет спина в ожидании того, что в любой момент меня догонят, схватят и потащат в мрак и смрад того жуткого подвала.

Когда оставался лишь один лестничный пролет до родной двери, я осмелился краем глаза взглянуть вниз и увидел, как будто быстрая черная тень проскользнула по ступенькам нижнего этажа в погоне за мной. Почти потеряв от ужаса сознание, я истошно завопил, добежал до двери и изо всех сил заколотил руками и ногами по лакированному дереву, обдирая пальцы в кровь. Казалось прошла вечность, пока мама открыла дверь и я с истерическим воплем, потный, с округлившимися от страха лазами, рухнул на пол в прихожей.

И вот, тридцать шесть лет спустя, я, взрослый мужчина и отец двоих детей, ощущал в точности такой же страх, как когда то в далеком детстве. В том грязном индустриальном городке. В том неряшливо облупившемся доме. В том провонявшем сыростью и тараканами подъезде, где мне померещилась (или нет?) темная тень из подвала, гнавшая меня до квартиры и напугавшая до обморока.

Подняв младшую дочь на руки и крепко взяв за руку старшую, я ступил на первую ступеньку вниз. Электричество все еще не вернули. И я все еще не отыскал таинственно пропавшую супругу. Но почему то мне казалось, что ответы на все вопросы я найду спустившись вниз и встретившись с людьми с фонариками, которых я заметил из окна…

Мы осторожно спускались на этаж вниз. Я старательно освещал фонариком путь впереди, стараясь сосредоточится на осторожном переступании с одной ступеньки на другую. Правой рукой я прижимал к груди младшую дочь, а левой удерживал ладонь старшей, так что у меня не было возможности подстраховаться опорой на поручни.

Фонарик в руке старшей дочери бестолково дергался, освещая то фрагмент ее красной куртки, то часть ее шеи или лица. Я взглянул на показатель заряда батареи своего айфона. Он показывал 27 процентов.

— Котенок, дай пожалуйста мамин телефон. Он нам еще пригодиться, — попросил я дочь, когда мы добрались до промежуточной площадки между этажами.

— Неееет, папааа. Я хочу… Мне будет страшно…. — жалобно протянула та.

— Я же рядом и тебе не нужно бояться. Дай пожалуйста, — попытался настоять я.

— Нееет… Ну пожааалуйстаааа, папааа, — не соглашалась дочь, готовясь заплакать.

— Ну хорошо. Ты только крепко держи его, ладно? Не урони, — я едва подавил желание силой вырвать телефон из ее рук.

— Хорошо, папа. Я буду крепко-крепко держать, — заверила меня она.

Мы продолжили наш путь и спустились на площадку одиннадцатого этажа. Прислушиваясь к тишине вокруг я прежнему не отмечал никаких звуков, кроме гулкого эха от наших шагов и биения моего взволнованного сердца.

Часть 4

Про себя я отметил странность, что мы никого не встретили из соседей, которые, как мне казалось, должны были выходить из квартир чтобы поинтересоваться что случилось с электричеством. Стоило мне подумать об этом, как тишину разбил громкий лязг удара железо об железо. Где-то недалеко. Может быть не дальше нескольких этажей ниже. Я предположил, что это был звук от захлопнувшейся железной двери, отделяющей межквартирную площадку от лестничной. Точной такой, какая была установлена на нашем этаже, как и, вероятно, на всех остальных.

От страха кровь, кажется, остановилась в моих венах. Я с усилием зажмурил глаза, стараясь унять мелкую дрожь разлившуюся по телу. Тот звук был в точности таким, как в моем далеком детстве. В том старом и провонявшем сыростью и тараканами подъезде.

— Кто там? Соседи?!! — глухим, испуганным голосом выкрикнул я в темноту.

Дрожащей онемевшей рукой, которой я прижимал к груди младшую дочь, я направил луч фонаря вниз между лестничными пролетами. Свет выхватил из темноты уходящую в бездну спираль ступенек.

— Папа, папа! Кто это?!! Мне страшно, — заскулила старшая, прижимаясь к моей ноге. Младшая же уютно расположила голову на моем плече и, кажется, спала.

— Ей? Кто там? — крикнул я снова. На этот раз громче и увереннее.

Я решил, что в этот раз все будет по другому. Мне давно не четыре года. Я — взрослый мужчина, которого не смогут напугать случайные звуки в темноте. Я никуда не побегу, а встречу опасность лицом к лицу. Хотя для того, чтобы убедиться, что никакой опасности нет. Но несмотря на самоубеждение, тонкий голосок маленького испуганного мальчика, где-то глубоко внутри, предательски всхлипывал: беги, беги, что есть силы, там жуткие монстры, они утащат тебя и сожрут!!!

Тут тишину снова нарушили звуки. На этот раз какие-то влажные шмякающие чавканья. Будто кто-то ронял пропитанную водой тряпку о кафельный пол.

Шмяк-мшяк-мшяк. Шмяк-мшяк-мшяк.

Я застыл в оцепенении, не в силах шелохнуться и задержав дыхание.