Руслан Юрьев - Параллели Зазеркалья [litres]

Но Любимову не понравился фарс, с которым высказался француз, он его даже разозлил.

– Вы попытались высмеять меня и мою речь о вине, да еще в присутствии дамы? – Любимов сурово смотрел на Жака Мерсьера. – Как вы выразились? Чушь?

– Ха-ха, голубчик, расслабьтесь, неужели вы думаете, что своими нелепыми изречениями вы можете впечатлить меня, ха-ха, – ерничая, француз сделал очередную затяжку и выпустил дым в сторону собеседника. – Кстати, к вашему сведению, хотел бы сообщить, что…

Но он не успел закончить фразу, так как Максим вскочил и перемахнул через стол. Через долю секунды его ботинок впечатался в плечо француза, сбивая его со стула. Послышался визг Елизаветы. От мощного удара Жака откинуло к стене, он сидел на полу и тряс головой, пытаясь понять, что произошло.

– Я хотел сохранить нейтралитет, придать этой встрече сугубо деловой характер, я придерживался этикета, у меня были хорошие манеры, но ты… ты это разрушил, ты явно пытался меня оскорбить, и сейчас я тебе покажу, что такое кошмар, я тебя погружу в самую его глубину, – крикнул Любимов.

Француз подался было вперед со злобным выражением лица, но тут Максим ринулся на него, ловко схватил за шиворот и за пояс и с силой швырнул через стол. Пролетев по столу, разбивая бокалы, Жак упал у проема двери. Осколки порезали ему лицо и руки, он весь кровоточил. Кое-как француз поднялся на ноги и попятился к выходу, вытирая кровь на лице. На белых стенах, там, где он касался их руками, оставались кровавые следы.

А Максим уже шагал к нему, готовый к следующей атаке.

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо больше, простите, если я вас обидел, – продолжая пятиться, испуганным голосом лепетал Мерсьер.

Не желая слушать, Максим толкнул его ногой, и тот, кувыркаясь, выкатился почти на середину главного зала. Светлые волосы Максима сейчас были взъерошены, он выглядел безумным. Он походил на разъяренного самурая в самый разгар сражения на поле боя. Не давая жертве опомниться, самурай подскочил к французу и, схватив его за одежду, толкнул головой вперед к аквариуму. Посетители ресторана молча наблюдали за происходящим. Никто не осмеливался вмешаться в драку, боясь получить свою порцию, настолько разбушевавшимся выглядел этот светловолосый самурай. Жак Мерсьер влетел головой прямо в аквариум, послышался глухой удар о толстое стекло. Он тут же осел, обмяк, как промокашка, но Максим, не желая угомониться, схватил его за волосы на затылке и начал со всей силы дубасить об аквариум, пока стекло в конце концов не разбилось. Из аквариума хлынул поток воды вместе с рыбой.

Разъяренный самурай остановился и осмотрелся. Вокруг была вода. Он перевел взгляд на свою руку, которой держал француза за волосы. Голова Жака походила на бесформенный красный комок. Тут Максим заметил рыбок, которые бились об пол, внезапно выброшенные из аквариума. В нескольких метрах правее от его ноги боролась за жизнь красавица Берзек, жабры которой судорожно раздувались.

«Что я наделал?» – подумал он.

За спиной послышались шаги, и Любимов резко обернулся. Это был Иван Савельевич с приподнятым в правой руке бокалом.

– …Тем не менее, дорогие друзья, давайте выпьем за нашу встречу и перейдем к заказу.

Максим какое-то время молча продолжал глазеть на Ивана.

– Дружище… Ты с нами? Ты будешь чокаться? – забеспокоился тот.

Любимов сидел за столом, как будто ничего не произошло. Вот датчане, вот и Жак Мерсьер со своей с тонкой сигарой, и его подружка Елизавета рядом.

– Может, ему не нравится часто чокаться, ну, мало ли что? – шутя бросил Мандельштам.

«Ну да, и банкир здесь», – подумал Максим.

– Нет, нет, уважаемые, чокаться меня вовсе не утруждает. Простите, немного задумался.

Он чокнулся со всеми, включая француза, и, улыбнувшись, добавил:

– Cheers , за встречу!

Открыв меню, все углубились в его изучение. Любимов листал плотные страницы с невозмутимым выражением лица – никто бы и не догадался, что он только что пережил в своем воображении. Вот это да, ну и жесткость… Он настолько реально все это представлял, что даже чувствовал запах крови. Он быстро, по инерции поднял голову вверх, к небу, но, уткнувшись взглядом в потолок, тут же вспомнил, что сидит в ресторане.

Подошла официантка, гости заказали соевый суп мисо и несколько видов маки, нигири и сашими. Выпили еще вина. Француз, владелец ювелирных магазинов в Париже и Женеве, завязал разговор о налогах. Все включились, но Максима тема налогов не волновала. Главная причина, почему он оказался в этом ресторане, сидела напротив него. Он не исключал, что Елизавета могла оказаться именно той женщиной, которую он ищет.

Пользуясь тем, что мужчины увлечены беседой, он направил на нее свой взгляд. Девушка какое-то время слушала общий разговор, но потом отпила из бокала, и ее взгляд наконец встретился со взглядом Максима. Он знал, что взгляд следует отвести, чтобы не выглядеть назойливым, но все же задержал его чуть дольше обычного. Буквально на доли секунды, но именно на те доли секунды, которых хватило, чтобы дать ей ощутить его интерес и влечение. Елизавета откликнулась улыбкой; она аккуратно поправила волосы, и до Максима долетел приятный аромат жасмина. Он откинулся на спинку стула и сделал глубокий вдох. Он хотел ее.

Обед, между тем, продолжался, и хотя Максим уже выбросил одну из своих козырных карт, нужно было какое-то время, чтобы полностью овладеть Елизаветой.

Официантка принесла заказ, и все приступили к еде. Максим включился в общую беседу. Как и положено, обсуждали бизнес и различные сделки. Внешне это был самый обычный для деловых людей обед, на котором собираются, чтобы наладить или укрепить связи, обменяться информацией, а заодно хорошо провести время, просто пообщаться.

Гости повторили заказ, и пока все ожидали новых порций суши, Максим, извинившись, встал из-за стола и направился в туалетную комнату.

Сполоснув руки, он посмотрел на себя в зеркало. Ему надо было что-то предпринять, чтобы встретиться с Елизаветой, а для начала заполучить ее номер телефона. За столом прозвучало название отеля, в котором они остановились, но это мало что давало. Не ворвется же он в лобби отеля на белом коне, отчаянно выкрикивая ее имя. Такие наскоки не в его стиле, он все делает красиво. Пока что у него не было никакого конкретного плана. Но он особо не волновался, чувствуя, что в нужный момент сделает все необходимое и заполучит желаемое.

Максим набрал в ладони холодной воды и плеснул в лицо, чтобы взбодриться. Вдруг его внимание переключилось на шум, доносившийся из приоткрытой форточки. Он резко повернулся, и по спине пробежал холодок. Что это? В глазах потемнело. Медленно, как загипнотизированный, он направился к окну. В этот момент он не слышал ничего больше, кроме монотонного журчания воды. «Не может быть, неужели… неужели… это… – Любимов сделал еще несколько шагов. – Я же… проверил прогноз. Я же… я помню… – Он не замечал, что бубнит это вслух. – Я же проверил прогноз… обещали… обещали солнечную погоду… небо… безоблачное. Как же это? Неужели… Неужели это дождь?». На его лице отразилась тень ужаса. Он уже почти достиг противоположной стены, где было окно. Холодок, пробегающий по спине, стал ледяным. Журчание воды било в уши, казалось, на улице ливень. Стекло в окне было непрозрачным, и невозможно было увидеть, что там происходит. Максим вздрогнул и сжал кулаки. Ему во что бы то ни стало надо было пошире открыть форточку и посмотреть, чтобы потом определиться, как действовать дальше.