Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

На этих словах в зале сгустилось напряжение, и на краях рушника из ниоткуда появились буквы, выдержанные в черно-красной гамме: «Не трогайте чужую тайну».

Все вздрогнули, но продолжали читать заговор. На седьмой строке заговора меандр рушника вдруг устроил какой-то бесшабашный танец, от которого невозможно было оторвать глаза, и стал разворачиваться вокруг них. Все четверо оказались в бесконечном лабиринте, похожем на рисунок ДНК. Все вокруг переливалось, влево, вправо, вверх, вниз, и хранители услышали ритм своих сердец.

Прямо перед хранителями появилось Ведьмино дерево с Лысой Горы в Выдубичах. Его расхристанный ствол был корявым, ветви, изогнутые до невозможности, чередовались полупарами, а на пышной кроне, среди стрелообразных листьев, вились фантастические цветы. Как в калейдоскопе, они складывались в удивительный букет, похожий на текст, и Максим судорожно пытался его прочитать. Внезапно Ведьмино дерево разделилось на три части, хранители увидели нижний мир корней, земной ствол и небесную крону, означавшие воду – прошлое, землю – настоящее и огонь – будущее.

Левая женская часть дерева поменялась местами с правой мужской, все стало объемней и включало в себя целое мироздание.

Хранители увидели себя на западе, севере, востоке и юге одновременно. Они находились во всех четырех частях суток – в утре, дне, вечере, ночи, и во всех временах года – в весне, лете, осени, зиме. Прошлое, настоящее и будущее смешались, и это было ужасно. В лабиринте раздался тягучий звук трубы, и хранители потеряли сознание.

Резко пахло нашатырем. Очнувшийся Максим увидел руку Орны с пузырьком у своего лица и закашлялся. Мир проявлялся вокруг, как необитаемый остров среди бушующих волн после кораблекрушения. Сознание возвратилось, но голова сильно кружилась, не давая сосредоточиться. С помощью румынки историк с трудом поднялся и сел за стол, за который Аделина сажала Олесю.

Все дружно выпили воды. Орна, пришедшая в себя ранее, жестом показала Максиму и Олесе на сидящего напротив Диогена, который скромно поклонился. Аделина рассказала, что, когда все они потеряли сознание и рухнули вокруг стола, Диоген сдвинул рушник, сбросил лапой свечу, неведомым образом открыл окно и нашел среди трав колдуньи в темной комнате остро пахнущую, действующую как нашатырь, траву, от которой первыми пришли в себя тренированные Аделина и Орна.

Когда все пришли в себя, историк благодарно погладил плечо Орны, позвонил Солохе, которой Аделина рассказала, что произошло. Максим, с запозданием, стоившим потери сознания, добавил, что снять заклятье и прочитать рушник может только Солоха, прямой потомок его создательницы, что, собственно, и указано в четвертой строке заговора.

Всем было ясно, что историк прав. Солоха расстроено извинилась за пережитый друзьями кошмар, и хранители решили, что сразу же после ночного рейда в Каменец поедут в Диканьку расшифровывать рушник. Две ведьмы еще немного поговорили, и затем Олеся позвонила Богдану, а Орна – брату Винценту, рассказав друзьям, что случается с теми, кто лезет в воду, не зная броду. Выслушав слова поддержки, хранители, измученные после бессонной ночи на Поляне Молний и потери сознания на хуторе близ Княжнино, легли спать, чтобы через несколько часов уже проникнуть в Академию подавления воли. Об этих удивительных людях нельзя было сказать, що одын дило робыть, а другый – гавы ловыть. Хранители гав точно не ловили.

Максим проснулся около девяти часов вечера, в твердом уме и трезвой памяти, и сразу посмотрел на часы. От Княжнино до Каменца было всего десять километров, и приехать в крепость следовало не ранее одиннадцати ночи, когда город заснет. Приведя себя в порядок, историк поужинал с паннами яствами радушной хозяйки, не переставая думать неумолимо о накатывающейся ночи, которая обещала быть намного опаснее предыдущей.

– Покой нам только снится, – сказал Максим Орне и присел с ней на удобный диван у стены. Рядом на втором – уже сидели Олеся и Аделина, а Диоген, едва поместившись, вальяжно улегся перед ними на продолговатом пуфике. Началось обсуждение ночной спецоперации, в которой решили участвовать все – московский историк, его великолепная румынка, красавица-украинка, подольская ведьма Аделина и диканьский волшебный кот Диоген, отлично знавшие человеческую природу, что, впрочем, им полагалось по уставу. Разговор получился очень интересным. Говорили по очереди все:

– Технология управления и зомбирования человека и его мозга давно применяется и совершенствуется с помощью продажных средств массовой информации.

– Это дело хозяйское. Кому классика – кому попса, кому искусство – кому проекты, кому тинто – кому сивуха, кому море – кому ночные клубы, кому Бог – кому Дьявол.

– Совершенно верно. Это дело не только хозяйское, но и сугубо добровольное.

– До сих пор никто не смог определить, как работает человеческая мысль, которая духовна, и собственно мышление, которое материально.

– Огромная интеллектуальная мощь мозга во многом зависит от физического состояния тела. Усилием воли можно победить недомогание, нас этому учили, но потом подобное насилие всегда кончается плохо, полным упадком сил.

– Если юридические законы в обществе не соответствуют природе человека, биологическим законам, такое государство неизбежно гибнет, это очевидно.

– Очевидно, что Академия подавления воли, которую мы собираемся посетить, занимается не только манипуляциями, но и исследованием прямого воздействия на человека, внушением ему действий, нужных Сатане, который занимается этими вещами.

– Сатана, как и Иегова, всегда дает право выбора. У него отродясь не было автомата, которым Дьявол добивался своих целей. Однако Бог дает свободу по своим справедливым законам, а Дьявол только имитирует их. В его арсенале есть огромное количество методов, испытанных и проверенных веками и тысячелетиями, которыми он пользуется, и часто успешно, добиваясь подчинения человека своей воле. Поэтому и Академия подавления воли действует, используя те же принципы, что и Сатана, – путем подавления воли лишить человека возможности свободного выбора и заставить его действовать согласно ее – Академии – интересам, целям и задачам. Вернее, интересам тех, кто ее создал и ею командует.

– Как собирается действовать Академия? Что они там разрабатывают этой международной толпой?

– Никогда нельзя отрицать самые невероятные предположения и гипотезы в науке – вдруг они возможны? Один из самых главных врагов прогресса – все эти комиссии по лженауке, которые отрицают все необычное по принципу: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Этот принцип порочен.