Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

Прислушавшись, Орна легко открыла своим универсальным ключом подвальную дверь, закрытую на обычный английский замок. Тусклый коридор уходил вглубь, и первым в него проникли Диоген и Аделина. Тени черного кота и ведьмы повернули за угол и исчезли. Максим и Орна, расстегнув куртку и пальто, чтобы можно было мгновенно вытащить оружие, последовали за ними.

В коридоре было мертвенно тихо. Охрана, надеявшаяся на электронику, запросто могла спать просто за дверями без задних ног, дай бог не совершать ей ночных обходов. Вернувшиеся Диоген и Аделина шепотом произнесли, что за углом коридора ступени ведут в большой подвал, в котором, очевидно, собирают радар, а вот людей в этом здании нет. Хранители дружно перевели дух. Пост охраны в Старий фортеци был один и находился на главном входе в папской башне.

Орна со своим волшебным смартфоном медленно пошла по коридору, определяя, где может находиться самый мощный компьютер, который должен принадлежать начальству. У третьей двери слева румынка остановилась и подняла руку. Начиналось самое главное.

Замок внутри был такой же простой, как и на входе в подвал, и Максим порадовался, что эти международные злодии для себя выбрали старинный Каменец, в котором нельзя было что-то менять и перестраивать. Вопли сигнализации и топот вооруженной до зубов охраны секретной Академии подавления воли были совсем не нужны. О том, чем занималась эта ЧПК под чужой вывеской, никто не знал, и вызывать повышенный интерес местных волоцюг у нее не было никакого желания. Все было устроено очень разумно, в расчете на абсолютную секретность миссии, не знавшей, что она станет известна Максиму и Орне, придававших большое значение мелочам.

Вставив свой волшебный ключ в скважину, Орна повернула его и медленно открыла дверь, первой пропустившей внутрь Диогена и Аделину. Ничего не запищало, видеокамер внутри не было, и в комнату вошли Максим и Орна, напряженные, как струны старинной виолончели в руках великого музыканта. В небольшом помещении на офисном столе стоял монитор последней модели, а рядом, на полу, электронный сейф с суперзащитой и сиреной. Орна открыла ящики стола и вместе с Максимом стала фотографировать обнаруженные в них бумаги. Достав из жакета необычную флеш-карту, румынка, не включая компьютер, вставила ее в разъем на левой боковой панели, и передача данных началась. Сложный сейф осмотрели, и Аделина только молча покачала головой. Если несанкционированное проникновение в комп можно было списать на обычную хакерскую атаку, то даже удачный взлом электронного сейфа-ловушки означал, что Академии подавлении воли нужно срочно менять дислокацию. Сделать ей это было нетрудно. Максим радовался, что прошлое нарушение ее периметра, защита которого этой ночью из-за отсутствия охраны не работала, осталось без последствий, и радар не увезли в неизвестном направлении.

Орна убрала в карман переставшую мигать флешь, закрыла ящики стола, а затем – и дверь комнаты, из которой все вышли. Тихо, как двухметровые вышки, трое людей с огромным котом поднялись в крепостной двор и защелкнули за собой подвальную дверь. Вдоль южной стены хранители проскользнули назад к Ласской башне, поднялись на нее по внутренней лестнице и через три минуты уже сидели в теплой Хонде, глядя, как радостная Олеся неумело прячет в кобуру вальтер. Орна тихо тронула машину с места, и Максим вдруг подумал, что все прошло без сучка и задоринки, а значит – жди и лови новый удар, который не задержится. Как в воду глядел этот московский историк со своей дедовской интуицией. Когда Хонда выехала из Каменца в Дунаевцы, ее остановила патрульная полицейская машина. Было три часа ночи, суббота 27 марта.

Мысли понеслись в голове Максима бешеным галопом. Полицейская машина на выезде из Каменца ночью? Нечего ей здесь делать. Переодетые бандиты вышли на грабеж случайных автолюбителей? Стражи порядка собирают дань штрафами? На рассвете? Люди Треугольника зафиксировали исчезновение Хонды с московским историком из Переяслава, и он дал команду на отлов Максима Дружченко по всей стране? Запросто. С таким заложником Богдан Бульба может и притихнуть. Интересно, какая награда объявлена за его голову?

Двое полицейских подходили к машине, и давать им возможность сунуть пистолеты в окно машины не следовало. Хватит с него случая у Филармонии, до сих пор в груди екает, как вспомнится. Однако показывать себя сотрудникам патрульно-постовой службы следовало погодить. Первой из машины вышла Аделина, за ней – Орна и Олеся, обе с расстегнутыми пальто. Максим опустил молнию куртки вниз, потрогал рукоятку кольта и посмотрел на Диогена, который выскочил наружу, незаметный, как черная ночь. Ближний полицейский неразборчиво произнес звание и фамилию и попросил документы на машину и права. Орна подала права и паспорт технического средства, а Аделина на доходчивом разговорном языке посоветовала не всякому рылу на ярмарку спешить – без него сторгуются. Рыла не ответили, документы не посмотрели и не вернули, и потребовали осмотреть машину.

Услышав слова патрульного, Максим открыл дверь и вышел из Хонды. Было темно, но его появление подействовало на стражей как красная тряпка на быка. Направив на него оба фонарика, она потребовали предъявить паспорт, прочитали фамилию и объявили, что находящийся в розыске Максим Дружченко задержан с пассажирами Хонды и будет доставлен в участок. Историк вежливо спросил, как они собираются это сделать, скрутил правой рукой дулю, показал ее растерявшемуся патрульному, отведя от своего лица луч фонаря, а левой рукой выхватил кольт, краем глаза видя, как Аделина загоревшимся взглядом парализует действия второго стража. Забрав паспорт, как и Орна права, назад, историк поднес револьвер к носу полицейского и спросил, кто, когда и почем дал команду его ловить. Охотник за наживой в форме, привыкший к страху беззащитных людей, трясущимися губами произнес, что приказ останавливать все хонды и искать в них московского возбудителя спокойствия пришел вчера утром из Киева, с объявлением награды за его поимку в пятьдесят тысяч гривен.

«Быстро они узнали о моем отсутствии в Переяславе», – подумал Максим. Следовало бы просто выпороть этих патрульных, но не было времени. Под прицелом револьвера стражи бросили в багажник своей машины пистолеты, смартфоны и ключи, сели на свои места и приковали себя к рулевому колесу собственными наручниками. Говорить этим существам, что служить злу даже за деньги нехорошо, было бессмысленно.

Мигнув габаритными огнями, Хонда на большой скорости ушла от патруля в сторону Киева. Через семь километров у Шатова она повернула направо и проселками через Супрунковцы, Кульчивцы и Островчаны благополучно доставила Аделину на ее княжнинский хутор. Колдунья, быстро собрав им корзинку с едой, сказала, что вместе с Солохой попробуют приостановить изготовление каменецкого радара, заблокировав доставку грузов в каменецкую крепость. Патрульные женщин в темноте не разглядели, бояться пока было нечего, Аделина пожелала хранителям успеха, и в начале шестого утра Хонда, которую Максим не променял бы ни на что на свете, ушла на Хотин.