Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

Разговор уже продолжался около двух часов, достаточных для того, чтобы перекрыть засадами все дороги от Чигирина до Переяслава. Слушая выступления, Максим пожалел, что предложил Богдану в них участвовать. Было очевидно, что после неудачной раскрутки его двойника Семена Валяйбабы Треугольник сделал попытку выманить Сотника из Переяслава для ликвидации, которая оказалась удачной, во всяком случае, пока. Командующий КР находился в двухстах километрах от своего опорного пункта, и сегодня власти могли убрать наконец свою главную головную боль и надолго остаться у государственного корыта, чтобы грабить Украину до полного истощения ее чернозема.

Третьеразрядные полуграмотные эксперты, вышедшие в тираж министры, платные блогеры, так называемые лидеры общественного мнения и прочая информационная сволочь несли повторяемую десятилетиями чушь ни о чем, и среди них выделялся один, хорошей фамилии, запальчиво произносивший около трехсот слов в минуту и ухитрявшийся не сказать ничего. Семен Валяйбаба, не гладя Сотнику в глаза, как офицер-десантник, участвовавший за деньги и звание в провокации, пробубнил написанную не им речь без всякого смысла, с традиционным набором фраз про страну «в стани вийны», раскачивании лодки с нищими и олигархами, которая почему-то никак не раскачивалась, славе нации и смерти врагам и, конечно, об Украине «понад усэ». Максим слушал набор слов об осенних выборах в алчную до рвоты Самую Верхнюю Раду, которые все изменят, и хотел сказать, что враги Украины окопались на Банковой, а депутатство дискредитировало себя как государственный институт лет на сто. Орна в машине радиоэлектронной борьбы настраивала свою европейскую шпионскую технику на прослушивание звонков из Киева в Дом культуры. Номера Валяйбабы штаб КР установил еще вчера, но вряд ли кураторы из Треугольника будут их использовать, разве только выжив из ума совсем.

Умница Сотник, с трудом дождавшись своей очереди, сказал, шо «цэ всэ вже було», что горбатую СВР может исправить только могила, а устроить счастливую жизнь для украинцев можно будет только после того, как властная банда «пидэ гэть», и никак по-другому. Не дожидаясь окончания болтовни, явно оплаченной его врагами, Сотник попрощался с присутствующими в конференц-зале и вышел с побратимами на площадь перед РДК, где его выступления ждали тысячи чигиринцев. Богдан приветствовал толпу, которая ответила ему восторженным ревом, и спросил у потомков гвардейцев Хмельницкого, что бы сделал с подобным Треугольником их земляк-гетман и его полковники, удара которого враги Украины с трепетом ждали как вол обуха. Переждав хохот, Сотник представил горожанам членов чигиринского штаба партии «Богдан Великий» и призвал всех участвовать в референдуме, чтобы отряхнуть наконец этих жирных вшей с народного воротника. Он напомнил всем слова гетмана, что нельзя пахать землю волками – их за уши не удержишь, добавил, что судьба Украины свершится совсем скоро, и, делая фото с горожанами, добрался до кортежа, который тронулся к северному выезду из Чигирина.

Пока все шло по разработанному в Чигирине плану, и разведчики сообщали, что на черкасских дорогах у Новоселиц и Чернявки и у объездного шляха через Кременчуг в начале двенадцатого появились хорошо замаскированные засады на боевых машинах пехоты, с пушками и гранатометами, готовые расстрелять и раздавить кортеж Богдана Бульбы. Выехав из Чигирина, машины Сотника у Рацево свернули на Витово, где в порту стояли пришедшие ночью из Переяслава три больших катера. На их борта быстро погрузился отряд КР, а в кортеж села вторая диверсионная группа. Автомобили с закрытыми окнами двинулись к главной черкасской дороге выполнять свою часть операции.

Набрав сходу двадцать узлов в час против течения, катера Богдана Бульбы двигались вверх по Кременчугскому водохранилищу. Впереди были черкасский и каневский мосты, на которых, конечно, будут ждать засады. Семьдесят километров по воде маленькая переяславская эскадра прошла за два часа, и впереди наконец показался Золотоношский мост с аркой для прохода судов.

Набрав максимальные двадцать пять узлов, катера в линию неслись в огромный проход Черкасской семнадцатикилометровой дамбы-моста. Ощетинившись гранатометами и снайперами на баке, юте и по бортам, эскадра летела на мост, по которому сновали автомобили, и она могла запросто получить огневой залп, за которым, несмотря на все предосторожности, можно было и не уследить.

Когда до моста осталось сто метров, напряжение на палубах катеров достигло наивысшего предела. В этот момент на обоих концах арки началось движение, вдруг ударили автоматы, и тут же наступила тишина. Катера замедлили ход и под мостом успешно взяли на борт первую диверсионную группу, захватившую старшего засады Треугольника, которая успела доехать в Черкассы, узнав, что Богдан Бульба уходит из Чигирина по воде. Орна тут же взяла на контроль его смартфон, куда вот-вот должны были позвонить начальники. Олеся готовила к публикации эффектные видео трех засад вокруг Чигирина, Диоген с Сотником и Максимом допрашивали пленного, мозг которого посланец Солохи взял под контроль, и катера неслись по Днепру на север, оставляя за кормой эффектные пенистые буруны.

Пока все шло, тфу-тфу, без сучка и задоринки. Враг опять и опять не успевал за хранителями, которые, как всегда, готовились к любым ответным ударам. Дроны, сделав свое дело и выработав пятичасовой ресурс полета, стояли на палубах. Оставался заключительный этап бескровной пока чигиринской спецоперации.

На Каневском мосту Треугольник успевал приготовить переяславцам такую встречу, от которой можно было и не отбиться. Однако на то и щука в реке, чтоб карась не дремал, а Сотник уж точно карасем не был. На всем протяжении Днепра от Канева до Черкасс великая река была забита островами и островками под завязку, и катера шли вперед со скоростью не более пятнадцати узлов. Максим вздохнул спокойно, когда готовые к нападению катера прошли самые опасные места у Матвеевки и Плавучего и миновали изрезанное устье древней Роси у села с веселым названием Крещатик.

Когда до Каневского моста оставалось расстояние не более двух выстрелов из гранатомета и вот-вот должно было начаться мелководье, эскадра Богдана Бульбы перед маленьким островком резко свернула вправо и аккуратно вошла в небольшую бухту у села Келеберда. Высадившись по штормовым трапам, отряд поднялся на берег, где его на первой же улице ждал кортеж, благополучно с предупреждением и съемкой проехавший через засаду у Чернявки. Кортеж, оставив впереди слева Каневский мост, рванулся вперед и у Софиевки был встречен офицерским отрядом родного переяславского гарнизона, контролировавшего оставшуюся дорогу домой.