Адам Нэвилл - Багрянец [litres]

Поддерживая ее локтями, точно раненого спортсмена, Йэн и Ларри по очереди несли Хелен вверх по склону холма, вдоль двух грунтовых троп до своего пикапа.

– Тяжелая.

– Про леди так не говорят.

– В смысле, высокая. – Такими краткими диалогами перемежалось тяжелое дыхание рыбаков, с трудом поднимавших Хелен по холму.

Наконец, перехватив ее за руки и ноги, они добрались до «Мицубиси», принадлежавшей Ларри.

Ни тот ни другой не проверяли, в сознании ли она, и не говорили ей оставаться в сознании; когда Ларри дошел до машины, ему пришлось присесть – тащить Хелен на такое расстояние было для него утомительно: рыбаку исполнило почти шестьдесят три. Даже в темноте Хелен заметила болезненную бледность его лица.

Прежде чем они успели уехать на пикапе, к компании подъехала скорая.

В этих местах люди знали, что делать, выловив человека из воды. Хелен решила, что не все местные такие уж плохие. Да, трое незнакомцев вывезли ее в море и выбросили за борт, но другие два незнакомца выловили ее и спасли ей жизнь. С девушками, решившими провести выходные вдали от дома, наверняка случались и более странные вещи, но с Хелен такого еще не бывало.

Когда Льюис вышел из дома неровным шагом, Кэт показалось, что его тошнит. Красивое лицо детектива приняло пепельно-серый цвет, и он схватился за столбик на крыльце под светом декоративного фонарика. Кэт шагнула из темноты.

Льюис вздрогнул, будто от электрического тока, словно испугался ее. Кэт еще никто никогда не боялся, но она чувствовала, что детективу трудно связать кровавое зрелище в доме с рыдающей женщиной, увиденной в офисе Шейлы.

– Что ты с ними сделала, мать твою? – спросил он.

Кэт не ответила, и Льюис указал на открытую дверь, словно это ускорило бы получение ответа. На нем был модный костюм от «Хьюго Босс» – Кэт узнала покрой: когда она писала заметку для «Девон Лайф энд Стайл», ей прислали образец, но для Стива он оказался мал.

– По-моему, это справедливый ответ.

– Что?

– Они держали меня в заключении четыре дня. Здесь. В моем доме. Хотели меня убить.

Льюис продолжал молчать, внимательно изучая ее лицо. Понимание сдавалось перед шоком.

– Ты вызвал скорую? – спросила Кэт и сама удивилась неестественному спокойствию своего голоса. Детектив кивнул.

– Где остальные?

– Кто?

– Полиция.

Она словно напомнила Льюису о его роли, и он наконец выпрямился и приосанился:

– Едут.

– Мне нужно дать показания. Я знаю, что случилось с моим бойфрендом Стивом. Они, – Кэт кивнула на дом, – убили его. Я сама видела. Они хотели изобразить мое самоубийство, но ждали.

Льюис наконец вышел из-под навеса над крыльцом с утомленным, нездоровым видом; его веко дергалось. Детектив был молод – должно быть, мало видел серьезных преступлений.

– Боюсь, детектив, тебе теперь работы хватит – по крайней мере на следующие несколько лет. Думаю…

– Думаю, что ты слишком много думаешь.

И тут рука Кэт оказалась за ее спиной. Детектив стремительно приблизился, развернул ее и вдавил большой палец в ладонь так, что боль парализовала Кэт.

– А-а-а!

Левая рука тут же присоединилась к правой.

Кэт попыталась пнуть голень детектива пяткой, но он только вдавил большой палец еще глубже в ладонь. Из руки прямо в мозг выстрелила молния мучительной боли, и Кэт закричала, лишаясь сил. Мускулистые руки прижимали запястья Кэт к спине, и Льюис толкнул ее лицом вниз на асфальт, окутав запахом лосьона для бритья.

Ребра Кэт столкнулись с безжалостной поверхностью дороги; в последний момент она успела повернуть голову и издать едва слышный крик.

Ударив ее между лопаток широким коленом, Льюис выбил воздух из легких и обхватил запястья пластиковым жгутом. Он щелкнул и затянулся, врезаясь в кожу.

Затем детектив поднял колено, сунул руку за воротник худи и вздернул ее на ноги. Ткань стянулась вокруг шеи словно петля, но Кэт все же удалось крикнуть:

– Ты что, сволочь?!

– Заткнись! – с ненавистью прошипел он, обжигая ухо дыханием и зажимая рот рукой. Льюис развернул Кэт и потащил за собой затылком вперед к машине; ее ноги волоклись по дороге.

Он крепко держал ее поперек тела, но заднюю дверь кто-то открыл изнутри: пружины сиденья скрипнули под тем, кто станет попутчиком Кэт.

Дверь открылась и в машине включился внутренний свет. Когда Кэт снова развернули на 180 градусов, ее встретила ухмылка существа в автомобиле Льюиса: оно словно вылезло из адовой пасти и село в частную машину.

Безумные белые глаза посреди лица, алого, как кровь, выпущенная из жил, горели садистской радостью; два ряда бледных зубов рассекали рожу цвета ржавчины.

– Нет! – Кэт ринулась назад, отталкивая Льюиса. Он подобрал ее с земли и сунул головой вперед на заднее сиденье – прямо на колени существу, протянувшему красные лапы навстречу новой пассажирке.

– Если бы вы увидели это место снова, узнали бы его? Смогли бы опознать людей, которые напали на вас с собаками?

Хелен кивнула, но ее взгляд выдавал опасение при мысли о возвращении на ферму, известную ей как Редстоун-Кросс.

– Вы будете в полной безопасности, – улыбнулась констебль Суон. – Вам даже не придется выходить из машины. Но если требуется обыскать ферму и арестовать людей, мы должны быть уверены, что ищем там, где надо. Редстоун – это немало земли, в основном сельхозугодья. Ваш брат делал свои записи в карьере к западу от перекрестка?

Хелен снова кивнула. Полицейская прикусила щеку изнутри:

– В том и проблема: там немало карьеров. Целых семь. Они разбросаны вокруг перекрестка на километры вокруг, по землям, принадлежащим как минимум пяти разным фермам.

– На его диске было написано «Редстоун-Кросс» – должно быть, он записывал звуки неподалеку от фермы, где я была. А те люди с лодки?

– Мы догадываемся, кем может быть один из них, и сейчас его ищем.

– Но вы его не поймали?

– Пока нет. Его нет дома.

Обдумав это, Хелен села на постели:

– Моя дочь. Вы сказали, что свяжетесь с полицией Уэст-Мидлендз.

– Ваша дочь в порядке, – полицейская наклонилась вперед, ее рука оказалась близко от плеча Хелен, и добавила: – И ваша мать тоже.

До этого разговора полиция Диллмута обещала Хелен, что осведомится у полиции Мидлендз, в безопасности ли мать Хелен и Вальда.

Как только температура тела Хелен пришла в норму и она очнулась от глубокого сна, вызванного переутомлением, то первым делом позвонила домой – в шесть утра воскресным утром. Ответила ее мать, которую звонок разбудил и испугал: в такое время звонят, только если произошло нечто опасное.

После подвига Хелен каждая мышца в ее теле мучительно ныла; она даже в туалет не могла ходить без помощи медсестры и не опираясь на стену. Но Хелен чувствовала: нельзя не объяснить матери, почему она не окажется дома этим вечером, и сказала, что находится в больнице из-за переохлаждения, обезвоживания и переутомления.