Наталья Тимошенко - Игра с огнем

Элиза вздрогнула, вспомнив свои недавние подозрения относительно себя и Вики.

— И что случилось? — севшим голосом спросила она.

— Во время ритуала что-то пошло не так, начался пожар, — всхлипнула Вика. — Мы убежали, а она осталась. Говорили, что родители пытались вытащить ее с чердака, но дом сгорел очень быстро. Они все погибли.

В комнате повисла полная тишина. Элиза чувствовала на себе взгляд Кати, но почему-то не могла посмотреть на нее. С трудом удавалось удерживать себя в том странном оцепенении, граничащим с патологическим спокойствием, в котором она пребывала уже несколько часов. Элиза понимала, что Вика говорит нечто очень важное, но подумать об этом ей лучше дома. Одной. Не сейчас.

— И ты хочешь сказать, что теперь всех, кто был на том чердаке, убивает эта девочка? — услышала она голос Кати. — Погибшая?

Вика кивнула.

— Она мстит нам. Я точно знаю. Убила всех, оставила меня на закуску. Мы же сестры. Возможно, хотела, чтобы я догадалась обо всем.

Элиза все-таки посмотрела на Катю.

«Она бредит», — одними губами прошептала та, а затем обняла Вику и принялась гладить ее по волосам, чуть покачивая, как младенца.

— Викуль, так не бывает. Мертвые не могут мстить.

— Могут! — взвизгнула Вика, и Элизе тоже пришлось обнять ее.

— Тише, тише, — шептала Катя, осторожно укладывая Вику на диван. Та поддавалась с трудом.

— Тамара всегда говорила, что мы должны держаться вместе, что нам лучше жить рядом, — бормотала Вика. — А вот чем это кончилось. Жили бы мы в разных местах, нас было бы труднее достать. А так мы все здесь как мишени. Инка хотела уехать сама и Марину увезти. Тамара не позволила. А теперь я даже уехать не могу… Она доберется до меня… Убьет. За то, что не спасли ее…

Голос ее становился все тише, а слова — неразборчивее, и наконец она совсем замолчала. Катя и Элиза тоже молчали.

— Надо укрыть ее, — наконец сказала Элиза, направляясь в спальню за пледом.

Она понимала, что Катя непременно захочет обсудить услышанное, но не была к этому готова. Сначала нужно подумать. Одно ясно — она не может быть сестрой Вики, но какое-то отношение ко всему, что произошло много лет назад, наверняка имеет. Не оттуда ли этот ненавистный огонь? Да, она — ошибка природы, но природа не ошибается просто так. Что-то должно было произойти, чтобы она стала уродкой. И теперь у нее, кажется, появился шанс это узнать.

Звонок Элизы заставил Максима волноваться. Утром Яна выглядела совершенно нормальной. Немного расстроенной произошедшими событиями, но даже не напуганной. Долго не соглашалась, чтобы он отвез ее в школу и уж тем более — чтобы забрал. Последним уроком у нее была физкультура, на которую она ходила не всегда, но сегодня собиралась пойти, даже форму взяла. Если бы она изначально хотела сбежать с урока, чтобы, например, встретиться с Шуркой, она не стала бы грубить Элизе. Яна, как выяснилось, периодически ему врала, но делала это более ювелирно. Что такого могло произойти за одно утро, чтобы дочь вела себя подобным образом? Он надеялся только, что она направилась домой. Несколько раз набирал ее номер, но она не отвечала.

Сам Максим все утро изучал добытую информацию, которая имела мало отношения к расследуемым убийствам, зато непосредственно касалась Элизы. Убийствами занимаются Первушин и Дима, Кристина изучает свои книги, и он решил, что может себе позволить немного отвлечься.

Еще вчера Яна подтвердила, что Элиза живет не просто по соседству, а в той самой квартире, которая принадлежала покойной Тамаре Самойловой. Максим поднял кое-какие документы и выяснил, что квартиру эту Тамара купила около полутора лет назад, примерно за два месяца до переезда Элизы в Лесной. Раньше ее хозяевами была пожилая пара, которую дети забрали к себе в Алексеевск. Сколько Максим ни искал, а никаких ниточек, связывающих этих людей с Элизой, не нашел. Более того, по телефону они заверили, что никакой Елизаветы Новаковой знать не знают и фамилию такую не слышали. Правда, очень скоро Максим выяснил, что фамилию эту Элиза носит всего-то несколько лет.

Новость о ее замужестве походила на удар обухом по голове. В тот момент Максим даже порадовался, что на их вероятных отношениях уже поставлен крест. Однако лед из голоса, когда она позвонила, все равно убрать не смог. Элиза ведь не просто была замужем. Элиза продолжала быть замужем в этот самый момент.

Зато удалось узнать, что именно связывает ее с этим городом, ведь легенда о том, что здесь жила бабушка, от которой ей и досталась квартира, развалилась как карточный домик. Бабушка действительно здесь жила, но ничего оставить после себя не могла по той причине, что квартира ее сгорела двадцать два года назад. И жили в той квартире вовсе не родители Элизы, а брат ее матери со своей семьей. И он, и его жена, и дочь, на год старше Элизы, погибли во время пожара. Максим попросил Диму по дружбе раздобыть ему материалы того пожара, но Дима пока не звонил. Семья Элизы в тот момент жила в другом городе, а затем и вовсе переехала в Чехию. Хоть в этом она не врала.

Максим как раз раздумывал, по каким бы каналам узнать что-нибудь о заграничной жизни Элизы, о ее родителях и муже, когда она и позвонила. И вот теперь ему стало не до документов, найти бы дочь.

Яна ворвалась в дом ураганным ветром, даже голову не повернула в его сторону, когда он окликнул ее. Пролетела мимо, громко хлопнула дверью своей комнаты. Максим отодвинул в сторону ноутбук и медленно поднялся из-за стола. Очевидно, Яна зла не только на Элизу, но и на него. Это наводило на определенные мысли и заставляло что-то мерзкое ворочаться в груди.

Он прошел следом за дочерью в ее комнату и удивленно остановился на пороге. Яна вытащила из-под кровати старый чемодан, с которым пять лет назад прилетела в Алексеевск, открыла его и принялась хаотично сбрасывать в него вещи из шкафа. Как в плохом фильме, только в них обычно таким образом заявляют о своем уходе жены и подружки, а не пятнадцатилетние дочери.

— Уйди, — буркнула она, снова не посмотрев на него.

— Могу я узнать, куда ты собираешься? — Максим привалился плечом к косяку двери, глядя на эту сцену.

— К бабушке с дедушкой.

— До каникул еще далеко.

— А я насовсем!

Его брови удивленно взлетели вверх.

— По какой причине ты так резко передумала жить со мной?

Насмешливый тон вывел Яну из себя, и она резко обернулась. Максим увидел слезы в ее глазах и почти откровенную ненависть во взгляде.

— Потому что ты спишь с Лизкой!

Огромная мерзкая жаба, до этого сжимавшая его сердце в плохом предчувствии, сорвалась и рухнула в живот. Стало еще неприятнее.

— Во-первых, она не Лизка, — холодно заметил Максим, заставляя себя не менять положение тела, хотя страшно хотелось выпрямиться и возвыситься над дочерью. — Для меня она — Элиза, для тебя — Елизавета Николаевна. А во-вторых, я не понимаю твоего возмущения. Да, я с ней сплю. — Глупо было отрицать очевидное. Раз Яна об этом сказала, значит, знает наверняка. На простые догадки и сплетни она бы так не реагировала. — Мы оба взрослые свободные люди, имеем право встречаться.