Эдвард Ли - Ужас Иннсвича

— Ну, нам могут понадобиться бухгалтеры в оптовых магазинах, — предложила она.

— Да, я уверен, что это так и есть.

Это было очевидно. Вероятно, он нашёл своего друга мистера Пойнтера и так же нашёл работу. Я искренне желал ему всего наилучшего.

После ещё нескольких небольших разговоров я сделал свой заказ, который Мэри мне рекомендовала: суп, жаренные моллюски Ипсвича и полосатый окунь, фаршированный каменным крабом. Я всегда был в восторге от такой еды и чувствовал себя плохо, потому что Лавкрафт, тоже уроженец Новой Англии, никогда не ел её из-за отвращения к морепродуктам. Однако мои глаза с трудом удерживались, чтобы не пялиться на Мэри, когда она проходила по залу мимо меня. Она просто такая… красивая. В конце концов, люди за другим столиком ушли, и из ресторана вышел мужчина, который, казалось, направлялся вниз по улице. Следующее, что я помню, это как Мэри сидела напротив меня и пила чай.

— Мне очень нравиться твоя компания, Мэри, но твой работодатель не будет против?

— Не беспокойся о мистере Рэксолле, — она извинилась, и отпила из стакана. — Каждый вечер в семь часов он ходит в бар — к Карсвеллу — по меньшей мере на три кружки. Так что, я тоже могу сделать перерыв, пока твоя еда готовиться.

— Здорово! — воскликнул я.

Её глаза сверкали, как алмазы, и теперь, когда она освободилась от сетки для волос, которую носила в магазине мороженого, я мог насладиться её темно-русыми волосами. Когда я поймал себя на том, что наблюдаю, как её губы окружают соломинку, я почти съёжился от внезапного эротизма.

— Ну, как прошла твоя прогулка? — спросила она.

— Великолепно, Мэри. Я уверен, что обошёл почти весь город.

— А в доках ты был?

— Да, и в доках я тоже прогулялся.

— Не расстраивайся, если рыбаки были не слишком дружелюбны, — добавила она.

— Вообще-то, мой друг мистер Гаррет предупреждал меня об этом, но на самом деле я почти и не видел их.

— Это потому, что они… как это слово? — кончик пальца коснулся её рта. — Собственники.

Это показалось мне любопытным.

— Собственники? Что ты имеешь в виду?

— Они не любят чужаков, Фостер, — продолжила она. — Чужаки не должны шнырять в нашей гавани, они должны оставаться на расстоянии. Мы не отправляем свои лодки в Рокпорт или Глостер. Почему им тогда должно быть разрешено посылать свои сюда?

Теперь, кажется, я начал понимать; это был территориализм, о котором с такой горечью рассказывал Ондердонк. «Чужак» из другого портового города мог легко заметить, где рыбацкие лодки Иннсвича забрасывают сети, а также их расписание.

— Кажется, это справедливо, — сказал я, — и я рад, что рыбная промышленность твоего города процветает. Я только надеюсь, что у тебя тоже всё хорошо, Мэри.

— У меня? Да всё в порядке. Я сразу стала получать больше с новым законом «O минимальной зарплате», и с тех пор, как мне исполнилось двадцать пять, я стала ежемесячно получать дивиденды от Городского Совета.

— Городской… Совет? — я вяло усмехнулся. — Это звучит немного социалистично.

— Они занимаются распределениям прибыли города для жителей, которые работают и вносят свой вклад в местную экономику, — объяснила она. — В основном это связано с рыбной ловлей. Я вот получаю дивиденды уже три года, и каждый год процент немного растёт. — Затем она понизила голос и продолжила почти шёпотом: — Стыдно признаться, но у нас в доме даже нет настоящей мебели, но в этом году, благодаря Совету, я смогу её купить.

От этих слов у меня упало сердце, и я вспомнил, как побывав у нее дома, увидел самодельные вещи, которые бедность Мэри заставляла ее использовать в качестве мебели.

— Ты сильная женщина, Мэри, воспитывающая одна своих детей, заботящаяся о больном брате и отчиме. Твоя стойкость поражает. Должен признаться, сегодня я познакомился с твоим сыном Уолтером. Он замечательный парень.

Моё признание, казалось, напугало её.

— Ты… был у меня дома?

Теперь мне пришлось тщательно подбирать слова:

— Не совсем. Я просто проходил мимо, возвращаясь от киоска барбекю, вверх по дороге…

Она запнулась.

— И… ты встретил… Уолтера?

Её настороженный вид заставил меня чувствовать себя неуютно.

— Да, действительно. Какой трудолюбивый молодой человек. Он практиковался — довольно ловко — в стрельбе из лука. Я только пару минут поговорил с ним.

— Но ты… не видел моего… отчима?

— О, нет, нет. Я просто проходил мимо, — повторил я. — Мне очень понравился Уолтер, но я не видел других твоих детей. У тебя же их восьмеро, верно?

— Да, они маленькие. Они, наверно, спали.

— Несомненно, в такой-то жаркий день.

Соблазн одолевал меня: просто взять и выписать чек на $5000, и отдать ей на новый дом с настоящей мебелью, чтобы облегчить её тяжёлую жизнь.

Но я побоялся того, как она может воспринять это в данный момент…

— Надеюсь, ты не очень разочаруешься во мне, Мэри, но обстоятельства вынудили меня нарушить моё обещание, данное тебе, — продолжил я. — Я ходил к Сайрусу Зейлену сегодня днём.

— О, Фостер, как же так! — воскликнула она.

Я поднял руку в успокаивающим жесте.

— На самом деле я пошёл к нему, потому что не могу лишить твоего брата фотографии Лавкрафта, мне показалось это неправильным. И к моему счастью, у Зейлена всё ещё есть негатив, и я договорился купить у него копию завтра. Но, в одном ты была совершенно права, — сказал я со смешком, — oн действительно омерзительный человек.

Внезапное уныние на лице Мэри мгновенно заставило меня пожалеть о том, что я поделился этой информацией. Но мне не хотелось от неё ничего скрывать.

— Он отвратительный человек, Фостер, — процедила она сквозь зубы. — И он живет в грязном районе. Он наркоман и мошенник.

— Теперь, когда я познакомился с ним, у меня нет в этом сомнений.

— И он охотится на людей… на женщин , Фостер. На обездоленных женщин.

— Могу себе представить, — сказал я.

Она сглотнула.

— И я уверена… он рассказал тебе обо мне.

Теперь у меня не было выбора, кроме как лгать, щадя ее чувства.

— Почему ты так говоришь? Он ничего не говорил мне о тебе.

Она протянула руку и коснулась моей руки.

— Фостер, я хочу быть честной с тобой… потому что ты мне очень нравишься…

Этот внезапный комментарий потряс меня.

— … но давным-давно я была одной из тех женщин, за которыми он охотился, — закончила она и посмотрела прямо мне в глаза.

Ни в моем ответе, ни в улыбке не было ни малейшего колебания.

— Мэри, бывают моменты, когда мы все идём по неправильному пути в жизни, все мы совершаем неэтичные поступки от отчаяния, ведь мы всего лишь люди. Это не тяжкие грехи, и ты должна знать, что Бог прощает всех.

Её глаза в мгновение прослезились: