Эдвард Ли - Толстолоб

Бородач ухмыльнулся. Ухмылка была угрожающей. Грудные мышцы напряглись под черной футболкой, на которой был изображен плюшевый мишка, показывающий средний палец.

- Я сделаю тебе большое одолжение, священник, притворюсь, что не слышал этого. Я разговариваю с дамой, понимаешь, а такая жаркая дама и есть мое дело.

- Пошел на хер, - сказала Джеррика, скривившись от отвращения.

Парень и его толстый приятель рассмеялись.

- Не знаешь, что такое уважение? Нельзя говорить такие слова при священнике.

- Пошел на хер, - сказал Александер.

- Вот это да! А что ты сделаешь, святой отец? Отгонишь меня своим воротничком?

- Надеру тебе задницу так, что мало не покажется, - очень холодно произнес Александер, - если не оставишь нас в покое и не займешься своим делом.

Тишина опустилась на бар, будто у него рухнула крыша. Отовсюду глядели неподвижные лица. Александер оценил обстановку. Ситуация у деревенщины была патовая. Но что-то должно было произойти, и первый ход сделал бородач.

Парень потер себе промежность джинсов и ехидно ухмыльнулся.

- И все же, что такая красотка делает в баре с каким-то святошей? Он тебя трахает? Ты ему отсасываешь? Черт, я думал, священники не должны заниматься такими вещами с женщинами, только друг с другом, верно, Дикки?

- Э-э, это верно, Боллз, - сказал толстяк, придерживая живот. - А ты видел ее сиськи? Едрен батон! Думаю, я должен их пощупать. И думаю, у этого старого святоши кишка тонка, чтобы мне помешать.

Александер затушил окурок.

- Если тронешь ее, получишь в «бубен» так, что увидишь звездочки.

- Да? - Очередной смешок. - Посмотрим. Ухмылка осталась, темные глаза сузились. А потом...

- Лучше не надо... - спокойно предупредил Александер.

Потом этот бородатый и волосатый парень резко протянул руку вниз и схватил Джеррику за левую грудь. Та поморщилась, вскрикнула и...

ШМЯК!

... Александер со всей силы двинул парню в челюсть. Тот отлетел назад, взмахнул руками и приземлился на стол, сломав его. Затем сполз на пол.

Александер поднялся на ноги, сжимая кулаки, но с выражением полного умиротворения на лице.

- Как насчет тебя, толстяк? - обратился он ко второму парню. - Тоже хочешь?

Тот сделал неуверенный шаг вперед и, заикаясь, произнес.

- Я... я сейчас башку тебе отобью, священник! Я...

Александер слегка улыбнулся. Его левая рука метнулась вперед, схватила жировую складку на животе толстяка и крепко сжала. Парень взвыл. Затем кулак Александера жестко соприкоснулся с его челюстью.

ШМЯК!

Это был странный звук, будто бита ударила по бетонному полу. С искаженным от боли лицом толстяк тоже отлетел назад и упал.

- Убирайтесь отсюда, пока я не разозлился, - сказал Александер и ударил ногой в зад отползающего бородача. - Вы же не хотите опоздать на вечернюю поверку в исправительной школе, верно?

Оба поковыляли в сторону двери, ворча и пошатываясь. Отовсюду неслись смех и аплодисменты.

- Это было... великолепно, - радостно сказала Джеррика.

- Моя рука так не считает, - ответил Александер, встряхивая кистью. - Будто бил ей по здоровенным камням. У этих парней, наверное, бетон вместо мозгов.

Затем он сокрушенно посмотрел на сломанный стол, вздохнул и вытащил епархиальную чековую книжку.

- Извините за причиненный ущерб, - сказал он заскорузлому бармену за стойкой. - Католическая церковь будет более, чем счастлива возместить

- Забудьте, святой отец. - усмехнулся бармен. - Поверьте, этот стол стоит того, чтобы, наконец, посмотреть, как кто-нибудь надерет зад этим двум бакланам. Спасибо! Принесу святому отцу и его подруге еще один кувшин - за счет заведения.

- Вот, спасибо, - обрадовался Александер. - Он снова сел рядом с Джеррикой. - Это чертовски мило с его стороны, выкатить нам халявный кувшин.

Но Джеррика все еще оставалась под впечатлением от его подвига.

- Вы просто улетный. Поверить не могу, я только что увидела, как католический священник отмудохал двух деревенщин.

Александер снова закурил, пожал плечами.

- Иногда с такими парнями нужно быть жестким - это единственный способ преподать им урок. Но вот, что я вам скажу, когда я был в их возрасте, плохие парни были гораздо хуже.

С улицы донеслось рычание тяжелого двигателя. Затем визг шин.

Александер усмехнулся себе под нос.

- Не, думаю, нам больше не придется о них беспокоиться.

Толстолоб был снова возбужден и голоден. Он целый день шел по лесам, холмам и долинам, и Нижний Лес, где Дедуля растил его, казался ему уже дальше, чем луна.

Да, Нижний Лес остался позади. Он больше не был его домом.

Внешний Мир - вот, где был теперь его дом...

Солнце садилось, унося с неба свой красивый яркий свет. Наступала тьма. И пока Толстолоб топал через заросли кустарника, он вспоминал Дедулю и все, чему старик научил его. У Дедули был старый грузовик, и время от времени он уезжал и возвращался с какой-нибудь деревенской девкой, которую подбирал голосующей на дороге, или вроде того. Именно так Толстолоб узнал, откуда берутся дети, и о том, как кидать девке «палку». Конечно же, у Толстолоба никогда не получалось так, как он себе это представлял. «Итить-кудрить, сынок!» - воскликнул однажды Дедуля, посмотрев, как Толстолоб трахает какую-то телку. «Ну и подарил тебе Господь „петушка“! Огромный, как скалка Бабули Мейер! Наверное, никогда не сможешь правильно кончить с таким большим „петушком“! Нужно трахать их, кончать в них, Толстолоб, и делать им ребенка! Не нужно убивать их!» Толстолоб был расстроен. Он хотел делать все правильно, но у него ничего не получалось. Его член у него был таким огромным, что девки умирали. А так, со слов Дедули, не должно было быть. Но что он мог поделать?

Его мысли снова вернулись к тому громкому гулкому голосу, который он слышал, говорящему: «ПРИДИ». Толстолоб не знал, в чем именно смысл его жизни, но понимал, что не будет ничего плохого в том, чтобы пойти на этот голос. Именно это он и делал! Проходил по нескольку миль ежедневно, совершенно не понимая, куда он идет, но, тем не менее, шел. «Однажды смысл жизни позовет тебя, Толстолоб», - сказал ему Дедуля перед тем, как помереть. «И ты должен последовать за ним».

В небе полыхнула зарница, и Толстолоб снова услышал Голос.

«ПРИДИ», - произнес тот.

И Толстолоб шел. Только сейчас ему хотелось кое-чего другого, понимаете, а еще он был голоден.

И тут он увидел маленький фермерский домик.

- Вот это хорошая девочка, вот это моя детка...

Нед слушал, съежившись в темноте своей комнаты.

- О, Папочка! - кричала во весь голос его сестра. - Мне больно!

- Ну же, дорогая, - раздался голос их отца. - Тебе нужно уяснить, что в жизни бывают некоторые слегка неприятные вещи. Но это пустяки. Ты привыкнешь.