Юлия Лим - Лимб

– Она была права. Ты действительно хороший, – сказал Малыш.

– Кто?

– Моя знакомая. Она куда-то пропала… – Он задумался и настороженно взглянул на Лукавого. – Разве ты ее не видел? Она зашла в гараж, чтобы позвать тебя.

– Не-а. Может, тебе почудилось, малец?

Малыш растерянно моргнул.

Пока Малыш пил в кухне чай, а собака жевала куриное мясо, мать отвела Лукавого в его комнату и закрыла дверь.

– Что это за мальчик?

– Понятия не имею.

– А собака? Зачем ты привел ее домой? – Она пристально вгляделась в лицо сына и охнула: – Что с твоим лицом? Боже!

– Ой, мам, да ничего. – Лукавый закатил глаза. – Выяснял отношения со школьными придурками.

– В первый учебный день? Как ты мог?!

– Слушай, тебе ведь не звонили и не вызывали к директору. Так какая разница? А этого пацана я просто пожалел. Он попросил приютить собаку, потому что его батя пьет и может ее поколотить. Посмотри на нашу квартиру, она огромная. Почему бы не позволить собаке пожить тут какое-то время?

Мать уперла руки в боки:

– Ладно собака, так ты еще и мальчишку чужого притащил! Что, если он теперь постоянно будет сюда приходить?

– Простите, я не подслушивал, – Малыш отвлек их от назревающей ссоры. Он открыл дверь и стоял в проеме, держась за ручку. – Я буду только навещать Джульетту, большего мне не надо…

Лукавый заметил, как лицо матери сделалось беспристрастным. Она кинула на него осуждающий взгляд, повернулась к мальчику и сказала:

– Приходи, когда захочешь, раз уж твоя собака теперь у нас… – и обошла его, покинув комнату сына.

– Из-за меня много проблем, да? – спросил Малыш.

– А, забей. Она считает, что ты типа не мой круг общения, все дела.

По паркету застучали когти, и в комнату вбежала Джульетта. Она села рядом с Малышом, высунула язык и прикрыла глаза от удовольствия.

– У тебя телефон есть? – спросил Лукавый.

– Домашний, я им не пользуюсь.

– Даже дешевого смартфона нет?

– Нет.

– Блин, это проблема. – Лукавый открыл ящик стола и нахмурился. – Извини, у меня нет запасной мобилы. Давай договоримся, когда и во сколько ты будешь приходить.

– А когда тебе удобно? – спросил Малыш.

– После школы. Ты где учишься?

– В двадцать пятой.

– Я тоже. В одиннадцатом «Г».

– Тогда мы можем встретиться на перемене и договориться! – Глаза Малыша засияли. Он улыбнулся впервые за пару часов их знакомства. – Спасибо, что оставил Джульетту.

Когда Малыш ушел, Лукавый завалился на кровать. Уроки ему делать не хотелось, думать о машине и найденном телефоне брата – тоже. Пружины скрипнули, под боком оказалась собака. Она положила вытянутую морду ему на грудь, глядя в душу томными голубыми глазами.

– И одеяла не надо, ты такая теплая. – Лукавый погладил ее по голове.

В этом году веселье ушло, оставив привкус крови с губы, которую он невольно облизнул, чтобы заживить рану.

«Этот чудак со скрипкой похож на кролика, – думал Лукавый, – смылся и даже спасибо не сказал».

Дверь открылась, и в комнату вошла мать. Она повесила на стул поводок с ошейником.

– Папа купил по дороге домой, – пояснила она, заметив вскинутые брови Лукавого. – Только я за собакой убирать не буду и выгуливать ее – тоже. Она полностью на тебе.

– Конечно, ма, не парься, – ответил он.

Из приоткрытого окна доносилась музыка. Она перескакивала с жанра на жанр: то классика, то поп, то инди. Когда неизвестный меломан включил рок, пальцы Лукавого сами зашевелились. Он не знал эту песню, но чувствовал ритм, представлял, как держит гитару.

Лукавый покосился на пылящийся в углу чехол и, пересилив сомнение, извлек из него гитару. Подключив ее, он размял пальцы и забренчал первую пришедшую на память мелодию.

Шея быстро затекла, пальцы свело. Навыки сохранились, ноты Лукавый помнил, но рукам нужна была хорошая тренировка, чтобы вернуться к прежней скорости. Лукавый приложил гриф к плечу и сидел в кресле в обнимку с гитарой. Страсть к музыке поутихла, но желание играть постепенно оживало.

Утром Джульетта не просила еду, но сидела в коридоре перед входной дверью и царапала ее. Лукавый наскоро оделся, закрепил на ней ошейник и повел собаку к лифту. Пока она нюхала кусты и травинки, он сонно осматривал двор, выдыхая пар.

«Интересно, как этот пацан меня нашел? – Лукавый засунул руки в карманы теплой толстовки на животе. – Что он там бормотал? Знакомая? Вряд ли галлюцинации могли привести его ко мне… Что-то не сходится».

– Я в тебе не сомневалась. – Лукавый подпрыгнул, вцепившись в поводок и потянув собаку на себя. Джульетта оторвала нос от асфальта и осуждающе взглянула на хозяина.

Рядом оказалась та странная девчонка из парка.

– Ты… у тебя что , хобби такое, подкрадываться? – спросил он, успокаиваясь. На козырек подъезда прилетел голубь.

– Вижу, ты меня не забыл. – Ева засмеялась.

– Не делай так больше. Я могу умереть от остановки сердца, – пробормотал Лукавый. – Значит, это о тебе он говорил.

– Кто?

– Малыш.

– Это я ему тебя посоветовала.

– Откуда ты меня знаешь? – Лукавый посмотрел ей в глаза. Оливково-зеленые, они затягивали его как в мутную трясину. – Ты сталкер?

– Нет, просто так получилось! – Ева отмахнулась, присела на корточки и погладила собаку. – Я очень люблю животных и решила, что тебе необходимо о ней позаботиться, потому что животные помогают избавиться от тоски.

– Не понимаю тебя. – Лукавый вглядывался в ее лицо. Она говорила с ним как со старым приятелем, а он едва ее знал.

– Вижу, как ты смотришь в никуда. Твоя речь напряжена, будто ходишь по натянутому канату между высотками. Чуть оступишься и разобьешься, – заметила Ева.

– И что это значит?

Она встала, отряхнула руки, заправила темные кудрявые волосы за уши.

– Тебе нужна помощь, поэтому я и пришла.

Слова девчонки задели Лукавого за живое. Ему стало неуютно, как перед приближающейся контрольной.

– Не отрицай правды, – продолжала Ева. – Не прячь эмоции и не вини себя в смерти брата. Ты в этом не виноват.

«Откуда она знает, откуда знает, знает откуда?»

– Как ты узнала? – изумился Лукавый.

– Ну, я немножко ясновидящая. У меня бабушка увлекалась гаданиями на картах Таро, ее прабабушку считали ведьмой и так далее. – Ева улыбнулась. – Тебе плохо, и я хочу это исправить. Пойдем в беседку, поговорим?

Лукавый давно ни с кем не говорил о своих чувствах. Он не задумывался об этом, пока Ева не сказала.

Они сели напротив друг друга. Джульетта улеглась в ногах Лукавого и притихла.

– Пожалуйста, говори, – попросила Ева.

– Что говорить?

– Что угодно! Знаешь, был такой человек, Виктор Франкл. Он придумал логотерапию. Лечение словом. Поэтому говори обо всем, что тебя волнует, а я выслушаю и не стану осуждать.