Юлия Лим - Лимб

– Чего ты от меня хочешь? Денег? Давай я отдам тебе эти чертовы полторы тысячи. – Костя нервными движениями достал бумажник из рюкзака.

– Эй, мне твои деньги не нужны.

Староста нахмурился, убрал кошелек.

– Деньгами дело не ограничится. Мы с тобой по уши вляпались в проблемы, – сообщил Лукавый.

– Тебя никто не просил мне помогать.

– Верно, но это был мой выбор. Я же не трус .

Они буравили друг друга красноречивыми взглядами.

– Что предлагаешь? – сдался Костя.

– Давай их отфигачим. Я могу позвать своих корешей. Устроим стрелку, покажем мелким их место.

– У меня нет на это времени. Я… Я каждый день кручусь как белка в колесе. Если они украдут скрипку, дома мне устроят разнос. Если родители заметят, что у меня куда-то исчезают деньги, они придут в ярость. А если я сейчас задержусь с тобой и не заберу сестру вовремя, мать заставит меня музицировать целыми днями. Мой мир ограничен в отличие от твоего.

От слов Кости Лукавого затошнило. Он вспомнил свое состояние, когда только вышел из комы.

« Мой мир ограничен », – эхом отозвались слова в его голове.

– Поверь, я знаю, что такое ограниченный мир. – Глаза Лукавого наполнились болью.

Костя виновато отвернулся, стирая с доски последние разводы мела.

– Я не это имел в виду…

– Я понял. Хочешь, я скажу то, что изменит твое мнение о замкнутом мире?

Костя кивнул.

– Твоя мать, может, и контролирует тебя вне школы и по телефону, но внутри школы она за тобой не следит.

Староста нерешительно замер, держа стул на весу.

– И что?

– Здесь ты можешь говорить с одноклассниками о том, что для тебя важно. Начни, например, с меня. Можешь есть то, что нравится, приударь за какой-нибудь девчонкой. Ты же староста! У таких как ты в школах особые привилегии.

Костя покачал головой, выключил свет и кивнул на дверь. Когда они вышли, он закрыл кабинет на ключ.

– Не уверен, что потяну. На общение с другими уходит много времени, а его у меня нет…

– Посчитай как-нибудь, сколько часов ты проводишь в школе. И подсядь уже к кому-нибудь в столовой, хватит изображать волка-одиночку, – посоветовал Лукавый.

Они вышли из школы. Костя остановился перед воротами и вперил взгляд в телефон.

– Чего застыл? – спросил Лукавый.

– Вызову такси и поеду за сестрой.

– А че не на автобусе?

– Моя мать ипохондрик, а мне одному в соцтранспорте ездить не приходилось.

– Соцтранспорт? – Лукавый рассмеялся. – Мне поехать с тобой?

– Нет, – честно ответил Костя. Его глаза сузились, под ними проступили темные синяки – признаки недосыпа.

– Значит, ты не только маменькин сынок, но еще и консерватор?

– Я не маменькин сынок, я просто послушный ! – возразил староста, напряженно выпрямившись.

– Ладно-ладно, я пошутил. Ну, не хочешь, как хочешь. Не буду насильно навязываться. Когда решишься вылупиться из яйца, дай знать. – Лукавый похлопал Костю по плечу, развернулся и пошел домой.

Дома его никто не встретил. Во дворе матери с собакой тоже не было, и Лукавый испугался, что могло произойти что-то страшное.

– Тихо-тихо, сейчас я тебе нанесу мазь, и все заживет! – голос доносился из кухни.

Он застал мать сидящей на корточках и смазывающей морду Джульетты.

– Ого, какое сближение, – заметил Лукавый.

– Она сегодня весь день за мной хвостиком ходила. Я растаяла, – призналась мать. – Купила для нее мази, а то на бедняжку смотреть невозможно, сердце кровью обливается!

– Рад, что вы поладили.

– Как дела в школе? – закончив, она встала и закрутила крышку на тюбике.

– Нормально.

– Расскажешь подробнее? Хочу знать, как ты себя чувствуешь в новой обстановке, – допытывалась мать.

Лукавый вздохнул, вымыл руки в раковине, вытер их полотенцем и сел за стол.

– Нечего рассказывать. Пытаюсь подружиться с одним типом, но он немного мутный.

– Сынок, не пора ли тебе научиться нормально разговаривать? Все эти твои словечки только портят впечатление о тебе. Какая-нибудь девочка захочет с тобой познакомиться, но передумает, как только ты откроешь рот.

Лукавый рассмеялся:

– Если девочка захочет познакомиться, я ее закадрю.

Мать закатила глаза и разогрела ему обед.

– Мам, ты очень вкусно готовишь, – похвалил Лукавый, закончив есть.

– Спасибо.

– Раз ты нашла общий язык с Джульеттой, я пойду, займусь своими делами. Уроки там, все такое. – Он ушел в комнату.

Лукавый попытался прочесть задание в учебнике, но быстро устал. Он взял было гитару, сыграл несколько нот, но игра не заладилась, и Лукавый вернул музыкальный инструмент в чехол. Скачав на флешку любимые песни, он взял ее и вышел из дома. Добрался до гаража, открыл дверь, сел в машину на пассажирское сиденье.

Вставил флешку в USB-разъем, включил нужную песню, закрыл дверцу автомобиля. Мощные колонки с басами, которые Дэн установил год назад, заиграли «New Divide» [3]. Лукавый вспомнил, как смотрел вторых «Трансформеров» [4] Фильм «Трансформеры: Месть падших». вместе с братом, хрустя попкорном и смеясь над примитивными шутками.

Он закинул ноги на приборную панель, за что его неоднократно ругал Дэн, закрыл глаза и погрузился в музыку. Громкий звук, электрогитара и голос солиста не помешали ему заснуть.

Проснулся Лукавый от трезвонящего мобильника. Он сонно ответил:

– Алло.

– Эй, приятель! Как дела? – громкий голос Вика окончательно разбудил его.

Музыка все еще играла. Лукавый приостановил ее.

– Да так… никак.

– Слушай, тут одна вечеринка намечается. Я подумал, что мы с парнями тебя давно не видели, может, присоединишься? Познакомлю тебя со своей новой девушкой.

– Ты все равно бросишь ее после перепихона. – Лукавый приложил ладонь к лицу, сидя с закрытыми глазами. – Признайся, Вик, я уже выпал из нашей… вашей тусовки. Никто ведь не навещал меня, пока я коматозил?

– Ну как, несколько раз приходили. Нам говорили, что твои шансы ничтожно малы. Тяжело было видеть тебя каждый день без сознания. Это, блин, давит на мозги, понимаешь?

– Еще одно оправдание.

– Ты бы ходил ко мне, очутись я в таком положении? – голос Вика раздраженно дрогнул.

– Конечно. Впасть в кому – не шуточки. Это трындец, Вик. Худшее, что со мной случалось. Даже тот идиотский случай с сигарой с этим не сравнится.

Однажды летом, когда им было по тринадцать, Вик стащил зажигалку деда и хотел подшутить над Лукавым. Они гуляли в шортах. Вик чиркнул зажигалкой у правой ноги Лукавого – у того только-только проросли первые черные волосы. Они вспыхнули, огонь охватил кожу. Лукавый орал от боли. Вик додумался облить его водой, но ожог и участок безволосой кожи сохранились до сих пор.

Вик виновато рассмеялся.