Юлия Лим - Лимб

– Это потому, что вы с ней похожи.

– Надеюсь, ты пошутила. Не хочу иметь ничего общего с этой женщиной!

– Хочешь ты того или нет, но рано или поздно повадки родителей пробуждаются в нас, – заметила Язва.

Попрощавшись с Ярославой, Костя пошел в школу. Весь день он не находил себе места, думал, правильно ли поступил, но все мысли о матери обращались в гневливое недовольство. После уроков он позвонил Лукавому и напросился пожить у него. Тот согласился.

– У меня нет вещей. Я взял с собой только пару учебников и тетрадей, да и то не все, – признался Костя, когда Лукавый пустил его в квартиру.

– Пф, по фиг. Возьмешь что-нибудь из моего. Заодно, может, стиль поменяешь, а то эти белые рубашки с накрахмаленным воротничком из тебя всю энергию высасывают. В нашей школе свободная форма, так почему ты все время в официальном? – спросил тот.

– Всю жизнь носил официальное. Я сказал бы, что привык, но мне вдолбили это в голову. Сложно избавиться от прежнего себя, – ответил Костя.

– Лан, не парься. Переодевайся, и пойдем, поиграем во что-нибудь.

Лукавый запустил приставку и дал другу геймпад, когда Костя вернулся из ванной.

– Файтинги, шутеры? Что нравится? – спросил он.

– А?

– Не знаешь?

– У меня не было времени на игры. Я играл только в «сапера» и «дурака» в далеком детстве.

– У, как все запущено, – присвистнул Лукавый. – Что ж, будем учить тебя развлекаться.

Костя вздохнул. Управление давалось ему с трудом, он проигрывал Лукавому и в какой-то момент хотел сдаться, но передумал. За час игры он привык к кнопкам и джойстику и теперь лупил игровых болванчиков в кооперативе, не умирая вначале.

– Ты быстро учишься, – похвалил его Лукавый.

– Хоть что-то я умею.

Вечером пришла мать Лукавого, радушно приняла Костю в семью. Во время ужина он боялся пробовать еду из-за ассоциаций с маминой стряпней, а когда рискнул, не смог остановиться, пока не съел все.

– Это было очень вкусно. Вы потрясающе готовите, – высказался Костя. Его глаза заблестели от удовольствия.

– О, спасибо, милый, – улыбнулась мама Лукавого.

Костя прожил у них чуть больше недели. В среду вечером кто-то позвонил в дверь.

– Это ты! – послышался удивленный возглас матери Лукавого.

Костя выглянул в коридор. На пороге стояла его мать, сдерживающая отвращение, а мать Лукавого смотрела на нее, прищурившись.

– Слышала, у вас мой сын. Я хочу его забрать.

– Неудивительно, что он от тебя сбежал. У меня до сих пор от твоих криков голова болит, – сказала мать Лукавого.

– Зачем ты пришла? – Костя вышел вперед.

– Ты меня так и не разблокировал, поговорить с тобой во время учебы в школе я не могу, – губы матери дрогнули. Она обиженно посмотрела на него: – Алена отказывается ходить на танцы и ничего не ест. Ты должен вернуться и спасти ее!

– Я тебе ничего не должен, – негромко, но сухо отрезал Костя.

За полторы недели в гостях он узнал, какой может быть любящая семья. Лукавый научил его быть более решительным для встречи с матерью, и теперь, когда внутри все дрожало и скручивало от страха, внешне он походил на айсберг.

– Тогда должен Алене…

– Нет.

Мать нахмурилась, переступила с ноги на ногу.

– Вернись домой. Говорю по-хорошему.

– Ты не оставляешь мне выбора, а мне это не нравится. – Костя скрестил руки на груди, посмотрел на мать. Они отражали друг друга. – Я вообще-то тоже человек. У меня есть чувства, желания. Меня можно обидеть. Если ты проделала такой долгий путь, сама пришла сюда, то подбери правильные слова.

Его мать громко и манерно вздохнула.

«Ну, сейчас начнется, – подумал Костя, – разыграет трагедию и выставит меня виноватым».

– Прошу, пойдем домой. Я так устала от этих крысиных бегов. – Она протянула к нему руку. – Мне нужен только мой сын. Мой мальчик.

– Я тебе не верю.

Мать опустилась на колени.

– Смотри, до чего ты меня довел, – пробормотала она. – Пойдем домой, Костя. Я больше не буду заставлять тебя заниматься тем, что тебе не нравится.

Сжалившись, Левицкий взял мать за руки и помог подняться. Любой другой подросток смутился бы на его месте, но Костя переборол себя, решив, что не будет брать с матери дурной пример. Он хотел быть выше этого и потому сказал:

– Пойдем домой.

Лукавый позвонил Вику, когда гулял по улице. Рядом шла Ева и подслушивала разговор.

– Не против, если я к тебе приду? – спросил он. – Нужно поговорить.

– Конечно, залетай. Код от двери помнишь?

– Не уверен.

– Мой день рождения. Четырнадцать ноль два.

– Скоро буду. – Лукавый убрал мобильник в карман и взглянул на Еву: – Пойдешь со мной?

– Конечно! Я тоже хочу тебе кое-что сказать. – Они остановились на перекрестке. Лукавый ждал зеленого. – Не ходи к Вику.

– Почему?

– Тебе не нужно это делать. Просто поверь мне и забудь об аварии.

Лукавый пристально посмотрел на нее, повел челюстью. Когда светофор запищал, он пошел по пешеходному переходу.

– Почему ты просто не прислушаешься ко мне? – крикнула Ева, поспешив за ним.

– Потому что в аварии погибли люди. Мой брат, брат Тихой, отец Язвы. Они умерли из-за чьей-то тупости. Авария была неслучайной! И я это докажу.

– Кому? Пока не поздно, остановись.

Лукавый повернулся к Еве, пошел задом наперед. Зеленый сигнал светофора предупреждающе замигал.

– Всем, кто верит, что авария произошла из-за моего брата. Все шишки посыпались на него. А у него, к слову, уже должен был родиться ребенок. Он мог бы быть счастливым отцом, если бы не тот кретин за рулем, умотавший с места аварии, – Лукавый выплевывал слова, а Ева чувствовала его злость.

– Ты с этой аварией никак не связана, поэтому не лезь. – Он развернулся и вышел на тротуар, когда желтый сигнал сменился красным.

Ева осталась в потоке машин. Они проносились сквозь ее призрачное тело, превращая в разноцветную вертушку.

Когда злость развеялась, Лукавый позвонил Кате. Она не ответила. Он выждал несколько минут и позвонил еще раз. От беспокойства скрутило живот.

«А вдруг с ней что-то случилось, и мы об этом не узнаем?» – заволновавшись, Лукас направился к ее дому.

Он постучал в дверь, забыв про звонок.

– Кать, это я! Лукас! Открой уже, а? – взмолился он, прижимаясь лбом к кожаной обивке.

– Да не откроет она! – в коридор выглянул сердитый мальчишка лет четырнадцати.

Лукавый обернулся:

– Почему?

– Ее вчера увезли куда-то на скорой, – сосед задумался, – в роддом, наверно. Она за живот держалась.

– Вот блин, – Лукавый нервно прочистил горло, – спасибо.

– Ага, пожалуйста. А теперь свали и не мешай мне домашку делать! – мальчишка захлопнул дверь.