Ирина Тигиева - Вампиры: Когда ночь сменяет день

- Почему дурень?- не оборачиваясь, спросила я.- Потому что без ума или потому что от меня?

- Разве и так непонятно? Его кудахтанье вокруг тебя немало повеселило меня сегодня, но в долговременной перспективе это бы стало несносным.

- Как и шпильки, которыми ты забрасывал его весь вечер.

- Ах! Какое тебе до него дело?

Я промолчала, разглядывая звёзды на тёмном небе. До рассвета было ещё так далеко… Остановившись за спиной, Доминик наклонился к моему уху.

- Опрометчивость не является твоим пороком, chérie. Всё было продуманно, не так ли? Но ты не в том положении, чтобы бросать вызовы мне в лицо. Я не буду прибегать к исключительным мерам. Сделаю лишь то, что всегда вызывает у тебя мигрень: заставлю подчиниться.

Холодные пальцы обхватили мою шею. Я дёрнулась, не надеясь освободиться.

- Тебе придётся распрощаться с милым голубоглазым пареньком, моя дорогая. Или ты разобьешь ему сердце в фигуральном смысле, или я сделаю это в прямом. Выбирай!

О таком повороте я не подумала… Хотя чему удивляться? Как если бы Доминик упустил возможность лишний раз причинить мне боль! И это при том, что прекращать отношения с Ливией он не собирается и всё равно будет таскать меня на общие вечеринки!.. Вне себя от ярости я впилась ногтями в сдавившую горло руку. Кажется, Доминик этого не ожидал, хватка едва заметно ослабла, но ненадолго. Чувствуя, что он снова сжимает ладонь, я, хрипя от злости и недостатка воздуха, озверело рвала ногтями его кожу. По пальцам текло что-то липкое, лёгкие уже не помещались в грудной клетке, в глазах потемнело… Когда я бессильно уронила руки, Доминик вцепился в мои волосы и с умешкой наклонился к лицу:

- Запомни раз и навсегда, моя радость: целуй ту руку, которую не можешь укусить!

Отшвырнув меня чуть ли не с презрением, он вытер кровь с расцарапанной кисти и как ни в чём не бывало заявил:

- Поднимайся, нас ждёт небольшое развлечение. Сегодня ты выбираешь мне ужин.

Я не сопротивлялась, когда он подхватил меня поперёк туловища и выпустил посреди незнакомой площади. В нескольких метрах от меня пылало гигантское сооружение, а вокруг толпилось такое количество людей, что зарябило в глазах. Жар был нестерпимым, но присутствующие были в восторге. Они ловко уворачиваясь от огненных искр и радостно вопили. Доминика нигде не было видно, и, облегчённо вздохнув, я начала проталкиваться сквозь толпу в противоположном направлении от костра. Лишь добравшись до края площади – на достаточное расстояние от пылающего сооружения, я рассмотрела, что оно представляло собой гигантскую фигуру, уже наполовину сгоревшую. Понять, что она поначалу изображала, было уже невозможно.

Не испытывая особого желания участвовать в празднестве, я уже собралась убраться с площади, как вдруг, будто веяние ледяного ветра посреди раскалённой пустыни, меня накрыло волной холода. Я огляделась, ожидая увидеть Доминика… и остолбенела. В нескольких шагах впереди меня вполоборота стоял молодой человек. Струи горячего воздуха легко шевелили его белокурые волосы, трепещущие отблески огня падали на тонкое мертвенно-бледное лицо… Я таращилась на него чуть дольше, чем следовало. То ли что-то почувствовав, то ли совершенно случайно он повернулся, и наши взгляды встретились. Я поспешно отвела глаза и нырнула в ближайшую улицу.

Настороженно оглядываясь чуть не каждую минуту, я добрела до конца улицы, свернула в другую и наткнулась на трёх сильно пьяных парней. Размахивая руками, словно ветряные мельницы, они что-то громко обсуждали. При виде меня жестикуляция стала ещё оживлённее, и ко мне понеслось "Hola guapa!"[6]. Это окончательно развеяло сомнения относительно того, где я нахожусь. Действо на площади тоже обрело смысл. Это был фальяс[7] – один из самых, на мой взгляд, бестолковых праздников в Испании. Сделав вид, что не понимаю ни слов, ни того, что они обращены ко мне, я попыталась проскользнуть мимо. Но парни обступили меня со всех сторон. Один попытался меня обнять, другой что-то весело залопотал, наверное, предлагая куда-то с ними пойти. Увернувшись от объятий, я собрала в кучу все знания испанского языка, оставшиеся после когда-то посещаемого курса, и вежливо отказалась. Парни что-то завопили, видимо, выражая сожаление. Я ускорила шаг и тут же остановилась как вкопанная… По улочке навстречу мне лёгкой походкой приближалась высокая фигура, волосы в свете луны отливали серебром. Парни снова окужили меня, продолжая в чём-то убеждать. Но Доминик был уже рядом. Смерив небрежным взглядом недоумённо глазевших на него испанцев, он бархатно произнёс:

- Великолепно, дорогая! Ты позаботилась о моей трапезе.

Только тут до меня дошёл смысл сказанных им ранее слов… Один из испанцев, пьяно улыбаясь, качнулся к Доминику, намереваясь хлопнуть его по плечу, но вампир быстрее молнии схватил его за горло. Послышался хруст позвонков, и парень с вывернутой шеей полетел мне под ноги. Дико закричав, я отскочила в сторону, поскользнулась на пустой бутылке из-под Heineken и со всего размаху шарахнулась о стену. Я ещё видела, как два других испанца бросились один на Доминика, другой от него. Чем это закончится, было ясно как день. С трудом поднявшись на ноги, я со всей скоростью, на какую была способна, ринулась прочь. Стотыкаясь, доковыляла до какого-то поворота, не вписалась в него и едва не растянулась на выложенной булыжниками мостовой. Меня удержала чья-то рука, и, не успела я восстановить равновесие, знакомая сверхъестественная сила оторвала от земли…

Перемещение было удивительно лёгким – я не испытала ни малейшего головокружения. Будто меня на мгновение приподняли и сразу снова поставили на пол, но уже посреди просторного зала с камином. Возле камина стоял белокурый вампир с площади. Чиркнув спичкой, он бросил её на сложенные поленья, и через пару секунд послышалось потрескивание разгоравшегося огня. Я оторопело разглядывала нового знакомого. Он был одет в классический чёрный костюм, прямые светлые волосы доходили до ворота белоснежной рубашки, открывавшей худую грудь. Узкое женственное лицо его с очень тонкими, едва различимыми губами не было ни уродливо, ни красиво. Холодные глаза, один ярко-голубой, другой светло-карий, выражали бесконечное равнодушие.

- Располагайся,- церемонным жестом он указал на диван с тёмно красной обивкой, и на его запястье сверкнула пара тонких серебряных браслетов.

- Очевидно, серебра вампиры всё-таки не боятся,- отметила я.- Вот и верь после этого мифам.

- Смотря что считать мифом и смотря во что верить. Было время, когда я находил особое удовольствие в убийстве тебе подобных. А теперь вряд ли найдётся другой бессмертный, который ценил бы твою жизнь больше меня.

- Правда? И почему?