Ирина Тигиева - Вампиры: Когда ночь сменяет день

- Винс…- прошептала я, но он меня не слышал.

- Когда я увидел тебя на вечеринке Лив, у меня перехватило дыхание. Я специально подошёл так, чтобы ты налетела на меня со своим шампанским. Довольно дурацкий приём, но сработал безотказно. Хотя как он мог не сработать? Ты ведь не смотрела перед собой… ты смотрела в другой конец зала – на Доминика…

Я отвернулась, по щекам безудержно катились слёзы. Винсент тяжело опустился на диван.

- Только идиот мог поверить, что он твой кузен. И я поверил, заставил себя поверить, потому что так хотел… Скажи, зачем ты всё-таки пришла?

Вытерев слёзы, я присела с ним рядом. Позже я удивлялась, что в тот момент смогла говорить так внятно и таким ровным голосом.

- Я пришла, потому что ты мне дорог. Так было и так будет всегда, веришь ты в это или нет. То, что связывает меня с Домиником, не имеет ничего общего ни с моими чувствами, ни с желаниями. Я просто должна быть с ним. И я знала это, когда познакомилась с тобой, но позволила, чтобы всё зашло настолько далеко. Этого я не прощу себе никогда… Свою боль я заслужила. Ту, что причинила тебе, мне ничем не искупить. И всё же, если бы это не принесло таких страданий тебе, я бы ни о чём не жалела. С тобой я была счастлива, даже когда думала, что это уже невозможно…- голос всё-таки пресёкся, но я быстро овладела собой.

- Жаль, что ты не познакомился с Дженни, вы бы с ней наверняка подружились. Она всегда говорила: пока у человека есть люди, которым он дорог, жизнь должна его радовать. У тебя есть друзья, которые за тебя переживают, есть родные, и я тоже никогда не перестану о тебе думать. Поэтому вернись к жизни, которая тебя ждёт, и не тревожься ни о чём. Эта боль, что, кажется, останется навечно, на самом деле пройдёт, как проходит всё в этом мире.

Винсент придвинулся ближе, почти со страхом всматриваясь в моё лицо.

- Ты говоришь так, будто собираешься умереть…

- Можешь считать меня умершей, если это вернёт к жизни тебя, если тебе будет легче…

- Легче? Ты с ума сошла… Ты… больна?

Я задумалась на мгновение, но прибегать к подобному фарсу всё же не стоило.

- Нет. Я уезжаю.

- Навсегда?..

Его дрогнувшие губы, взгляд, полный тоски, разрывали мне сердце, и я порывисто бросилась ему на грудь. Винсент лихорадочно прижал меня к себе и зашептал:

- Почему я должен тебя отпускать? Для меня солнце не светит, когда тебя нет рядом… Если то, что ты говорила – правда, почему ты должна уйти?.. Что тебя с ним связывает? Я сделаю что угодно, лишь бы тебя от него избавить!..

Эти слова меня по-настоящему испугали, я умоляюще заглянула ему в глаза.

- Дело не в нём, Винс. Просто так должно быть. Это не изменить никому,- приложив ладонь к его груди, я нащупала ковчежец.- Обещай, что никогда, ни при каких обстоятельствах его не снимешь.

- Хорошо, если для тебя это важно…

Я горячо прильнула к его губам и, прежде чем он успел опомниться, бросилась прочь. До меня ещё вроде бы донёсся его голос, но я так и не оглянулась, слетела вниз по ступенькам и остановилась только в нескольких кварталах от его дома. И тогда, прислонившись к какой-то стене, дала волю слезам… Но закат приближался – пора было возвращаться к Доминику. С ненавистью и злобой я думала о том, что увижу его вновь. В последние недели я настолько научилась себя контролировать, что обращалась с ним почти дружелюбно. И вроде бы это начало производить на него определённое впечатление. Но сейчас маска, слепить которую мне стоило таких усилий, была готова вот-вот соскользнуть. Убить Доминика мне хотелось как никогда. Всё время до заката я неподвижно просидела на белом диване, сжимая рукоять кинжала, оставшегося в наследство от Толлака. Теперь я не сомневалась: какой бы сильной не была связь между Домиником и мной, я смогу всадить клинок ему в сердце. Но момент ещё не наступил – Доминик не доверял мне настолько, чтобы стоило рискнуть.

Когда предпоследний луч солнца исчез за горизонтом, я спрятала кинжал. Когда угас последний луч, я сделала глубокий вдох и, не успела выдохнуть, как по венам пробежал привычный пронизывающий холод, а тело обвили цепкие руки Доминика.

- Точен, как всегда,- усмехнулась я.

- Можно подумать, ты мне не рада.

- Можно подумать, мои эмоции тебя волнуют.

- Не просто волнуют, моя любовь, не дают покоя. Этот день показался мне бесконечным. Но для тебя, наверное, промелькнул, как одно мгновение. Кстати, как поживает Винс?

От неожиданности я подалась назад, но Доминик ловко подхватил меня в охапку, и через мгновение мы уже были на кровати под балдахином. Кинув меня на подушки, он тотчас склонился надо мной.

- Что с тобой, моя любовь? На тебе лица нет.

Я увернулась от его губ, уже готовых прижаться к моим.

- Как ты узнал?..

- Разве это не первое, что приходит на ум, когда ты настойчиво просишь об отдыхе и солнце, и не где-нибудь, а в этом городе? За солнцем я мог бы отправить тебя на какой-нибудь островок в океане. Но там ведь не было бы твоего голубоглазого друга.

- И зная, зачем это нужно, ты меня отпустил? С чего бы…

Поцелуй Доминика не дал договорить, руки быстро освобождали меня от одежды.

- Я видел твоего приятеля на следующую ночь после того, как малышка Лив нас оставила,- прошептал он, обвиваясь вокруг меня, словно змея.- Собирался отправить его следом.

Я в ужасе отшатнулась, почти вырвавшись из его рук, но Доминик удержал меня за талию и снова потянулся к моим губам. Я отдёрнула голову.

- Что заставило тебя передумать? Не мысли же обо мне?

- О ком же ещё? Говорят, рану любви может излечить лишь тот, кто её нанёс. Но сила, заключённая в тебе, несёт разрушение, а не исцеление. Признаюсь, вид твоего страдающего приятеля произвёл на меня впечатление. Так зачем бы я стал избавлять его от боли, а тебя от напоминания о том, что ты её причинила? И почему бы не позволить тебе взглянуть на дело твоих рук?

Ярость затмила мне разум. Маска, за которой я так тщательно скрывала свои чувства, давала трещину за трещиной. Я выгнулась дугой в отчаянной попытке отстраниться от существа, на которое хотелось наброситься и растерзать. Доминик рассмеялся и приник губами к моему животу. Маска начала рассыпаться… Судорожно стиснув кулаки, я сквозь зубы прошипела:

- Желтоглазый дьявол!..

- Пожалуй, справедливо,- согласился Доминик.- Но "любимый" мне нравится больше.

Одним движением он сбросил с себя одежду, и я подумала, что профессор Чэдвик был прав. Тело Доминика действительно – безупречно, но сейчас я как никогда испытывала неодолимое желание вцепиться в него ногтями. И Доминик будто прочитал мои мысли.

- Судя по твоему взгляду, моя любовь, ночь будет особенно жаркой. Не то чтобы я жаловался на предыдущие.

Я подняла на него глаза. В его взгляде горела страсть, в моём – ненависть. Сдерживать свои эмоции уже не могли ни он, ни я.